– ой, фотограф! – взвизгнули девочки.

– После экзамена будет коллективное фото на заднем дворе, а сейчас, все зубрим, дяденьке не мешаем, – махнул на них фотограф.

«А что если это не сон, – всё думал Волков. – Что если вот этот день я проживаю на самом деле? Вот если я сейчас позвоню в общежитие, позовут мне Нину? Если позовут – сон! Возьму и позвоню».

– Слушай, Колян, есть телефон? – спросил Волков.

– Ну внизу же, автомат.

– Автомат? – удивился Волков. – А ну да. Есть монетка?

Колька порыскал в карманах, дал Волкову монетку.

– Стой, а ты куда? – остановил его Колька, – сейчас же вызывать будут.

– Ничего, – кричал, убегая Волков, – я все равно третий!

Волков сбежал по лестнице на первый этаж, с клокочущим сердцем опустил монетку – автомат работал.

«Как же я давно такими штуками не пользовался, – подумал Волков. – Черт, а какой же номер? Номер забыл. 617 или 615 что-то такое. Не помню. Попробую 17»

Набрал номер.

– Общежитие, – услышал в трубке Волков.

– А можно мне Нину к телефону, она в 212 комнате у студента Волкова?

– У нас тут служебный телефон, молодой человек, – ответили ему ворчливо.

– Ну, пожалуйста! – попросил он.

Волков услышал, как вахтерша положила трубку на стол, и шаркая медленно пошла.

– Алло, – услышал Волков Нину. – Слушаю! Алло?

– Нина, – выдохнул Волков. – Нина, а ты не знаешь, как определить сон это или не сон?

Нина засмеялась.

– Вот ты балда, Пашка! Ты почему не готовишься? Слушай, а откуда ты узнал, что у Цыганкова аппендицит? Его же только час назад прихватило, я позвонила.

– А? Интуиция, – улыбнулся Волков и решил для себя «значит, сон».

– Пифагор желает тебе ни пуха, ни пера! Ну пока, – попрощалась Нина.

Волков с легкостью вбежал на второй этаж.

«Все-таки сон! – думал он, – а значит можно все, что угодно, пока не крикнут «подъем».

– Ты где ходишь? – упрекнул его Илья, – сейчас твоя очередь подходит. Колька уже отстрелялся, нормально!

– Ну и хорошо, – радостно засиял Волков. – Сейчас я быстренько сдам и буду свободен!

Подошла очередь Волкова, он весело и непринужденно влетел в аудиторию.

– Здравствуйте, господа! – поприветствовал он комиссию.

– Хм, – сказал доцент с лысиной на голове. – Защита диплома, товарищ Волков, серьезное мероприятие. Давайте, без шуточек.

– Вот мой диплом, тема моего диплома, дайте-ка я сам взгляну. А ну да, «Передовые взгляды на бухучет и роль А. П. Рудановского в развитии теории бухучета»

Волков помолчал немного, вспоминая, о чем шла речь в его дипломе.

– Ну и что же вы молчите, товарищ Волков, – натянуто улыбнулась ему его куратор Костина, мама Нины, – переволновались что ли? Начать, я полагаю, следуют с личности самого Рудановского. Кто же был этот Рудановский?

– Рудановский был бухгалтером, – радостно улыбнулся Волков.

– Та-а-ак, – протянула Костина, надеясь на продолжение.

Но продолжения не было.

– Вы что издеваетесь? Столько лет прошло, я что, должен помнить свой диплом? – засмеялся Волков. – Ну и со-о-он! Прям прочувствовал эту дрожь экзамена, эх!

Но комиссия не отреагировала на его речь. Они молчали и упрямо смотрели ему в глаза.

– Волков? – угрожающе прошептала Костина.

– Ну что-то он там говорил, как нужно определять баланс между активом, пассивом и финансовыми оборотами, но суть не в этом, поверьте, это уже давно устарело! Сейчас этим никто не пользуется, честное слово. Сейчас такие формулы, компьютер за тебя все сам сделает. Вводи данные, он посчитает.

– Спасибо, Волков, – прервал его доцент. – Это безусловно интересные фантазии, может быть у вас родственники научены электронно-вычислительными машинами пользоваться?

– Какие родственники, да я сам, что тут сложного?

Его перебил грозный смех Костиной.

– Безусловно, Волков, безусловно, Вы же у нас в научном центре МГУ работаете по выходным, на электронной вычислительной машине, которая там в одной единице представлена. Ладно, товарищи, отпустим уже, Волкова, все ясно – не готов!

– Да, да, – подтвердил доцент, вздохнув. – Мальчик надеялся взять нахрапом, а вот и не вышло! Тут вам тоже не дураки сидят, товарищ!

– Да и, пожалуйста, – весело улыбнулся Волков. – Пойду есть мороженое, тоже мне огорчение!

Волков выскочил из кабинета.

– Ну что? Ну что? – спрашивали его товарищи.

– Муть какая-то, – пробормотал он.

Совершенно счастливый он спускался по лестнице.

«Какой длинный сон, неужели охрана проспала «подъем»? – думал он.

– Волков! Волков! – бежал за ним Колька, – Волков! Результаты!

– Да ну их, – махнул рукой Волков.

– Идем! – Колька схватил его за рукав и потащил в аудиторию.

– Ну что Вам сказать, товарищи. В целом мы экзаменом удовлетворены, довольны, можно сказать, – говорил доцент. – Оценки имеют положительную динамику. Стоит отметить, что на экзамене отсутствовал только Цыганков, у него случился острый приступ аппендицита сегодня утром. Я вам советую, товарищи, навестить его в ближайшее время. И должен отметить студента Волкова, который пришел на экзамен в слишком веселом расположении духа, много смеялся и шутил, а экзамен провалил. Вам Волков нужно посерьезнее относиться к учебе. Я тут посмотрел ваши оценки – учились Вы стабильно, на практике хорошо работали. Вы хорошо себя чувствуете, Волков?

– Так я что, не сдал, что ли? – удивился Волков.

– Ну, конечно, не сдали, Волков! За Вас государство платит деньги, обеспечивает вас учебой, а вы так несерьезно подходите. Непорядок, Волков. Подготовьтесь хорошенько и осенью приходите.

Волков взял сумку и вышел из кабинета.

«Вот тебе и сон. Вот и не сдал. И если это не сон? Если это сон, то он кончится. А если не сон – не кончится. Но я же не мог вот так взять и попасть так далеко в прошлое? Не мог же? – спрашивал себя Волков. – Это что, какая-то машина времени что ли? А Елагина-то, Елагина существует?»

Эта мысль так его взбудоражила, что он помчался на Космодемьянскую, 7, к дому Елагиной.

Поднялся на нужный этаж в 41 квартиру. Прислушался. В квартире были слышны какие-то разговоры, но о чем говорили – было непонятно. Он позвонил. Послышались шаркающие шаги, дверь открылась.

– Ну чего тебе? – спросил мужчина лет сорока.

– Егорыч, – радостно сказал Волков, – живой!