В первую очередь стоит отметить довольно сильную вариативность применявшегося здесь погребального обряда. В Скандинавии того времени можно было встретить: сожжение на стороне, ингумацию, погребение в ладье, погребение в каменном или деревянном ящике, погребение в кургане под камнями или без камней, с предметами обихода и оружия или без них и пр. Все указывает на то, что у норманнов вплоть до принятия христианства так до конца и не сложилось четкого представления о загробном мире и о том, что же происходит с душами людей после смерти.

«Напрашивается предположение: общепринятых и единых представлений о потустороннем мире, о том, что происходит с человеком после смерти и какой род существования будет он вести в царстве мертвых, у скандинавов в эпоху викингов не существовало»[41].

Казалось бы, в местной мифологии довольно хорошо проработана система Вальгаллы, куда попадали павшие в бою с мечом в руке воины. Однако культ Одина имеет явно привностной характер: эта личность заимствована у индоевропейцев примерно на рубеже н. э. Хорошо видно, что Один – относительно новый бог в местном пантеоне, поскольку он в чем-то дублирует Тора, также бога-воина. По всей видимости, одно время Один пытался «потеснить» своего предшественника с пьедестала, но так до конца и не сумел этого сделать.

Согласно исландским сборникам – Старшей Эдде и Младшей Эдде, души прочих умерших (не попавших в Вальгаллу) отправлялись в Фолькванг (поле людей), владения богини Фрейи. Умершие же от старости и болезней, а также нарушившие законы предков, навеки попадали в Хельхейм, холодные сумрачные и пустынные владения великанши Хель.

Однако как Старшая Эдда, так и Младшая Эдда, – это исключительно авторские произведения, причем достаточно поздние (XIII в.). Вряд ли именно такие представления были распространены у норманнов в рассматриваемое время.

Аналогичного мнения придерживался, например, А. Я. Гуревич: «Песни о богах и героях, – “Старшая Эдда” – не восходят непосредственно к эпохе викингов. Поэтому-то изучение духовной жизни скандинавов IX–XI вв. при помощи анализа эддических песен чревато ошибками и анахронизмами. Датировка эддических песен неясна и спорна, в любом случае они известны нам в позднейшей форме»[42].

В предлагаемой в Эддах системе обустройства потустороннего мира вызывает сомнение само существование Фолькванга. Сагам и поэзии скальдов такое понятие неизвестно. Появление Фолькванга изначально выглядит несколько искусственным, поскольку имеет своей явной целью утешить тех, кто имел мало шансов на попадание в Вальгаллу; в какой-то мере оно нивелирует саму идею Вальгаллы.

В средневековой Скандинавии долгое время существовали старинные правила присвоения детям имен, явно рассчитанных на возвращение к ним душ предков из собственного рода. Фолькванг и Хельхейм в Эддах исключают саму возможность переселения душ, то есть фактически противоречит сохранившимся сведениям о древней вере норманнов и навязывает вместо них версию, близкую к христианской.

Еще одним аргументом, подрывающим доверие к Эддам (основным источникам сведений по мифологиии Древней Скандинавии), является наличие в них Мирового дерева Иггдрасиль (или «древа предела»). Это уже, скорее всего, заимствование из верований южных народов. Согласно мировоззрению норманнов, такого рода дерево («сучья которого распростерты над миром и поднимаются выше облаков») обязательно должно было находиться в пределах Мидгарда, однако ничего подобного в Скандинавии, разумеется, не обнаруживается. Священные дубы, на которых вешали жертвы в честь бога Одина, не в счет. Кроме того, Мировое дерево Иггдрасиль почему-то никак не участвует в сохранившихся космогонических мифах, согласно которым жизнь зародилась на границе тающих льдов.

Один. Рисунок из рукописи Старшей Эдды, XVII в.

«Иггдрасиль не упоминается в скандинавской космогонии, где мир творится в результате взаимодействия враждебных друг другу сил. В начале времен было всего два мира: огненный Муспель на юге и ледяной Нифльхейм на севере. Между ними лежала зияющая бездна Гиннунгагап. Там, где жар Муспеля встречался со льдом Нифльхейма, лед таял и капал. От тепла в каплях пробуждалась жизнь, и они превратились в великана, имя которому было Имир»[43].

Показателем достаточно позднего создания обеих Эдд является наличие в них в качестве системообразующего понятия конца света (Рагнарёк), во время которого должна произойти грандиозная битва между дружинами эйнхериев и благородных богов с полчищами чудовищ и злобных мертвецов. Однако понятие конца света стало формироваться только в «эпоху викингов» и представляет собой идейное заимствование из христианства. Датировка самых первых надгробных памятников с руническими надписями относится лишь к началу X в.[44] Камни с надписями стали устанавливаться на могилах в качестве напоминания о заслугах погребенного, которые должны быть зачтены ему в конце света.

В обеих Эддах главой пантеона богов скандинавов называется Один, в то время как прочие сообщения современников считают таковым Тора. В частности, согласно Адаму Бременскому, главных богов у скандинавов было три. В центре парадного зала упсальского храма находился трон с идолом бога Тора, по сторонам от которого стояли идолы Одина (Водана) и Фрейра (Фрикко[45]). В Эддах предпринимаются также прямые попытки высмеять и унизить Тора, как это происходит, например, в «Песне о Харбарде». Проиграв словесный спор, Тор признается во множественных грехах, одинаково мерзких как для христианина, так и для язычника. Одураченным и в неприглядном виде представлен Тор также в «Видении Гюльви». Кому-то, видимо, очень хотелось «продвинуть» Одина в главные боги скандинавского пантеона.

Известно, что Младшую Эдду (прозаическую, включающую учебник поэзии) написал исландец Снорри Стурлусон примерно в 1222–1225 гг. Автор Старшей Эдды (поэтической) считается неизвестным, а опубликована она только в 1260 г. Однако анализ Младшей Эдды показывает, что при ее написании Снорри использовал еще не обнаруженный на тот момент текст Старшей Эдды либо какой-то иной, очень близкий к ней по содержанию. Здесь не только повторяются сюжеты Старшей Эдды, но даже дословно цитируются фразы из ее первой песни – «Прорицания вёльвы». В этой связи требуется тщательная проверка Старшей Эдды на предмет ее написания все тем же Снорри Стурлусоном.

Забегая вперед и в некотором роде предопределяя результат предполагаемой экспертизы, прямо сейчас будем априори считать, что Старшая Эдда принадлежит перу все того же Снорри Стурлусона. Скорее всего, он планомерно разрабатывал и оттачивал данное произведение в течение всей своей жизни, но так и не успел его завершить и опубликовать.

В результате сегодня мы располагаем достаточно поздними знаниями о скандинавской мифологии, в изложении всего лишь одного человека, к тому же христианина.

То, что означенные тексты Эдд создал именно христианин, видно из того факта, что местами они целиком сверстаны по библейскому подобию. Когда Равновысокий говорит, что всеотец «создал небо, и землю, и воздух, и все, что к ним принадлежит», речь явно идет о христианском Боге. Это впечатление еще более усиливается, когда Третий дополняет ответ Равновысокого: