– Вот именно. Если бы вас не было вокруг, меня бы ещемогли принять за приличную девушку. А так никто не ошибется...

Потом мы утащили коллекционное «Шато Лафит Ротшильд» изхозяйского бара и распили всей толпой на кухне, из чайных чашек. Традиционнообсудили эволюцию российского политического режима и сравнительные достоинствателефонов Nokia и Sony Ericsson – причем Тимур с Капышинским снова чуть неподрались.

– Друзья мои, а теперь внимание-внимание! – томноизрек Митя. – Судя по исследованиям, у нас тут проблемы спсихоэмоциональным фоном. Говно жизнь у электората, одним словом. И чего-тогрустит наш электорат... Так что параллельно с агитацией запускаемподдерживающий проект. Кодовое название «Я люблю жизнь». Что-нибудь вроде«Болен СПИДом с бодрым видом!» Праздники! Фейерверки! Конкурсы! Модельеры ителезвезды! Мы за групповой секс! Пиво и шашлыки каждому сибиряку и северцу!

– И групповой секс будет? – деловито уточнилНиколай.

– Нет, – опечалился Митя, – это метафора.Будут Дима Билан, Елка, братья Гримм, девочка Глюкозка, снова беременнаяАлсу... Вот думаю, может, Эминема позовем?

– С хуя ли загуляли? – ошарашенно спросилКапышинский. В переводе на дипломатический язык это означало: «А не выйдем лимы из границ бюджета предвыборной кампании, пригласив всю высокооплачиваемуюроссийскую попсу?»

– Гуляем! – беспечно махнул рукой Гарик ипотянулся за текилой. – Не каждый день преемника выбираем. Кремлю отпроекта чистая выгода – народная любовь на далеких окраинах, все танцуют ипоют, и семечки плюют.

– Тогда давайте позовем «Ундервуд»!

– Или Юлю Савичеву, – застенчиво сказал Николай иот смущения откусил лимон вместе со шкуркой.

Домашняя вечеринка узким кругом, по всем признакам, набиралаобороты. Тимур уже собирался звонить Виолетте и приглашать ее на секретноеночное совещание. Гарик с недопитой бутылкой текилы и солонкой отправилсявыяснять, на какую кнопочку нужно нажать, чтобы включить сауну. Капышинскиймирно дрых носом в винной лужице. «Летящей походкоооой! Ты вышла за водкоооой!»– вопили Коля с Митей, приличные, казалось бы, люди, искупая неверный мотивэнтузиазмом.

Отлично.

В последний раз, когда мы пили в общем составе, в одномсимпатичном городе на Волге, Гарик наутро забыл надеть носки, идя на совещаниек заказчику, а я чуть не опоздала на самолет и к тому же забыла в этом вертепеключи от собственной квартиры.

– Заметь, Васька, пятеро мужчин в доме, а мыпо-прежнему одинокие женщины.

– Четверо. Четверо мужчин и Митя, – уточнилаВаська и обняла ножку стола, потому что была не трезвее остальных. – Икогда это мы успели наклюкаться, как зонтики?..

– Тьфу, заррраза, так и пройдет вечер без пользы длядуши! А хочется с природой соприкоснуться, погрузиться в ее лоно... то естьчрево...

– Васька! Мы – клопы. Мы еще не видели великойсибирской реки! Ну-ка соберись, тряпка! Ну что ты расползаешься, как листовка!

Васька вяло отбивалась. Отказывалась обувать туфли. Зачем-товзяла тапки Тимура. Потом помню только машину и отсветы на шоссе.

– Ямщик! – кричала Василиса. – Отвези нас поленинским местам! В шалаш!

– Хлопай ресницами и взлетааай! – пронзительноорала я. – Что значит – не было Ленина?! Я чую его запах! Тогда Пришвин!Вези нас к Пришвину, извозчик!..

Ночь размазывалась. Васька тихонько и очень деликатнонаблевала в машине. Мне казалось, шофер тоже искренне веселится. Потом рекаокружила нас – кажется, отовсюду одновременно. Тяжелая и гладкая, как цеховаятруба, она была воплощением всего великого и чудовищного в нас.

Не помню, как мы спустились к воде. Не помню. Не помнюничего.

– Я рыба, – заявила Васька, нетвердо переступая втапках Тимура по камням. – Нет. Я океан, и рыбы у меня внутри.

Порнографически бледнел рассвет, а с ним возвращалисьчувства времени и пространства, замещая пьяную лирику.

– Пойду писять, – хмуро заявила я, разглядываячерные кусты у воды и осознавая, что шофер давно и несомненно уехал.

– И я! Какого черта ты не проследила за моей обувью?! Яне могу свободно дышать в этих лаптях!

– Тут наверняка змеи...

– Подвинься, ты сейчас обоссышь тапки Тимура!

– Васька! Да не журчи ты так громко! Это что за звук?!

Мы застыли без штанов, как перепуганные кошки, и слушали.

Шаги.

И голос. Человеческий. ГОЛОС ПЕРЦЕЛЯ.

– Андрей Вячеславович, я не понимаю... вы мне полчасаобъясняете, что никакого проекта «Преемник» не существует? С тем же успехом выможете сказать, что не существует рассвета и заката. Или меня, или вот этихкустов... Вы в своем идеологическом отделе можете дофилософствоваться до чегохотите, но это, извините, бред!

– Егор Сергеевич, успокойся, – отрезал Курочкин.Ну конечно, Курочкин! Кстати, у него обаятельный голос, у старого интригана,мягкий и порочный. – Посмотри на воду, подыши, где ты в Москве подышишь...Я говорю – хорошо бы, если бы этого проекта не существовало. И это пока в нашихсилах.

– Объясните...

– Объясняю. Петров – человек слабый. Петров – человекзависимый. Он – марионетка, и сам понимает это лучше других. Поэтому у неговсегда такой скучный вид. Он не хочет быть президентом, и я, между нами говоря,прекрасно его понимаю. Мирный человек, хороший исполнитель. Подумай, Егор, чтолично ты приобретаешь и выигрываешь, если Петров станет президентом? Да ничего.В лучшем случае премию. А что страна получает, если Петров становитсяпрезидентом? Даже меньше, чем ты.

– Не пойму, к чему вы клоните.

– Егор, те люди в Кремле, которые несколько лет двигалив президенты Петрова, – они, как ты знаешь, не единственные, кто может начто-то влиять. Есть другие группы влияния. Тебе это известно как никомудругому, так что я с тобой не собираюсь играть в прятки. Просто ответь мне, вотздесь и сейчас – ты готов работать на то, чтобы пришли в Кремль люди, стоящиеза Петровым? Все эти банкиры с нацистским душком...

– Ваша речь, Андрей Вячеславович, похожа на дешевуюразводку. За другими претендентами тоже не ангелы стоят. Группировок в Кремлене так много. Реальных ставленников у них тоже не так много. И что-то я неприпомню среди них принцев Гамлетов.

– Гамлеты в наше время, сам понимаешь, фигурынежизнеспособные. А насчет группировок... Ты уверен, что все знаешь? Уверен,что нет сообществ, объединенных чем-то, кроме минутных политических амбиций ижелания повыше вскарабкаться? Какой-нибудь Ложи принятия решений?