Нет, я рад, что ты вернулась. ― Я потянулся к ней, но она отстранилась.

― Ой-ой, ― прокомментировал Себастьян с дивана.

― Вы все пьяны? ― со вздохом спросила Жаклин. ― Скажи, что ты оставил для меня немного.

― Вампиры могут напиваться? ― Тея на мгновение оттаяла, и я разглядел под ледяным отношением любопытство, в которое я влюбился.

― Нет, не совсем. ― Я покачал головой и поморщился. Сжав переносицу, я взглянул на нее. ― Может быть, немного, но это быстро проходит.

― К счастью для тебя. ― Она не смотрела на меня. Более того, она, казалось, разглядывала комнату, пытаясь избежать зрительного контакта. Она все еще злилась из-за того, что произошло раньше? Или Salon Du Rouge оказался хуже, чем я себе представлял?

― Хочешь выпить? ― спросила Жаклин, открывая бутылку джина.

― Нет, ― тихо ответила Тея. ― Я хочу прилечь. В какой комнате ты бы хотел, чтобы я провела ночь?

Я покачал головой, пытаясь осмыслить ее вопрос, и был вознагражден еще одной пронзительной пульсацией.

― В нашей комнате.

― Ты имеешь в виду свою комнату? ― поправила она меня.

Черт.

― Может, нам стоит…

Но Тея повернулась и унеслась прочь. Я стоял и в немом шоке смотрел, как она поднимается по лестнице. Жаклин придвинулась ко мне, потягивая свой напиток без комментариев.

― Так это и есть Тея? ― сказал Бенедикт. ― Она симпатичная.

Мы все повернулись, чтобы посмотреть на него.

Бенедикт поднял руки, пожав широкими плечами.

― Что? Я пытаюсь поддержать вас.

― По крайней мере, виски, кажется, умерило кровожадность Джулиана. Думаю, час назад такое заявление могло бы привести к потере конечности, ― сказал Себастьян. Затем он обратил свое внимание на меня.

― Кстати, брат, мне кажется, она на тебя сердится.

― Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, ― проворчал я себе под нос.

― Сегодняшний вечер прошел не очень хорошо, ― сказала Жаклин.

― Хочу ли я знать?

― Наверное, нет, ― призналась она.

― Ты собираешься мне рассказать?

― Мне надоело быть в центре событий, ― сказала она. ― Но тебе, наверное, стоит поговорить с ней.

― У меня проблемы, не так ли?

― А раньше у тебя были проблемы? ― спросила она.

Черт, что это значит? Я кивнул.

― Да, у тебя проблемы. Могу я дать тебе совет?

Я застонал, но промолчал.

Жаклин наклонила голову, ее светлая коса упала на плечо.

― Если ты будешь так себя вести…

― Пожалуйста, ― покаянно сказал я.

― Хорошо, ― согласилась она и понизила голос. ― Своди ее на свидание. Настоящее. Может быть, тебе захочется немного побыть романтиком с ней.

― Это хорошая идея? ― пробормотал я.

― Это зависит от обстоятельств, ― небрежно сказала она, допивая свой джин. ― Ты хочешь ее потерять?

Я ничего не сказал. Да и не нужно было. Она уже знала ответ. Я не был уверен, что у меня есть выбор.

Даже сейчас я чувствовал себя так, будто мое тело тянут вверх по лестнице.

― Я лучше…

― Это хорошая идея. ― Она улыбнулась и повернулась к моим братьям. ― Хотите выяснить, какие неприятности мы можем найти в этот час?

― Наверное. ― Бенедикт не выразил особого энтузиазма.

Но Себастьян уже был на ногах.

― Ночь только начинается.

Я оставил их троих спорить о том, куда они хотят направиться. Перешагивая через две ступеньки, я молился, чтобы найти Тею в спальне, которую мы делили с самого приезда, а не в одной из гостевых комнат.

Когда обнаружил ее там, где надеялся, меня охватило облегчение, но оно было недолгим, когда я увидел, что в руках у нее вещи.

― Мне просто нужно взять кое-что, ― сказала она, снова глядя мимо меня. Но по надлому в ее голосе я понял, что она не просто сердится. Ей было больно.

Я за доли секунды преодолел расстояние между нами, встав перед ней, чтобы не дать ей уйти.

― Котёнок, что случилось?

― Мне нужно подумать, ― пробормотала она.

― О чем?

Она покачала головой. Слезы наполнили ее глаза, но она не моргала. Я подозревал, что она не хочет дать им пролиться.

― Боже, ты такая красивая, когда упрямишься.

― Я не упрямлюсь. ― Ее голос задрожал, когда она подняла подбородок, пристально глядя на меня. Я поднял брови, и она вздохнула. ― Ладно, может быть, немного.

― Тебе нужно подумать, ― сказал я, стараясь уважать ее желание. В данный момент я всем своим существом хотел отнести ее в постель и сделать своей. Та нерешительность, которую я испытывал, когда впервые узнал, что она девственница, с каждым мгновением таяла. ― Я могу это уважать.

Она посмотрела на меня с сомнением.

― Но это твоя комната, так же как и моя, ― сказал я, подходя ближе.

― Не совсем. ― Она сдвинулась с места, чуть не уронив при этом джинсы.

Я ни за что не позволил бы ей жить в другой комнате. Ее место было здесь. Ее место в моей постели.

― Ты займешь кровать.

― А где ты будешь спать? ― спросила она.

― В другом месте.

― Ты хочешь, чтобы я заняла твою кровать?

― Котёнок, я могу сойти с ума, если ты попытаешься спать в чужой кровати, ― сказал я напряженным голосом.

― Даже в моей собственной? ― спросила она. Ее губы подрагивали в уголках. Она думала, что поймала меня.

Я осмелился провести пальцем по ее щеке. Она вздрогнула при соприкосновении нашей голой кожи.

― Особенно в твоей собственной.

Ведь то, что она будет спать в своей постели, означало, что она вернется в Сан-Франциско. Мои собственные планы не позволят мне вернуться туда в этом году. Одна мысль о том, что она будет так далеко, высасывала воздух из моих легких. Мне когда-нибудь станет легче?

Она некоторое время изучала меня, ее лицо было полно собственных сомнений. Через минуту она повернулась и бросила одежду на стоящее рядом кресло.

― Отлично. Я пойду раздеваться ― одна.

Я молчал, пока она шла в ванную. Это была хоть и маленькая, но победа. Она закрыла дверь, а я собрал ее одежду и отнес в шкаф. Я не хотел напоминаний о том, что она почти ушла. Я как раз закончил развешивать ее вещи, когда она вышла из ванной. Ее