Вернувшись, я села в удобное кресло-качалку, подложив под спину подушку с кровати, и устроила Ваську на груди. Дочка чмокая маленьким ротиком быстро нашла сосок и потянула молоко, часто отрываясь и делая короткие вздохи. Я уже давно перестала плакать, когда видела это. Раньше каждое кормление превращалось для меня в пытку. Я не могла без слез смотреть, как Василиса ест, захлебываясь молоком и часто прерываясь, чтобы набрать воздуха. Даже это усилие требовало от моей девочки кучу сил, что же говорить о том, когда она начнет ползать, ходить, если, конечно, доживет до этого времени.

Когда у тебя больной ребенок весь остальной мир как бы перестает существовать. Ребенок занимает весь центр твоей вселенной, ты живешь ради него. Ради того, чтобы он жил. Создаешь ему условия для жизни, комфортное существование, но одно ты сделать не в силах. Вылечить ребенка, забрать его болезнь себе. И понимание того, что ты мать и ничего не можешь сделать, медленно тебя разрушает. Только надежда, вера в медицину, в помощь, вот что поддерживает тебя.

В дверь постучались и вошла женщина, что встречала нас с Васькой.

— Там привезли вещи для ребенка, я распоряжусь, чтобы подняли в комнату? — улыбаясь спросила она, бросая заинтересованный взгляд на Ваську, которая наблюдала за ней.

— Да, конечно, мне как раз нужно поменять подгузник, — обрадовалась я и вскоре удивленно хлопала глазами, когда в комнату начали выгружать покупки.

Я слышала разговор Макса со своим секретарем, но не думала, что та подойдет так ответственно к заказу. Здесь было все! Начиная с обалденно красивой детской кроватки для девочки и заканчивая выбором сосок. Кроватка с воздушным розовым балдахином над ней, словно зефирка. Внутри постель, маленькая подушечка, все в розовом с белыми бантами и лентами. Несколько комплектов детских комбинезончиков, чепчики, носочки. Мои глаза разбежались от обилия всего, пока я перебирала вещи. Погремушки, игрушки, памперсы разных фирм, детский крем, присыпка, миниатюрная аптечка и отдельно упакованная коробка, в которой оказались вещи для меня. Халат, пижама, домашние брючки, пара футболок, трусики. Мысленно я раз двадцать поблагодарила Вику за предусмотрительность. Я бы могла съездить домой или попросить привезти вещи Галю, но не хотела. Я не собиралась здесь задерживаться надолго, чтобы таскать с собой целый баул вещей. Завтра мы пойдем на прием к врачу и потом уедем домой, незачем нам с Васькой жить у Максима. Не жили и не собираемся.

Когда я купала дочку в новой ванночке, вошел Максим и прислонился к косяку, наблюдая за нами. Я не сразу заметила его, весело агукая с Васькой на понятном только дочке языке. Встретилась с ним взглядом в зеркале, когда потянулась за большим пушистым полотенцем.

— Помочь? — предложил Максим, делая шаг ко мне.

Снял с полотенцесушителя полотенце и протянул мне раскрывая, но не отдал, а ждал, пока я переложу Ваську ему в руки. Так, дочка впервые оказалась в руках у своего отца и во взгляде Максима что-то промелькнуло. Я не успела заметить, что именно, но он словно весь подобрался и держал Ваську на вытянутых руках, пока я укутывала ее.

— Тебе необходима няня, — глухим голосом произнес он, с облегчением передавая мне ребенка.

— Я сама справляюсь, — буркнула я и тут же сама предложила ему, противореча своим словам, — Побудь с ней, я быстро приму душ.

Макс удивленно посмотрел на меня и не успел среагировать, когда я вытолкала его из ванной с дочкой на руках и задвинула защелку. Быстро сняла с себя джинсы и кофточку, откидывая промокший от молока бюстгальтер в корзину для белья. Потом простирну. Залезла в стоявшую рядом с ванной душевую кабину, включая теплую воду и подставляя тело под тугие струи. Ничего, ни один мужчина еще не умер с ребенком на руках за пять минут, а больше мне и не нужно. Я привыкла все делать быстро. Когда у тебя грудной ребенок и не с кем оставить, все успеваешь делать со скоростью света. Так что потерпит, переживет как-нибудь.

Глава 8

Ошеломленно смотрю на розовый кулек, что волшебным образом оказался у меня в руках. Девочка внимательно смотрит на меня, засунув пальчики правой руки в рот. Она не плачет, просто рассматривает чужого дяденьку. Сам не понял, как оказался в такой ситуации. Я с ребенком на руках? Да это же сенсация сезона как минимум. Журналисты бы пищали от восторга, делая такие кадры.

Вадима я отправил в гостевую комнату, он тут не раз ночевал, знает направление. Парню нужно прийти в себя, пусть побудет под моим присмотром. После смерти его отца я уже как-то привык быть нянькой этому парню, которого знаю с тех пор, как он был подростком и влюбился в мою сестру.

Влюбленность я быстро пресек, но отношения Лики и Вадима остались дружескими. Они часто встречались, вместе проводили время, пока в жизни Лики не появился Артур. При муже Лика прекратила встречаться с Вадимом, да и Артур не очень приветствовал такую дружбу. Оно и понятно, не каждый муж будет терпеть молодого и красивого парня рядом с женой.

Сейчас чувствую себя как дебил, держу ребенка, а мелкая ускакала в душ. И нет бы о ребенке думать, а я представляю ее, эту Варвару, длинную косу. Успел рассмотреть и талию тонкую, и грудь впечатляющую. Губки розовые без всякой помады. Натуральная, вся натуральная. Ничего в ней нет сделанного, искусственного. В офисе не до этого было, а тут увидел. Мог я на такую по пьяни запасть? Еще как! Приодеть ее, откровенно так, чулочки, туфли на высокой платформе, белье полупрозрачное... Ох, что-то размечтался, аж понизу сладостью полоснуло. Так, Макс, ты извращенец, с чем тебя и поздравляю.

Делаю шаг к кровати и кладу ребенка, а сам представляю, как Варю здесь разложил бы. Как снял с нее эти шмотки дешевые и ... Дальше мои фантазии прерывает сама виновница торжества. Выходит, затягивая на себе огромный махровый халат, белоснежный, пушистый. И так мне ее прижать к себе захотелось, пояс этот, на два узла завязанный, дернуть, руками в теплоту залезть. Трогать ее, пока дышать часто не начнет, пока ротик не приоткроется, пока губки не пересохнут...

— Она плакала?