Теперь, когда Кейлин и Кеннет сидели рядом, сходство между ними еще больше бросалось в глаза. У обоих были каштановые волосы, только у брата гораздо темнее, чем у сестры, и глаза голубые, но разного оттенка. Наверное, близнецы не замечали, как повторяют жесты друг друга, неосознанно делают что-то в один и тот же миг, одинаково улыбаются, склоняют голову, говорят. Привыкшие к их поведению Даусетты ничуть не удивлялись и непринужденно болтали, а чужая этим людям Эмбер получила возможность рассмотреть Фэирхедов получше.

Несколько раз она ловила на себе внимательный взгляд Кейлин и чаще — непонятный, полный искреннего интереса взгляд Кеннета. Виконт, казалось, так же пристально изучает Эмбер, как и она его. И это волновало, волновало больше, чем бедная гувернантка может себе позволить. Теперь она была почти уверена, что Кеннет являлся ей во снах; она совершенно точно помнила и его поворот головы, и движения рук, и усмешку. Он ей снился, только Эмбер часто забывала сны, и вот они всплывали из пучины памяти, словно глубоко-полные рыбы, и медленно плескали хвостами. Она помнила, как бежала за ним, протягивала руки, а он уходил все дальше и дальше, и она так хотела и не могла его догнать…

— Мисс Ларк? Вы меня слышите?

— Простите, — очнулась Эмбер, — я задумалась.

— Надеюсь, о чем-нибудь приятном. — Виконт вертел в руках бокал. — Вы, значит, приехали с севера, раз вам тут так тепло?

— Я воспитывалась в пансионе Святой Марии неподалеку от Морпета. Моя тетушка отправила меня туда, когда мне исполнилось десять.

— Как ее звали?

— Мисс Мейда Ларк; она воспитывала меня. Мои родители рано умерли.

— Это очень печально, — сказала Кейлин.

— Но ваша тетушка, надеюсь, пребывает в здравии? — заботливо осведомился Кеннет.

— Увы, нет. Она скончалась четыре года назад, и я не видела ее с десяти лет.

— Примите наши соболезнования, мисс Ларк, — произнес Кеннет так, как будто и вправду соболезновал.

— О, все давно в прошлом. И мы с тетушкой никогда не были близки.

Эмбер решила не развивать тему. В конце концов, кому за этим столом действительно интересны подробности ее семейных отношений? Даусетты все знают, Кейлин смотрит не то чтобы приветливо; разве что Кеннету, не отрывавшему жгучего взгляда от Эмбер, однако не следует утомлять остальных.

Шерра разбила повисшую паузу, поменяв тему:

— Так что вы задумали, признавайтесь?

— Что ты имеешь в виду? — Кеннет с трудом перевел взгляд на леди Даусетт.

— Ваш день рождения, разумеется!

— Ах, это. Пускай Кейлин расскажет, я не силен в подобных описаниях.

— Я тоже не расскажу, — лукаво прищурилась Кейлин, — потому что это сюрприз!

— А фейерверк будет? — спросила Аделия; и хотя она явно адресовала вопрос Кеннету, ответила его сестра:

— Ладно, эту тайну раскрою: будет. И бал, конечно же, и еще охота. Но все подробности — потом!

— Вы все приглашены, — Кеннет обвел взглядом сидящих за столом. — И вы, мисс Ларк.

Этого Эмбер не ожидала. Одно дело — присматривать за хозяйским сыном, когда хозяева собираются на обед к друзьям; другое дело — оказаться на празднике, где она совершенно точно будет лишней.

— Не думаю, что это… — начала Эмбер.

— Не думаю, что мисс Ларк сможет, — перебила ее Аделия. — Она ведь присматривает за Бруно, его надо воспитывать, и вряд ли она может надолго отвлекаться от своих обязанностей.

— Не будь такой занудой, дорогая подружка! — рассмеялся Кеннет. — Ради такого случая можно и пропустить пару дней. Да ведь Бруно я тоже приглашаю, конечно, если ты, Шерра, разрешишь.

— Почему бы нет? — пожала плечами леди Даусетт, явно не видя в ситуации ничего предосудительного.

Аделия метнула на Эмбер колкий взгляд; той же хотелось сквозь землю провалиться.

