Гелиот не сопротивлялся, видать вспомнил события минувшего дня. Хотя, что он мог видеть сквозь заляпанную прорезь шлема? И вряд ли Гелиот был в сознании, когда девушка единым движением посоха остановила бешено мчащегося коня. А ведь рыцарский конь, это не стадо баранов, послушное движению хозяйской палки. Тем не менее, конь остановился и стоял, крупно вздрагивая и кося глазом, пока Тала, ругаясь сквозь зубы на тайном пастушьем языке, освобождала нелепо вывернутую ногу рыцаря, сдирала неподъёмные доспехи, а потом, взвалив бесчувственное тело на закорки, пёрла его к фургону. Наверное, можно было довезти Гелиота, погрузив его на собственного коня, но тот, почувствовав себя свободным, отбежал подальше от места сражения, так что ловить его пришлось Николасу на следующий день.

— Боже, какой он огромный! — выдохнул Гелиот. — Он сюда не заявится?

— Нет, — ответила Тала. — Он не любит болота. От гнилой воды серебро может почернеть. Он выходит из своей норы только в случае крайней нужды. А вы, сэр, достойно сражались, и не ваша вина, что дракон уцелел. А это — ваш трофей, — Тала протянула рыцарю порытый окалиной наконечник копья, на самом острие которого висела пробитая и искорёженная пластина серебра. — Мастерский удар! Немногие смогли бы пробить чешую дракона. Свою чешуйку, которую вы одолжили перед битвой в качестве амулета, я вернула себе, а эта чешуя с груди дракона, несомненно, ваша.

Речь эта содержала лишь одну неточность: чешуя была не с груди, а с бока дракона. Выйти на чудовище грудью в грудь Гелиот не решился бы ни при каких условиях.

— Значит, я-таки сумел его ранить! — воскликнул рыцарь, принимая дар, и тут же охнул от боли в помятых рёбрах.

— Да, несомненно, хотя, скорей всего, рана уже затянулась и на этом месте образовалась новая чешуя. Драконы удивительно быстро регенерируют.

— Великолепная идея! — подал голос доктор Брамус. — Придумать такого дракона, как этот, но только ручного, и ежедневно обдирать с него кучу серебра. То-то можно обогатиться!

Гелиот подавился рыком, вызвав новый приступ боли, а Тала повернулась к Брамусу и мягко произнесла:

— Доктор, я вам советую подготовиться к походу. Сегодня ваша очередь сразиться с драконом.

— Как? Мы о таком не договаривались!

— А это не обязательно. Приехали сюда, извольте сражаться с драконом.

Доктор выскочил из повозки. Слышно было, как он кричит:

— Эй, как там тебя? Погонщик! Живо запрягай своих коров, и возвращаемся в город! Пошевеливайся, я тебе говорю!

— Разве так можно разговаривать с человеком? — заметила Тала. — Особенно, когда вокруг солёные пастбища. Доктор дождётся, что Николас намнёт ему бока. Никакой иностранный бокс тогда не поможет.

— Придёт срок, я сам намну ему бока, — пообещал Гелиот.

— Вряд ли это получится. Учёный доктор сейчас пойдёт развеивать дракона, и я не возьмусь судить, чем закончится их встреча. Смотрите, это наконечник вашего копья, а древко полностью сгорело, когда дракон полыхнул пламенем. Можно прикинуть, что в таком случае, останется от доктора.

— Постой, как же ты стащила наконечник из-под носа у дракона?

— Я маленькая, к тому же, я не собиралась на дракона нападать, вот он меня и не заметил. Но, простите, сэр, я пойду вдохновлять на бой доктора, а то он надорвётся, оравши на Николаса.

Николас не собирался как-либо реагировать на вопли доктора. Он спокойно смазывал лечебной мазью бабки коня, который страдал от солёной воды. А вот Брамус бесновался и в бешенстве топал ногами так, что весь был забрызган грязью. Однако привлечь к себе внимание он не мог.

— Вот что, сударыня, — объявил он, увидав Талу. — Мы немедленно отправляемся в Ахенбаум.

— Доктор, по-моему, вы что-то не поняли. Вас троих отобрали, потому что вы, по мнению учёного совета Академии, достигли наилучших результатов в борьбе с драконами, причём вы, единственный можете уничтожить не только огнедышащего или серебряного дракона, но вообще, любого. Двое ваших коллег погибли, не сумев справиться со здешним драконом. Теперь ваша очередь показать своё искусство.

— Но я не давал позволения!

— А это уже никого не интересует. Не надо было выступать на симпозиуме и привлекать к себе внимание. А если вы не хотите сражаться с драконом, то у вас есть иной выход. Вы же великий маг, а здесь нет никаких ограничений для колдовства. Я заставляю вас воевать, так превратите меня в пиявку, испепелите молнией, принудьте, хотя бы, упасть на колени. На крайний случай, сделайте так, чтобы я вас отпустила. А я, простая деревенская ведьма сейчас отправлю вас к дракону. Ну что, попытаем силу?

— Не надо! — простонал Брамус. — Честно признаюсь, я не волшебник, никакие силы мне не подвластны. Много лет я изображал мага, и мне верили. Если хотите, можете меня разоблачить и выставить на посмешище, но не надо убивать, тем более, так страшно!

— Поздно, доктор, вы уже здесь. Сознаваться надо было раньше.

— Но ведь это жестоко! Вы же человек, женщина, а я никому не принёс вреда своим обманом. За что?

— Хорошо, я объясню, хотя могла бы просто приказать, и вы бы с песнями отправились в драконью утробу. Вы видите, как живём мы. Не самый весёлый край, но мы привыкли жить тут, и любим его. Однако в древние времена всё было иначе: рыбакам принадлежало море, нам — берег. Потом пришли господа и согнали нас в болота. Где были пастбища, выросла крепость, город, порт. Спустя сотню лет всё отдали Академии, и никто не вспомнил, что когда-то эти места принадлежали нам. Скажите, доктор, нам есть, за что любить вашу Академию? Но мы привыкли и жили мирно, полагая, что в случае несчастья у нас будет магическая защита. И вот на болотах появился дракон. Я знаю, что никто из магов Академии не причастен к его появлению, тем не менее, он появился именно здесь. Мы пытались справиться с ним своими силами: убить его или прогнать. Но он убивал и прогонял нас. Тогда мы решили прибегнуть к вашей помощи, для начала напугать его тем, что совсем рядом находится цитадель великих магов.

— И как же вы это ему сообщили? То, что вы говорите, такое же враньё, как и мои рассказы!

— Доктор, вы же знаток. Неужели в ваших книгах не написано, что