– Ну, что я говорила? – довольно хмыкнула Плакунья. – Старушка Малуни разберётся со всеми вашими проблемами.

– Сильное средство! – рассмеялась Нэнси. – Память возвращается. Я всё забыла из-за Отрыжули.

– К сожалению, моя милая никогда не любила воду, – вмешался дедушка Эйб.

– Мыться она точно не любит, – кивнул папа. – Но я не понимаю, при чём тут это.

– Отрыжуля всегда грозилась, что, если Эйб отбросит копыта, она зачарует эту половину отеля и заставит всех о ней забыть, – продолжила Нэнси. – Похоже, она сдержала обещание.

– То есть Отрыжуля вам всем прополоскала мозги?! – в ужасе воскликнула мама.

– Похоже на то, – сказал дедушка Эйб. – Я смутно вспоминаю, что мой пупсик терпеть не могла сюда спускаться, потому что ей никогда не нравилось долго находиться под морем.

– ПОД МОРЕМ?! – вскрикнула Плакунья. – ВТОРАЯ ПОЛОВИНА ОТЕЛЯ НАХОДИТСЯ ПОД МОРЕМ?!

Дедушка Эйб одарил её очередной озорной усмешкой и проплыл по воздуху к металлическому рычагу, который торчал из деревянной платформы рядом с билетным киоском. Этот рычаг был с меня ростом!

– Сейчас сами всё увидите, – сказал призрак и дёрнул рычаг. Раздался пронзительный скрип металла, а за ним последовал высокий перестук ржавых колёс на расшатанных рельсах.

– О-о-о, едет-едет! – засмеялся дедушка Эйб, подпрыгивая от радости. – Так и знал, что даже спустя столько времени она всё равно работает! – Призрак указал на арку в одной из стен зала. – Скоро прибудет!

Я заглянул за край деревянной платформы и увидел медные рельсы, как у аттракциона на ярмарке. Они выходили из арки, на которую указывал дедушка Эйб, тянулись вдоль станции и снова исчезали в другой арке на противоположной стороне зала.

СТУК! СКРИП! ТАРАХ! БРЯК!

– Что это за шум? – спросила мама.

– Секундочку… – ответил Эйб.

В следующее мгновение сверкнул свет, и из тоннеля появилось отполированное до блеска… нечто.

Даже не знаю, как это описать. Это была одна из самых ПОТРЯСАЮЩИХ штук, какие я видел.

То, что прибыло на станцию, выглядело как поезд в форме гигантского скелета рыбы. По всей длине тянулись рёбра из блестящего металла, а по бокам красовались покрытые узорами плавники. Внутри прятались четыре ряда синих мягких бархатных сидений, а вместо глаз горели два фонаря, которые рассекали пыльный воздух ярко-зелёными лучами.

– Разве она не прекрасна?! – возликовал дедушка Эйб.

– Ч-что это? – выдавил папа. Он ОБОЖАЕТ всякие приборы и машины. Сейчас он выглядел как мой ручной угольный дракончик Хоггит, когда мама даёт ему остатки ужина.

– Это, дорогие друзья и родственники, «АТЛАНТИДА»! – гордо произнёс дедушка Эйб. – Я сам её спроектировал. А строила её команда из пяти тысяч очень умелых горгурсалок.

– Для чего он нужен? – прохрипела Плакунья.

– Она! – поправил её дедушка Эйб и погладил машину, словно её обидели. – Атлантида – она! И именно на ней мы доберёмся до самого интересного и ЗАЧУДИТЕЛЬНОГО места, которое можно увидеть по эту сторону Бермудского треугольника. По местам!

– Я в эту штуку не полезу! – заявила Плакунья. – Она вся протекает!

Однако Нэнси уже толкнула ворчливую фею неудачи в вагон.

– О-о, не могу дождаться, когда снова его увижу! – воскликнула паучиха.

Вскоре мы все сидели на местах. Мне досталось место впереди, рядом с дедушкой Эйбом.

– Как быстро она едет? – спросила мама со второго ряда.

– И долго ли нам ехать? – поинтересовался папа. – Мы увидим дельфинов?

– В последний раз я была в Солёном зале ещё девочкой-припевочкой! – ворковала Нэнси. Она придерживала Плакунью за плечи, чтобы та не выпрыгнула из поезда.

– Отпусти! – завывала лепреконша, но четыре руки Нэнси держали крепко. – Я тебе устрою, паучиха!

– Ты ещё скажешь мне спасибо, когда мы приедем, ягнёночек!

– КОГДА ПРИЕДЕМ, Я ТЕБЯ ПРОКЛЯНУ! – заорала в ответ Плакунья.

– Давай, Фрэнки.

Я поднял взгляд на дедушку Эйба и увидел, что он смотрит на блестящую медную панель в передней части вагона. На ней была единственная кнопка. Стеклянная и круглая, она светилась тем же зелёным цветом, что и лучи из глаз-фонарей рыбы.

– Жми! – подмигнул мне дедушка Эйб.

Я нерешительно положил руку на кнопку.

– Не стоит нервничать, мальчик мой, – улыбнулся дедушка Эйб. – Там, под морем, замечательно!

Сейчас, когда он смотрел на меня, я заметил, что в свете «Атлантиды» его левый глаз стал зелёным. Это напомнило мне Окулюса, и волосы у меня на затылке встали дыбом.

Я открыл рот, чтобы заговорить, как вдруг…

ВРРУММ!

Нэнси, радуясь больше, чем стая пылевушек, забравшихся в мешок пылесоса, протянула руку через ряды сидений и накрыла мою ладонью.

– ПОЕХАЛИ!

Кнопка громко щёлкнула, и огромные облака дыма вырвались по обе стороны причудливой машины.

Несколько секунд она тряслась на месте, как крышка на кастрюле с кипящей водой, а потом помчалась в тоннель.

Затхлый воздух свистел в металлических рёбрах поезда-рыбы, пока тот покидал станцию, а потом поезд сорвался вниз, в кромешную тьму!

Фонари на носу «Атлантиды» освещали лишь небольшой отрезок рельсов прямо перед нами. От ветра у меня слезились глаза, и я изо всех сил схватился за края сиденья.

– МЫ ВСЕ УМРЁМ! – первым закричал папа, а за ним мама и Нэнси, и…

Мне не стыдно признаться, что я рыдал как младенец вместе с ними. И только Плакунья молчала. Наверное, внезапный ВЖУХ напугал её так, что она потеряла дар речи… ХА-ХА!

– Классно, правда? – прокричал дедушка Эйб, когда мы достигли поворота, а потом резко полетели вверх. – Восхитительно!

– ВОСХИТИТЕЛЬНО? ДУРАК ЕЖУЧИЙ! – Похоже, Плакунья наконец обрела голос. Я оглянулся через плечо и разглядел в зелёном свете перепуганную лепреконшу с безумным взглядом; её грязные дреды развевались позади, как бельё, развешанное на верёвке, во время урагана. – ГЛЯДЕЛКИ БЫ МОИ ВАС НЕ ВИДАЛИ!

– Скоро приедем! – то ли прокричал, то ли прохохотал дедушка Эйб. – Пять… четыре… три…

– ЭТОТ ПРИЗРАК ПОЕХАЛ КРЫШЕЙ! – крикнула Плакунья. – ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ С ЭТОЙ КРИВОБОКОЙ ТЕЛЕГИ…