шагов от порога. Ситуацию женщина оценила почти мгновенно: устремилась не к моей кровати — к бившемуся на полу в конвульсиях конопатому мальчишке.

— Карамелька! — прохрипел я. — Он подавился конфетой!

Женщина подхватили парнишку, точно тряпичную куклу. Молча и деловито — без намёков на нерешительность или панику. Прижала конопатого спиной к своей груди (голова рыжего безвольно болталась на тонкой шее), обхватила его на уровне пояса. Правую руку она сжала в кулак — тот оказался чуть выше пупка мальчишки (но по центру). Другой рукой вцепилась в свой же кулак и резко надавила на себя и вверх. Парень едва слышно квакнул — снаряд-карамелька приземлился на его кровать.

* * *

К приходу Надежды Сергеевны суета в нашей палате закончилась. Меня к тому времени снова осмотрела медсестра — поворочала мной, будто бездушным предметом. Спасшая конопатого санитарка немного поворчала, когда протирала пол. Вернулся и мой рыжий сосед (мне не сообщили, куда и зачем его уводили). Мальчишка уже не рыдал, не жаловался. Почти не разговаривал — выглядел бледным и испуганным (подрастерял свою наглость). Уселся на кровать, посматривал в окно (словно запертый в клетке зверёныш); то и дело ощупывал руками своё горло, осторожно покашливал.

* * *

Надя Иванова сегодня пришла после ужина. Заметила напряжённую атмосферу в нашей палате. Хотя визуальных последствий дневного происшествия не осталось: злополучная карамелька покоилась в мусорной корзине. Сперва женщина удивилась тому, что рыжий отказался от её подношения (парнишка даже вздрогнул при виде конфет). Потом она различила хрипоту в моем голосе. Взглянула на моё лицо — разволновалась, будто при виде призрака. Шагнула к моей кровати, схватила меня за руку (в этот раз я почувствовал прикосновение её холодных пальцев). Я увидел в её карих глазах собственные отражения.

— Мишутка, у тебя снова был приступ? — спросила Надежда Сергеевна.

Я ответил: отрицательно.

Иванова нахмурилась.

— Не лги мне, сын, — сказала она. — Ведь ты обещал! Знаешь же, что я вижу, когда с тобой случается… это. У тебя посинело над губой — верный признак недавнего приступа. Я часто видела такое — не ошибусь. Ты опять что-то видел. Не отрицай. Доктору рассказал? Испугался?

Я на всякий случай кивнул, соглашаясь со всеми её утверждениями. Сообразил: она говорила о том моём видении, в котором я ощутил себя в шкуре задыхавшегося соседа по палате. Надя заставила себя улыбнуться — хотела меня приободрить. Я ответил ей улыбкой (тоже вымученной). Не объяснил ей, что не особенно и испугался (потому что не знал, что должен был бояться). Однако задумался. Потому что слова о приступах и школьное прозвище Миши Иванова «заиграли новыми красками». Я смотрел на побледневшее от волнения женское лицо. Подумал: «Неужели подобные сны наяву были нередким явлением для её сына?»

— Помнишь, что я говорила тебе, Мишутка? — сказала Надя Иванова. — То, что ты видишь — это происходит не по-настоящему. Как во сне. Я понимаю, что эти видения бывают страшными. Но ты же знаешь, как бороться с этими кошмарами. Не думай о них. Старайся скорее позабыть, что видел.

Она погладила меня по голове. Наклонилась — поцеловала меня в лоб. Я почувствовал тепло её губ; вновь отметил, что от Нади Ивановой вкусно пахло: её кожа и одежда ещё хранили запах духов.

— Доктор говорил, что с возрастом это пройдёт, — сообщила Надежда Сергеевна. — Вон ты у меня какой большой! Скоро станешь выше меня. Через пару лет будешь смотреть на маму сверху вниз. И навсегда позабудешь об этих приступах. Я уверена: так и будет. Недолго осталось терпеть.

Женщина снова меня поцеловала — я этому не противился.

* * *

Ночью я долго не мог уснуть.

В палате давно погас свет. Рыжий громко сопел, постанывал, скрежетал во сне зубами. Через не зашторенное окно на меня с улицы поглядывала луна, похожая на подтаявшую с одной стороны льдинку.

Но я не спал. Не ворочался с боку на бок: сил на подобное пока не было. Молча смотрел по сторонам (разглядывал стены, потолок, клочок неба за окном).

Размышлял о дневных происшествиях. Думал о моём «приступе», о едва не задохнувшемся конопатом мальчишке. Сравнивал обе эти сцены.

Пришёл к выводу, что случившееся сегодня «в реальности» с рыжим парнем мало чем отличалось того, что я увидел во время «приступа». Отличия начались лишь после того, как я позвал на помощь.

«То, что ты видишь — это происходит не по-настоящему, — вспомнил я слова Надежды Сергеевны. — Но ты же знаешь, как бороться с этими кошмарами. Не думай о них. Старайся скорее позабыть, что видел».

— Забудешь тут, — пробормотал я.

И всё же заставил себя закрыть глаза.

Глава 3

Утром я самостоятельно согнул ноги в коленях (вспотел при этом, словно пробежал марафон). Потом: на пару секунд приподнял над кроватью руки (правую продержал навесу чуть дольше — левая рука «сдалась» первой). А ещё с десяток раз рыкнул на соседа по палате. Потому что рыжий мальчишка не только шутливо комментировал мои действия (от его вчерашнего испуга не осталось и следа) — парень вновь обрёл былую наглость и беспардонность: снова уволок книгу, порылся в вещах, что вчера сложила в моей тумбочке Надя Иванова.

А затем, в отместку за моё ворчание, конопатый гадёныш рассказал усатому врачу о моих упражнениях (хотя я просил его ничего не говорить медикам: предвидел, что мне посоветуют «не бежать впереди паровоза»). Доктор на дневном обходе пожурил меня за излишнее рвение (я мысленно пообещал отвесить рыжему мальчишке «хорошего тумака»). Но похвалил за успехи. Он напророчил мне выздоровление «ещё этим летом». Помог моему телу занять сидячее положение (медсестра затолкала мне под спину подушку).

Мир вокруг меня преобразился (стал походить на тот, из видения, где я очутился в шкуре рыжего паренька). Палата с нового ракурса выглядела непривычно. Потолок стал ближе к моей голове (я лучше рассмотрел на нём линии трещин). Подоконник уже не нависал надо мной. Доктор и медсестра будто вдруг стали пониже ростом. А уж как преобразился вид из окна! Я увидел теперь не только небо и зелёные ветви — сумел рассмотреть деревянные стенды в больничном дворе. Прочёл на них: «С Днём Победы!» и «Слава КПСС!».

* * *

Вечером я принял сидячее положение уже самостоятельно. Пусть и пришлось ради этого попотеть. Не поспешил откинуться на подушку — немного потренировал мышцы спины. Руки с каждым