Я кивнул. Я не знал, чего он хотел, но, что бы это ни было, я тоже этого хотел.

Кухулин лег на землю, чуть не теряя сознание.

— Кто ты? — пробормотал он.

— Я Луг, — тихо ответил незнакомец. — Когда-то я был знаком с твоей матерью.

Он натянул на Кухулина одеяло и положил рядом уже раскрытый кожаный мешок. Я увидел, что в нем лежат какие-то пузырьки и склянки, в которых обычно держат лекарства. Мы уложили Кухулина на мягкую траву, постаравшись, чтобы ему, насколько возможно, было удобно. Луг приготовил в чаше какое-то снадобье, добавляя туда содержимое дюжины различных флаконов, склянок и пакетиков, и вылил эту адскую смесь прямо в рот Кухулину. Тот проглотил лекарство и, как мне показалось, сразу расслабился, словно лежал на мягком глубоком свежем снегу, повторявшем все изгибы его тела.

— Теперь он заснет.

Я почему-то был в этом уверен. На месте Кухулина я проспал бы целый месяц.

— Что будем делать?

Луг посмотрел на меня. У него были серебряные глаза, как и у Кухулина. Он положил руку мне на плечо.

— Ты сейчас пойдешь и приведешь всех, кого сможешь собрать. Мейв нарушила договор. Сейчас ее войска все глубже продвигаются на территорию Ольстера. Ольстерцы все еще не оправились от болезни, но действие проклятия скоро прекратится. Ты должен попытаться заставить их встать на ноги. Постарайся собрать всех, кто способен дать отпор врагу. Я останусь здесь вместо Кухулина.

— Но разве мне не следует остаться с вами?

Я знал, что он прав, но не хотел покидать Кухулина. И не хотел уходить от голоса незнакомца. Он улыбнулся.

— Не тревожься. К твоему возвращению Кухулин поправится. Я все еще буду здесь. И мы с тобой снова поговорим.

Больше мне было нечего сказать. Мы с Оуэном запрягли лошадей, и вскоре наша колесница снова покатила в сторону Ольстера.

Луг сказал правду. Я увидел колеи, проложенные армией Мейв сквозь неубранные поля. Мы проезжали мимо домов, которые они сожгли, пока Кухулин защищал брод, считая, что его стране ничего не угрожает. Они сделали крюк, обойдя стороной Ирард Куилен — брод, который защищал Кухулин. Теперь, если бы они захотели, могли бы напасть на него с обеих сторон, но, похоже, удовлетворились возможностью грабить и уничтожать все, что попадалось им на пути. Несколько раз нас замечали патрули Мейв, но Серый и Санглин были слишком быстры, чтобы нас могли догнать в гонке по прямой, поэтому мы добрались до Мюртемна в целости и сохранности. У ворот нас встретил какой-то человек. Он стоял, прислонившись к столбу, лицо его было искажено от боли, но все-таки он стоял. Это оказался Суалдам, отец Кухулина. По крайней мере, возможный отец.

— Где Кухулин?

Я удивился. У него был голос глубокого старика. Я пригляделся к нему и увидел покрытое морщинами лицо, редкие поседевшие волосы, прилипшие к потному лбу. Поэтому-то он и выздоравливал быстрее, чем воины помоложе. В бою от него уже было мало толку, поэтому испытываемые им страдания были не столь жестоки.

Я выпрыгнул из колесницы и помог ему сесть.

— Отдыхает. Он удержал Проход, но Мейв нарушила договор и наступает на нас. Я приехал, чтобы попытаться собрать людей. Нужно задержать коннотцев, пока Кухулин не восстановит свои силы.

Пока Оуэн поил лошадей, я быстро рассказал обо всем, что случилось, о гибели Фердии и о незнакомце, занявшем место Кухулина.

— Даже не знаю, что будет, когда следующий герой приедет сразиться с Кухулином и обнаружит, что это не он, — поделился я своими сомнениями.

