Наконец, мы остановились у невысокого обшарпанного здания с проржавевшей калиткой. Оттуда как раз выходили двое мужчин в старой изношенной одежде. Выскочив из экипажа, я бодро зашагала в их сторону, чуть опережая Йена. Заметив пристальное внимание к своим персонам, они остановились и поглядели на меня. Один удивлённо, другой — зло и как-то по-волчьи, будто спрашивал, что я здесь забыла и не хочу ли свалить подобру-поздорову, пока целы кости и кошелёк.

Я поздоровалась и спросила, не знают ли они одноногого парня по имени Тай Отто. Мужчины переглянулись.

— Это Пирата, чтоль? Отчего ж не знаем? Знаем, — хмыкнул тот, который с волчьим взглядом. — Только зачем он понадобился такой расфуфыренной фифе?

— Имейте уважение, эта нейра — первоклассный целитель! — вмешался Йен.

Бездомный прыснул.

— Целитель? А чирьи на заднице ты исцелить можешь? — и оба зашлись хохотом.

Я схватила за рукав покрасневшего Йена, давая понять, чтобы он молчал и не вмешивался.

— Могу, — спокойно ответила я. — Снимай штаны.

Смех резко прервался. Йен икнул, шутник попятился, а его спутник уронил челюсть.

— Чего? — спросил мужик, смутившись.

Я полезла в сумочку и сделала вид, что что-то ищу.

— Сейчас только скальпель найду, как раз вчера заточила. Чего медлишь, уважаемый? Сейчас будем чирьи вскрывать, это моя любимая процедура. Почему до сих пор в штанах? Не смущайся, мужские ляжки меня давно не пугают.

Шутник неосознанно схватился за мягкое место. Он больше не зыркал волком, на лице красовалось удивление. Спустя несколько секунд до него, наконец, дошло. Мужичок не обиделся и не рассердился, напротив, шлёпнул себя по коленям и согнулся в приступе хохота. Отсмеявшись, погрозил пальцем:

— А нейра, оказывается, с чувством юмора. Уважа-аю! Так кто тебе нужен, Тай?

И он рассказал, что как раз недавно Тай приковылял в приют на невесть откуда взявшихся костылях. При этом мои собеседники ругали лекарей всеми известными им нецензурными словами, чем вызывали у Йена возмущённые охи.

— Ногу бедолаге оттяпали, представляешь? Да я бы этих коновалов, уу-у-у! — и, сжав руку в кулак, мужичок погрозил кому-то неведомому. Он ведь не знал, что это я провела ампутацию.

— Ага, — поддакнул второй. — Им только дай волю, всё отрежут, кроме головы. А раз у Пирата не было денег, его быстренько оттуда выперли. Лечись, мол, подорожником, друже.

Так я узнала, что у моего подопечного появилась новая кличка — Пират. Очень добрый, дружеский юмор. Только чёрный слегка.

— Поищи его где-то там, — мужик махнул за забор. — Сейчас как раз похлёбку раздавали, быть может, Тай ещё там.

— Спасибо, вы очень любезны! — поблагодарила я и схватила Йена под локоть.

Когда наши новые знакомые зашагали по своим делам, юноша сказал:

— Не перестаю вам удивляться. Вы совсем не похожи на женщину вашего возраста и положения, а шутки у вас… — он многозначительно замолчал.

— Была хорошая школа жизни, — уклончиво ответила я. Снова палюсь, да. Ничему меня жизнь не учит. — Но давай поспешим, может, удастся отыскать Тая!

Во дворе приюта накрыли несколько деревянных столов. Дородная бабища цыганской наружности разливала дымящееся варево по мискам, то и дело ругаясь на тех, кто пытался влезть без очереди или пройти во второй раз. Бездомные сидели на лавках или просто на траве, активно работая ложками. Я чувствовала кожей, как нас провожают внимательные глаза, чувствовала зависть и даже злость.

Тётенька с половником подбоченилась и окинула меня оценивающим взглядом.

— Кого-то ищете? — гаркнула тоном следователя. — Опять что-то спёрли?

Я поспешила заверить её, что всё в порядке, и негоже обвинять бездомных в воровстве бездоказательно, а потом спросила про Тая.

— Безногий чтоль? Да приковылял недавно… — покрутила головой. — А вон он, видите? У крыльца сидит.

И точно, я узнала фигуру парня под навесом. Он сидел на ступеньках, сгорбившись, и неторопливо поедал похлёбку. Рядом лежали грубо сработанные костыли и узелок с вещами.

Игнорируя любопытство раздатчицы, мы с Йеном направились прямиком к пациенту. Едва увидев нас, Тай поперхнулся.

— Вы? Откуда? — спросил, не веря, что пришли за ним.

— Твоё лечение ещё не окончено, а я, знаешь ли, не люблю, когда мой труд пропадает даром.

— Но мне сказали, что я уже здоров и…

— Мне нужно тебя осмотреть, — безапелляционно заявила я.

К счастью, на пороге показался мужчина, назвавшийся смотрителем приюта, и я попросила отвести нас в место поспокойней. Он, хоть и удивился, постарался не подать виду. Наверное, думал, что перед ним важные господа, а я не преминула сообщить о статусе магички.

Сначала смотритель привёл нас в помещение с рядами матрасов на полу. Внутри пахло сплошной антисанитарией, и я невольно передёрнулась, чувствуя, как зачесалась голова из-за фантомных вшей. Потом, включив-таки совесть, нейт разрешил воспользоваться своим кабинетом.

Повязку Таю требовалось заменить, но у меня не было с собой ни перевязочного материала, ни инструментов. При помощи магического зрения удалось обнаружить признаки небольшого воспаления, но ничего критичного не было. Конечно, ему ещё нужен уход и присмотр, выгнать такого больного было очень жестоко. Йен это понимал тоже.

— Я знаю, что делать! — просиял молодой лекарь. — Здесь оставлять Тая нельзя. А вы, конечно, не сможете поселить его у себя, да и вашему мужу это не понравится.

— Что ты хочешь сказать?

Пациент прислушивался к нашему разговору с робкой надеждой, он до сих пор не мог поверить, что оказался кому-то нужен.

— Мои друзья практиканты снимают в Левилле дом, мы собираемся там, когда надо учить много материала, — продолжил воодушевлённый Йен. — Мы с парнями сможем по очереди за ним присматривать, таким образом у нас будет практика прямо на дому. Я хорошо запомнил всё, о чём вы говорили, Тай не пропадёт.

А что, это отличный выход! Как сказал Йен, для мальчишек это будет дополнительная практика, и больной будет под присмотром. Главное, чтобы нейту Лейну не проболтались, вряд ли ему понравится такое самоуправство.

— Я так не могу, нет. Я здесь останусь, — упрямо мотнул головой Тай. — Вдруг ваши друзья будут против?

— Не будут, — уверенно заявил Йен, а я сказала, положив Таю руку на плечо:

— А ты представь, что делаешь это ради науки. Твоя нога принесёт пользу молодым лекарям, ты сделаешь свой вклад в развитие лекарского дела.

Ещё какое-то время пришлось уговаривать растерянного парня, прежде, чем он согласился.

— Если захочешь, то будешь работать в новом госпитале, — сказала я ему. — С голоду не пропадёшь и не надо будет таскаться в этот приют. После открытия потребуются руки, дело найдётся и для тебя. Как раз к тому времени раздобудем тебе протез.