кафе уже было не увидеть. Уходила посконная русская кухня! Её заменили кусочки риса с сырой рыбой неизвестной свежести, бутерброды с котлетой и запеченные с мешаниной из продуктов кусочки теста.

На второе он выбрал пару бифштексов и рис. Начало лета, с картофелем в сети общественного питания напряженка, гречка в дефиците, а макарон сейчас не хотелось. Бонусом шла вкуснейшая подлива. Делали её просто — из бульона с добавлением томат-пасты и специй. В этом заведении явно готовили с душой. Вместо компота Ракитин заказал соки. На выбор были– березовый, томатный и яблочный. И все три как на подбор вкуснейшие. Это с его рецепторами что-то не так или они на самом деле такие?

Ел, не спеша, ему предстояла дальняя дорога, следует запастись энергией. Она еще ему понадобится. А ведь Семен еще не решил, что будет делать в столице. Вот над этим стоило поразмышлять пристально в каком-нибудь тихом месте. Закончив обедать, он отнес посуду к мойке. В Союзе было повсеместно распространено самообслуживание. Чай не баре! Но сейчас Ракитина это устраивало. Меньше лишних глаз.

Он надвинул поглубже шляпу и пошел в сторону станции метро. Почему-то во время ходьбы лучше думается. А подумать было о чем. В первую очередь о том, к кому обратиться за помощью. Официальные органы он отверг сразу. Идиотов снизу хватает, так было во все времена. А к высокому начальству неизвестного и донельзя странного молодого человека точно не допустят. Да и к кому там обращаться он не знает. Даже не в курсе, кто из коммунистов в семьдесят третьем состоит в Политбюро. Не к Брежневу же напрямую идти?

«Думай, Сеня, думай!»

Нужно искать выход на человека ему знакомого. И лучше всего имеющего отношение к спецслужбам. Ага, вот так просто — найти кого-то пятьдесят лет тому назад. Все его связи остались далеко в будущем. В это времени они в детский садик ходят или в школу, или… Ответ застал его на входе в метрополитен. Ракитин застыл от неожиданной догадки прямо в дверях.

— Чего встал?

— Парень, ты идешь?

— Извините, пожалуйста.

Пропустив мимо спешащих горожан, Семен, не спеша шагнул в зал, затем очнулся и достал кошелек. Заветный пятачок среди остальных монет тут же нашелся.

Ракитин заворожено наблюдал, как увесистый пятак исчез в прорези и «рога» раздвинулись в стороны. Он так давно привык пользоваться разнообразными картами, что после прохода остановился и с интересом наблюдал, как пассажиры бросают монеты. Это же сколько их проскальзывает тут за день! Затем Смен заметил на себе взгляд работницы метрополитена, сидящей в будке, и поспешил к эскалатору.

Внутри старые линии метро выглядели почти так же, как в будущем. Разве что указатели другие и нет рекламы. Первые станции, вообще, можно было использовать как музеи. Все-таки красивое у нас метро! И глубокое. Ведь оно строилось и как потенциальное бомбоубежище. Хотя от ядерных боеголовок все равно не спасет. Не тот грунт, да и мощь оружия стала поистине устрашающей.

Странно, подумал Семен, готовились к войне со всем миром, а погибли от внутреннего врага. Эта мысль буквально захлестнула его, и Ракитина чуть не снесла толпа выходящих из вагона пассажиров. Ему нужно отойти в сторону и хорошенько продумать свои дальнейшие действия. Экспромт годится, но не всегда.

Через час в здание Московского вокзала входил уже совсем другой человек. Еще более уверенный в себе, с составленным планом на ближайшие дни. Собранный и готовый на многое. Ракитин внимательно огляделся, милиции видно не было. Пассажиров в это время года хватает, но пока их количество не критично. Он посмотрел на расписание поездов и двинул к кассам. Поедет ночью. Как раз есть время купить чего-нибудь пожрать в дорогу и почитать свежие газеты. А утром будет на месте.

— Мне, пожалуйста, на вечерний скорый в Москву.

Усталая кассирша бросила:

— Плацкарта нет.

Видимо, она посчитала, что студент не будет тратить деньги на более дорогие билеты

— А что есть?

— Купейный.

— Давайте, один в купе.

Семен передал червонец, затем еще рубль и десять копеек. Однако, срочный и купе стоит дороже! Кассир прокомпостировала картонку в какой-то машинке и подала ему.

«Пятый вагон, двенадцатое место».

Ну что ж, жребий брошен! В восьмом часу утра на привокзальную площадь Ленинградского вокзала неспешно вышел молодой человек в старомодной шапке и жадно потянул воздух. Как давно он не был в столице!

— Парень, машина нужна?

Глава 6

Столица. 5 июня 1973 года

В купе Семен устроился быстро. Принципиально оно не отличалось от вагонов будущего. Разве что было немного душновато, пока они совместно с немолодым мужчиной не приоткрыли «закрытое» на зиму окно. Механизм, как всегда, заедал.

— Не хотят, черти, правильно обслуживать! — пояснил второй мужчина, что уже удобно устроился наверху. На вид обычный работяга. Он подмигнул Семену и достал из кармана фляжку. Но Ракитин хотел лишь спать и потому покачал головой. Пассажир настаивать не стал и сделал глоток. В этот момент в вагон зашла тетка, что переодевалась в туалете. Судя по характерному гэканию, она была откуда-то с юга, и тут же с казацким напором предложила Семену поменяться. Он ехал внизу.

— Да без проблем.

— Ой, спасибочки! А за беспокойство возьмите моих булочек. Напекла в дорогу, утром чай попьете.

Отказываться было неудобно. Предложили ведь от всего сердца. Да и не в его положении не брать свежие ресурсы. Деньги ведь имеют свойство заканчиваться. Сумма в «кирпичике» уже упала до тысячи шестисот. Это, учитывая те сорок пять рублей с мелочью, что взяты с кошеля фарцовщика. Полторы сотни Семен переложил в свой кошелек, а остальные уже утекли.

Проснулся он рано, не было еще шести. Полежал, подумал и встал. Несмотря на рань у туалета уже образовалась очередь. Скоро санитарная зона! Умывшись и взяв чаю у проводницы, Семен устроился на соседней нижней полке. Мужичок, с которым он открывал вечером окно, уже чаёвничал и поделился бутербродом с копченой колбасой.

— Ешь, студентик. Мне все равно не осилить.

— Да у меня еще булочки остались.

— А ты все ешь. Москва сильных любит.

После завтрака нахлынули разные мысли. Ради чего он это затеял? Может, ну его к черту! С его послезнанием можно неплохо устроиться и в этом мире. Написать книги, «вспомнить» популярные песни, стать предсказателем типа Глобы. Пожить по-человечески еще лет… Сколько там осталось Союзу? Восемнадцать. Да и после, люди, пусть и не все, жили неплохо. Это ерунда про тотальный дефицит и невозможность сытно жить в этом времени. Устраивались, находили связи, уезжали зарубеж непустыми.

Что еще нужно обывателю?

Семен внезапно разозлился на себя и повернулся к стенке, чтобы никто не увидел выражение на его лице. Обыватель, мещанин! Они и есть главные враги государства. «Где жопа в тепле, там и родина. Не учите жить, а помогите материально!» Разрушительное стремление хапать как можно больше и сломало цельную императиву общества. Не надо врать самим себе. Все в какой-то момент захотели жить, как американцы. Стать богатыми и успешными. Напрочь забыв, что в том мире полно неудачников и нищеты. И кому-то за все это богатство придется умереть.

Ракитин сжал зубы. Сууука! Ненавижу! Ненавижу тех, из-за кого погибли те пацаны. Их обгорелые тела так и остались лежать неприкаянными на улицах чужого города. Без рук, без ног, без головы. Они не раз грузил тела несчастных в «Мотолыгу». Вот хотя бы ради них стоит попробовать. Он сам уже хоть как-то прожил собственную судьбу и должен вмешаться в вероятное будущее этого времени. Ведь ради чего-то его сюда закинули неведомые силы?

Значит, еще не поздно⁈

Площадь трех вокзалов выглядела непривычно без серой громады «Московского» универмага. Больше, но не чище. Видимо, такое уж свойство всех привокзальных площадок. Много шума, мусора и таксистов.

— Куда ехать, парень?

Голос был молод, горяч, как и сам таксист. По виду южная кровь. Правда, Семен не особо разбирался в акцентах и нацию не определил. Видимо, бравый горец решил после службы покорить столицу.

«А почему бы и нет?»

Не терпелось поскорей ознакомиться с обстановкой на месте.

— Котельническая набережная.

— Знаем такую. Всего за двадцать рублей