дворянин, изобличенный в вероломстве, не допускается тот, кто скажет что-либо противное чести своего государя, или задумает изменить своему государю, или покинет его в битве, возбуждая смятение в войске.

Кулачок опять побил кресло.

— Всякий, кто употребит в дело насилие или оскорбит честь дамы или девицы, тот да будет побит как последний негодяй и изгнан из турнира. Всякий пьяница и сварливый человек прогоняется из общества, присутствующего на турнире. Всякий, кто ведет недостойную чести дворянина жизнь, существуя ленными доходами и милостями от щедрот своего государя, а между тем промышляет также и товарами, как простолюдин, или вредит соседям и этим порочит звание дворянина, того следует высечь, — старичок помахал рукой, как будто в ней был кнут, — и выгнать с позором и посрамлением.

Сии правила устанавливаются не только для удовольствия присутствующих, но и имеют благородную цель поддерживать нравственность и честность в людях, — старичок сладко зевнул, — принадлежащих к дворянскому сословию.

— Слушайте далее, — Джон Таллис немного возвысил голос, возможно потому, что завел речь о дамах. — На турнире дамы избирают почётного рыцаря; последний должен наблюдать за тем, чтобы во время состязаний соперники не увечили бы друг друга и не бились бы слишком жестоко. Все должны повиноваться приказаниям почётного рыцаря, никто не смеет его ослушаться, так как за это виновный подвергнется строгому наказанию и будет исключен из турнира.

Новики, оруженосцы и пажи, домогающиеся рыцарского звания во избежание опасности сражаются деревянными мечами и пихтовыми копьями, — старик-рыцарь изобразил на лице одними только губами некое подобие улыбки, видно вспомнил свою молодость, либо его рассмешило собственное выражение про деревянное оружие.

— Теперь вы, Генри Маршал, расскажите о чем герольд извещает в приглашении к турниру.

Генри Маршал, наморщив лоб, начал рассказ.

— Слушайте, слушайте, слушайте! Владетели, рыцари, оруженосцы! Все те, которые желают попытать счастья и которые уповают на крепость своего оружия; во имя милосердия Бога и Пресвятой Богородицы, извещаю вас о великом турнире… Старичок при ответах учеников начинал дремать и последние, не смея нарушить его покой, говорили тихо, почти шёпотом.

— В первый день, — Генри знал о турнирах не понаслышке, а потому что сам в них участвовал, — будет три боя на коне копьём и двенадцать мечом, но только тупым оружием. Лучший боец, одержавший победу по приговору судей, получит в награду прекрасные дорогие перья и золотой браслет с эмалью.

На второй день будет бой спешившихся всадников копьём и бердышом, и победитель получит в награду рубин и серебряного лебедя. На третий день назначена свалка; в этот день рыцари будут сражаться половина на половину. По окончании боя победители должны взять своих пленников и отвести их к дамам. Награда будет состоять из полного вооружения и коня с золотым черпаком. Все, желающие отличиться, приезжайте за четыре дня до турнира, чтобы иметь достаточно времени для размещения гербов на дворцах, аббатствах и других строениях по соседству с ристалищем. Так гласит королевский приказ.

— Что есть вызов, что он заключает в себе?

На следующий вопрос отвечал Уильям Перси.

— Вызов, — тихо говорил он, — заключает в себе оповещение, что такой-то король или владетельный князь желает состязаться с таким-то королем или владетельным князем и для этого устраивает турнир в честь его высокогоимени, доблести, мужества, для славы и чести рыцарства и для удовольствия дам.

— В каком порядке должны въезжать судьи в город?

Старичок любил задавать вопросы, ведь под ответы на них так сладко дремалось ему. Какой-нибудь ученик начинал перечисление.

— Впереди должны идти играющие трубачи и каждый из них должен нести знамя одного из судей. Далее следуют четыре помощника герольда, каждый из них несёт мантию одного из судей. Далее положено идти герольдмейстеру в мантии, на которую непременно нашит кусок зеленой парчи, бархата или атласа, а над этим куском материи красуется гербовый пергамент. Вслед за герольдмейстером едут в ногу два рыцаря: это и есть судьи. Они должны быть на красивых парадных конях, покрытых гербами, а сами судьи одеты не в полукафтаны, а в длинные нарядные платья, ровно также как и их оруженосцы. При каждом из судей должен находиться некий служитель, который одной рукой ведет ратного коня, а в другой держит белый прут длиной во весь рост; прут служителя должны нести и конные, и пешие во все время торжества.

— Теперь же, — старик спрашивал строго, — произносим все вместе присягу.

И все присутствующие хором повторяли: — Верховные принцы, сеньоры, бароны, рыцари и оруженосцы, не угодно ли будет вам всем поднять правую руку к небу и присягнуть, и обещать верой и правдой, жизнью и смертью, что никто из вас на предстоящем турнире не ударит своего противника острием меча ниже пояса. Не ударит противника, если у кого-нибудь из участников турнира упадет с головы шлем и тот не застегнет его как следует. Ослушник будет изгнан из турнира и лишен своего вооружения и коня. Во всём и всегда исполняйте приказ, в чем вы присягаете верой и правдой, жизнью и честью.

После клятвы урок на некоторое время прерывался, так как учителю и ученикам следовало немного отдохнуть.

— А теперь, — старый Джон Таллис после часового перерыва заметно приободрился, — позвольте вам прочитать лучшие из всех когда-либо созданных описаний турнира. Юноша, — рыцарь обратился к Маршалу, — подайте мне вон тот пергамент.

Генри Маршал передал учителю пергамент, который лежал на одном из дальних столов в комнате.

— Слушайте, слушайте, слушайте, — так начиналось долгое чтение, — само облачение рыцарей, при отправлении на состязание обставлено большой торжественностью. С самого раннего утра того дня, в который назначен турнир, оруженосцы входят в покой рыцаря, чтобы одеть и вооружить его. Рыцарь надевает сначала гобиссон и полукафтанье, а затем выходит в уборную. Там на мраморных столах заранее приготовлены доспехи: мантия, горностаевый мех, пояса, перья, шишаки, отрядные знаки, бурлеты, наметы и множество других рыцарских принадлежностей и украшений.

Но вот раздается сигнальный рожок, звонят церковные колокола и колокола ратуш. Со всех сторон стекаются геральды и кричат: «Надевайте шлемы! Надевайте шлемы! Рыцари, вооружайтесь, — здесь Таллис взял паузу, чтобы ученики услышали и представили то, о чем он читал.

— Народ, — голос после паузы зазвучал громче, — в праздничных одеждах валит по улицам, усыпанным цветами и венками.

Обширная ограда, окружающая ристалище, обставлена высокими