Суалдам усмехнулся, обнажая хорошо сохранившиеся зубы.

— Первой договор нарушила Мейв, а не Кухулин. Теперь она не сможет пожаловаться, если и он изменит правила. Тем более, раз твой незнакомец убьет воина Мейв, некому будет рассказать ей, что это сделал не Кухулин. — Он хрипло хохотнул. Потом его лицо снова приняло серьезное выражение. — Но ты прав, мы должны подумать о том, что может случиться. Было бы лучше, если бы ты вернулся туда как можно раньше.

— Но кто же поднимет наших воинов?

Он приосанился и выпятил грудь.

— Я. Раз я могу держаться на ногах, то и они смогут. Дай мне одну из лошадей, и я объеду все замки, пока не доберусь до самого короля. Я не перестану кричать и проклинать их до тех пор, пока они не встанут и не пойдут со мной, чтобы вам помочь.

Я тревожился за Суалдама, но не меньше переживал и за Кухулина, поэтому позволил себя убедить. Сев на Черного Санглина, Суалдам, поскакал в сторону Имейн Мачи. Я крикнул ему вдогонку, чтобы он не попался в руки людей Мейв, но, похоже, старик полностью забыл о своих болях и даже не остановился, а просто прокричал в ответ ругательства, я лишь понял, что люди Мейв сделают с собой нечто весьма болезненное и невозможное с точки зрения анатомии. Вообще я за него не особенно беспокоился. Старик был хитрым, когда-то он слыл отличным воином, а Санглин был ничем не хуже любой из лошадей Мейв, скорее всего, гораздо лучше, поэтому не исключено, что Суалдам сможет остаться в живых.

— Я скоро вернусь! — прокричал за моей спиной знакомый голос, и я увидел, как, мелькнув мимо меня, Оуэн исчезает вдали вслед за Суалдамом.

Я даже не стал кричать, призывая его вернуться. Он ни за что не согласился бы пропустить перебранку между Суалдамом и воинами Имейна, и на его месте я бы тоже захотел это услышать.

Я оседлал Серого и направился к броду, стараясь не попадаться на глаза патрулям Мейв. Для этого мне пришлось несколько раз делать крюк. Объезжая очередной холм, я наткнулся на колонну каких-то людей, двигавшихся мне навстречу. Я втянул голову в плечи, пригнулся и поднял хлыст, приготовившись изо всей силы врезать своему скакуну, чтобы тот помчался так, как ему еще не приходилось скакать за всю свою жизнь.

— Лири! Постой! Это мы!

От удивления я слишком резко повернулся в седле и чуть не свалился. Голос принадлежал Мордаху, самому младшему сыну Конора. Ко мне бежали несколько мальчиков из Отряда Юнцов. Они сгрудились вокруг меня, их лица, покрытые пылью, горели от возбуждения. Мордах ухватил меня за ногу, словно желая убедиться, что я не плод его воображения.

— Лири! Я так и знал, что это ты.

Я посмотрел на него.

— Разрази меня гром! Что вы здесь делаете, ребята?

Мордах ухмыльнулся.

— Мы тренировались в полях и встретили Суалдама, и он сказал нам, что Кухулин в опасности. Мы отправились к нему, решив, что сможем помочь.

Я окинул их взглядом. Самому старшему из них было лет пятнадцать, а большинству из них — Намного меньше. Я покачал головой и постарался, чтобы мои рассуждения звучали убедительно.

— Было бы лучше, если бы вы отправились домой. О Кухулине есть кому позаботиться, а повсюду шныряют люди Мейв.

Я повел себя как глупец, разговаривая с ними так, словно они были детьми римских сенаторов, игравшими в войну в Палатинских садах. Эти мальчики уже участвовали в настоящих сражениях. На счету некоторых из них было больше убитых врагов, чем у кое-кого из взрослых. Мордах поднял голову, и я увидел, что его взгляд полон решимости. Мальчик был очень похож на своего отца.