— Мы это обсудим, — дипломатично произнес Джонатан.

— Вот и хорошо, — кивнул Кеннет.

— Думаю, мы не станем к вам переезжать на время праздника, — сказала Шерра, — до нас недалеко, а здесь и так будет не протолкнуться. Кстати, если у вас не хватит комнат, можете отправлять гостей к нам. Только аккуратных, пожалуйста. Я как раз обновила обстановку.

— Не хватит комнат? В этом мавзолее? — Кейлин закатила глаза. — Да ты, наверное, смеешься! Сюда можно впихнуть весь лондонский свет, и еще останется место для лакеев. Прапрадед строил на славу.

— Вряд ли он делал это сам, — хмыкнул Кеннет. — Скорее на него работала уйма архитекторов и строителей. Но прапрадедушка, судя по семейным хроникам, был человеком деятельным; так что не удивлюсь, если он жил здесь неподалеку в сторожке все время, пока шла стройка.

— У нас в Маттон-Холле, если вы помните, тоже работали люди, преданные своему делу, — оживилась Шерра. — Недавно решили снести пристройку — и что? Несколько дней ушло, чтобы хотя бы пол-этажа разобрать.

И разговор вновь вернулся к семейным делам.

После обеда хозяева и гости переместились в сад; на лужайке оказался накрыт стол со сладостями и фруктами, стояли удобные кресла, легкий ветерок играл углами вышитой скатерти. Бруно потянул Эмбер посмотреть заинтересовавший его фонтан в глубине сада; она извинилась и пошла следом за мальчиком.

На Фэйрхедов, наверное, работает целая армия садовников — где заканчивается этот сад, Эмбер боялась даже предполагать. Она шла за Бруно по тропинке среди цветущих жасминовых кустов, над которыми с басовитым гудением вились пчелы. Фонтан оказался небольшим и чистеньким, из каменного цветка тонкими струями лилась вода. Эмбер присела на бортик, Бруно устроился рядом и начал болтать без умолку — все-таки присутствие взрослых сковывало мальчика, а выговориться хотелось. Эмбер слушала вполуха, размышляя о своем.

Почему виконт пригласил ее на праздник? Господи, да ведь они совсем не знают друг друга, виделись мельком, сегодня едва ли десятком фраз перебросились; и это уже обычной вежливостью не назовешь. Аделии явно не понравился интерес Фэйрхеда, вон как глазами засверкала. Она с ним дружит, они вместе играли в детстве, и виконт воспринимает ее как товарища детских игр; а она? В резких фразах Аделии усматривалась болезненная ревность. Эмбер ни в коем случае не хотела вызывать у кого-либо нехорошие чувства, она предпочитала держаться в тени и оставаться там, где она есть, не вылезая вперед. Другая, возможно, ухватилась бы за интерес виконта, чтобы упрочить свое положение; Эмбер не собиралась этого делать. То, что она почувствовала к Кеннету, не поддавалось описанию и логическому объяснению, тяга к почти незнакомому человеку пугала Эмбер. Так не бывает, считала она раньше — и вот, ошиблась. К чему это приведет, оставалось только гадать. Одно Эмбер знала точно: уехав отсюда сегодня, попрощавшись с виконтом, она в тот же миг начнет скучать. Как будто ее привязали к Кеннету крепкой веревкой, если дернуть — кажется, что порвется; а на самом деле это цепь. И еще Эмбер не могла понять, понравилась она Кейлин или нет. Почему-то это тоже казалось важным. Одобрение или неодобрение леди Фэйрхед ничего не изменит в судьбе соседской гувернантки, однако брат с сестрой так похожи, что Эмбер казалось, будто чувства Кейлин передадутся Кеннету. Мысли Эмбер повернули в другую сторону. Интересно, каково это — быть единым целым, так часто совпадать в мыслях, что и не различить, где твои собственные слова, а где сказал близнец? Если бы Кейлин и Кеннет оказались диаметрально противоположными по характеру людьми, такие размышления были бы лишними; но Шерра права: они похожи, очень похожи. Вот, наверное, самая диковинная и самая счастливая степень родства: кто-то, понимающий тебя так же хорошо, как ты сам. Удивительное чувство, должно быть.