– Потому что трусиха, – ответила Лидия и нежно поцеловала его в губы.

– Так, я оценил твой отвлекающий маневр! Но ведь весь смысл нашего совместного пребывания, как мы договорились, в том, чтобы разобраться в себе, высказаться незаинтересованному лицу.

– Мне пока еще трудно высказываться перед тобой на такие темы. Я мало тебя знаю.

– У тебя есть шанс узнать меня поближе. Просто скажи слово из двух букв, первая «д», последняя «а». – Он погладил ее грудь и указал на обозначившиеся соски. – Смотри, твое тело подсказывает правильный ответ.

– Надеюсь, все это останется между нами? В Лондоне никто об этом не узнает? Просто не хочу, чтобы люди стали болтать, будто я сплю с директором ради повышения.

– Да нет сейчас вакансий, какое повышение? – Он поцеловал ее в кончик носа. – Успокойся, никто ни о чем не узнает.

– Что ж, будем надеяться.

– Итак, твой ответ…

Лидия перевела дыхание:

– Да, согласна. – Она уткнулась носом в его плечо и еле слышно пробормотала еще что-то.

Но со слухом у Джейка все было в порядке, и он ответил:

– Конечно, я не разочаруюсь!

Лидия вспыхнула:

– Так у тебя еще и локаторы вместо ушей!

– Лидия, успокойся, все будет хорошо. Настройся на прекрасную неделю отдыха. Мы отправимся на север посмотреть сияние, и еще у меня есть кое-что другое на примете.

– Что именно?

– Сюрприз. Интересно будет взглянуть на твою реакцию.

Тут у Лидии в животе прозаично забурчало.

– О, прости, это я виноват. Затащил тебя в постель, не покормив. Предлагаю заказать ужин в номер, а пока ждем, принять ванну.

– Ванну? Вместе?

Так, отлично, это будет неделя открытий и новых переживаний для них обоих. Очевидно, Лидия никогда раньше не принимала ванну с любовником.

– Ну да, с пузырьками. С кучей белых душистых пузырьков. Давай ты наберешь ванну, а я пока закажу ужин.

– Хорошо. – Лидия замешкалась. – А ты не мог бы подать мне что-нибудь из одежды. Или одолжи свою рубашку.

– Ты что же, и ванну собираешься в рубашке принимать? Хотя, знаешь, а это идея: мокрый хлопок плотно прилипает к телу, м-м-м, чудное зрелище. Согласен!

– Мистер Андерсен, и о чем вы только думаете! – притворно возмутилась девушка и отправилась в ванную комнату.

Джейк зашел туда, как раз когда вода уже набралась.

– Так, пены много, отлично! Только, знаешь, свет слишком яркий. Не возражаешь, если я оставлю дверь в комнату открытой, а свет здесь потушу? Так будет более романтично.

Лидия заметила, что он немного напряжен. Может, передумал? Или боится, что она передумает?

– Посмотри, тебе подходит температура?

– Да, все прекрасно. Лидия, почему ты нервничаешь? Опять комплексуешь? Так же, как по поводу работы и своих рисунков? Кстати, почему ты не показала свой альбом никому у Петерсенов?

– Потому что… там… в общем, потом объясню.

– Нет уж, скажи сейчас.

– Я в самолете случайно нарисовала тебя.

– Меня? – Джейк опешил.

– Ну да, у тебя такие изумительные черты лица. Сталкиваясь с тобой в офисе, я каждый раз думала о том, как бы тебя нарисовать. И знаешь что! Пока мы вместе эту неделю, я обязательно должна тебя запечатлеть, причем обнаженным!

– Я жутко польщен, – мужчина поцеловал ее в уголок рта, – и уверен, у тебя получилось бы здорово. Но голым я не позирую.

– Трусишь? Не бойся, я ведь не стану выставлять тебя в галереях Лондона.

– Ни в галереях Лондона, ни где бы то ни было. Ладно, что-то мы заболтались.

Лидия сбросила рубашку, закрыла грудь руками и попыталась придать лицу сексуально-обольстительное выражение.

– Ну как? – осведомилась она.

– Неплохо, – засмеялся Джейк, осторожно поднял ее на руки и опустил в ванну. А затем выключил свет и разделся.

– Джейкоб Андерсен, ты потрясающе красивый мужчина! – воскликнула Лидия. – Я настаиваю на том, чтобы сделать твой портрет.

– Я не собираюсь становиться натурщиком. Подвинься-ка, если не хочешь заморозить мое потрясающе красивое тело. – И он опустился в ванну за спиной Лидии, положил ее голову себе на грудь и крепко обнял.

Это было прекрасно, так прекрасно, что даже не нужно было никаких слов. Так и просидели они в молчании, пока не принесли ужин. Закрыв дверь за официантами, Джейк, обмотанный полотенцем, вернулся с бутылкой шампанского и бокалами и провозгласил:

– Больше пузырьков, хороших и разных!

Когда выпили по бокалу, Лидия заявила:

– Ванна с шампанским – просто разврат какой-то!

– Свечей не хватает. Вот в следующий раз обязательно зажжем свечи, и будет то, что надо!

Наконец вода стала остывать, Джейк вышел, вновь обмотал полотенце вокруг бедер, помог Лидии сполоснуться, нежно вытер ее, укутал в мягкий белый халат и сопроводил в гостиную, где ранее они пытались обсуждать условия договора с Петерсеном, а теперь был накрыт стол. Пока Джейк принимал душ, девушка разглядывала яства: различные сыры, салаты, холодное мясо, ржаной хлеб, лангусты.

– А это что такое? – спросила Лидия вернувшегося любовника, указывая на маленькие брусочки коричневого цвета.

– Такой необычный сыр. Называется gjetost - чисто норвежское блюдо. Оставь напоследок.

Они сидели вместе, наслаждались местными деликатесами и любовались видом из окна: огни ночного Осло, переливаясь, отражались в водах фьорда.

Наконец дошла очередь до странного сыра. На вкус он оказался похожим на карамель.

– Я в детстве его просто обожал, – поделился Джейк.

– Так же как и имбирное печенье, – засмеялась Лидия.

– А на завтрак попробуешь местные вафли и горячий шоколад, – пообещал Джейк, – а теперь пора спать. Или, может, хочешь вернуться в свой номер?

– Если мы станем ночевать в разных комнатах, это будет какой-то неправильный роман, тебе не кажется? – И Лидия отправилась в сторону спальни, призывно доглядывая на Джейка и маня его за собой.

– Милая моя, пора вставать. – Слова Джейка перемежались нежными поцелуями.

Девушка сладко потянулась и перевернулась на спину:

– Но ведь еще темно! Который час?

– Уже полвосьмого. Дождя нет, и, если поторопимся, сможем наблюдать рассвет. Давай же, беги в душ.

– Пойдем вместе? – предложила Лидия.

Душевая кабина оказалась вполне просторной для двоих. Наблюдая, как темнеет от удовольствия взгляд Джейка, Лидия нежно намыливала ему грудь и спину, но едва она начала спускаться ниже, как Джейк остановил ее под предлогом того, что так они задержатся в душе надолго и не успеют увидеть рассвет.