Но на мой вопрос она не ответила, значит, способ у неё есть. Тем более нужно держаться рядом с ней. Я ещё раз на неё посмотрел, но прежде чем вернуться к дороге, взгляд сам собой скользнул вдоль её тела, запоминая каждый изгиб.

— Потерпи, скоро отведаешь меня, — это было сказано таким голосом, что сердце пропустило удар..., оба сердца пропустили, так— то они у меня работают синхронно. К горлу подкатил ком, и я с минуту не мог произнести ни слова.

— Зачем тебе это? — я нисколько не сомневался в том, что она не просто меня дразнит и провоцирует. Было в ней что-то... военное и прямолинейное. — И почему со мной?

— Красивый, сильный незнакомец. Это про тебя?

— Насчёт красивого не уверен, а в остальном про меня.

— Да ещё и скромный. Шрамы тебя украшают. Молод, полон сил. То, что надо.

— Шрамы может и украшают, только мои окружающих пугают.

Мы ехали больше часа, но разговор был о пустом, и мне не удалось узнать ничего важного. У неё и так было откровенное платье, так она ещё и беззастенчиво раскрывалась передо мной, чем отвлекала от дороги. Я никогда не был эмпатом, но сейчас отчётливо понимал, что она чувствует: огонь в ней разгорался, и она намеревалась сгореть в нём дотла.

Моя воля стала меня подводить. Мысль остановиться и накинуться на неё посещала всё чаще и чаще и ведь она сама демонстрировала, что хочет этого. Её голос давно был бархатным. Я держался на одном характере. С ней нельзя! Опасно, но голос разума становился всё тише и тише. Это не могло быть магическим воздействием. В нашем мире магии нет, я давно в этом убедился. Вот и мои обереги молчали. Это чистая природа и физиология, и она знала, куда и как бить. Прямо сейчас не было Константина и Изулы, только мужчина и женщина. Меня тянула к ней. Руки давно вспотели.

— Сопротивляешься? Это хорошо. Так-то я люблю нежных мужчин, но сегодня не тот случай. Сегодня мне нужно много грубости. Ты ведь будешь со мной грубым?

— Да, — ответил я до того, как осознал вообще смысл её слов.

Она залезла в сумочку, и я краем сознания отметил, что она достала оттуда какую-то статуэтку.

— Кто это?

— Афродита, богиня красоты и любви. Я ведь похожа на неё?

Я не придал её вопросу значения, но потом понял, что она с выжиданием ждёт моего ответа. Мне давно было нужно остановиться и прогуляться. Оставаться с ней в одной машине становилось очень тесно.

Я взял статуэтку и вышел, а она осталась в машине. «Не знает, как расстегнуться», — подумал я почему с усмешкой. Изула не была на неё похожа, и была одновременно. Если вглядываться в черты лица и формы тела, то это была не она. Но желание держать её в руках, любоваться ею были очень сродни ей.

— Ты поможешь мне? — услышал я её голос из машины.

Я знал, что я помогу, а также знал, что за этим последует, но давно был уже на грани срыва. Ещё до того, как я расстегнул ремень, она уже обняла меня и прильнула ко мне. С ней на шее я вышел из машины. Несмотря на кажущуюся её хрупкость, она мне показалась тяжёлой. Обнимая её, я подмечал, насколько мягкая её кожа, под которой ощущалось сильное тело. Такого результата невозможно достичь, занимаясь в фитнес— центре. Это тело было заточено на выживание в тяжёлых условиях. И сейчас она целиком и полностью моя, ощущение такое, как от обладания тяжёлым вооружением с убойной мощностью в руках.

Моё тело свело от напряжения, когда она без всякой осторожности впилась в меня ногтями. Удовольствие от её губ было соизмеримо с болью от её укусов. Когда я был уже на грани и готов был содрать с нее то, что по недоразумению называлось платьем, она сначала отстранилась от меня, но, когда это ей не помогло, подтянула ноги и силой оттолкнула меня. В этом состоянии, доведённый до высшей точки напряжения, за такое я был готов даже убить, и через затуманенный разум до меня не сразу дошёл смысл её слов.

— У тебя есть деньги? — повторила она.

— ЧТО?! — я очень нервно от напряжения рассмеялся. Это было настолько абсурдно, что я ничего не мог с собой поделать, а потом пошарил карманы и рассмеялся еще сильнее. — Карточки принимаешь?

— Нет, — совершенно серьезно ответила она. — Нужна монета, любая. Это очень важно. Всего одна момента.

Я нашёл в дверце машины и передал ей. Она положила ее перед статуей, наклонилась к ней и что-то прошептала, а потом развернулась ко мне, и сама одним движением расстегнула и сбросила платье.

— Афродита приняла дар, теперь я твоя.

Я наблюдал за совершенством её тела и не смел пошевелиться, а она сама медленно шла ко мне. В следующую минуту я осознал, что мы лежим на поляне, на которой разбросаны наши одежды. Она обхватила меня ногами и прижимала к себе.

— Сильней, — прошептала она мне в самое ухо и прикусила его.

— Ещё сильней, — по ощущениям её ногти уже на сантиметр вошли в мою плоть.

— Ещё, — её ноги так сильно сжимали меня, что мне приходилось напрягаться, чтобы мои мышцы не раздавило о собственные кости.

От очередного приступа удовольствия или боли, настолько это всё перемешалось и спутывалось в сознании, что я прогнулся дугой, выгибая голову назад, поднимаясь на руках, и боковым зрением заметил свечение. Глаза у статуэтки светились зеленоватым свечением, не будь сейчас так темно, то этого было бы и не видно. Я это лишь отметил, но мне быстро стало не до неё — пусть наблюдает. Изула подтянулась, и её зубы нашли ещё целое место на моём плече. В ответ я весь напрягся, руками обхватив её, и готов был переломать пополам, отчего она со стоном выдохнула. В какой-то момент я не только ощутил взгляд статуэтки, но и почувствовал, что она сама участвует в процессе.

Не знаю, как Изула, но я был выжат досуха. При разрядке мы не останавливались и не прерывались, а продолжали дальше: Изула была ненасытной. Но наступил момент, когда я больше не мог, так же, как и она. Несколько минут мы лежали и не