И тогда я впервые увидел, как Мириот потерял свою обычную невозмутимость: глаза его расширились на мгновение, а затем он замер, словно обратившись в статую одного из духов Миражного. А я наконец понял за что отвечал вспыхнувший на миг орденский Указ, что висел рядом со ставшим моим, потухшим. За тайны Ордена. И это явно не только их придумка. В тот момент у меня перед глазами встал яростно возмущавшийся ложью в моём ответе Флаут. Все фракции Пояса закрыли это знание от тех, кого нет в их рядах. Возможно, и в этом тоже одна из причин, по которой так мало Орденов в Поясе, а Орден Морозной Гряды не в лучшем положении, в сравнении с соседями.

Я могу стереть этот ограничивающий Указ с Мириота. Я ведь уже делал подобное. Вопрос теперь стоит в том, а смогу ли я записать Умножение на свиток, предназначенный для техник? Ведь это не она. Да и достиг ли я в нём той грани, когда техника может считаться освоенной на уровне Познания? Но думаю, что это легко будет проверить. Вот только между нами сейчас взвешены все долги и услуги. Что мне взять с Мириота взамен? Услугу во Втором поясе? И как объяснить то, что отныне орденский Указ не наказывает его болью за одно желание приобщиться к запретным знаниям?

Додумать мне мысль помешала Таори, которая стремительным шагом пересекла тренировочную площадку и остановилась в шаге от нас. Даже мне, слабо знакомому с этой женщиной, было понятно, что она сердится. Да и тон её говорил сам за себя:

— Старший, я всегда тебя поддерживала, но ты должен остановиться.

— Давай отойдём.

Мириот справился со своим лицом, вернув на него обычную лёгкую улыбку, встал и махнул рукой Таори. Вот только она мотнула головой:

— Нет. Риквил в чём-то прав. Ты слишком многое позволяешь тому, кто и Волком не может считаться. До сегодняшнего дня всё это вызывало у меня улыбку, мне ли не знать, как упрям может быть муж. Сегодня он наконец проснулся полным сил и был готов сойтись наконец с Леградом в схватке, но ты его отослал! — голос женщины звенел, разносясь над двором Тренировочного Двора Древних и ватажники оборачивались на нас. — Он неделю мечтал о новом поединке!

Я, кстати, тоже. Неужели Мириот решил избавить меня от него и запретил ему сражаться, потому-то Риквил и искал меня сегодня с утра, когда его первый брат ещё не встал? Но чего ради было ставить такие условия? Впрочем, один взгляд на Волка сказал мне, что эта догадка ложная.

— Сбавь тон, сестра. Ты бы так рявкала на Риквила, когда ему в очередной раз моча в голову бьёт. Куда я мог отослать его в этом городе? На охоту, собирать цветы с изгородей?

— Не знаю, но он сказал, что уйдёт ненадолго по твоему поручению, а прошло уже полдня.

Мириот нахмурился, сам крикнул через весь двор, привлекая внимание подчинённого:

— Рокко, Риквил выходил?

— Да, старший.

— И что сказал тебе?

Подбежавший ближе ватажник сообщил:

— Что вы отослали его по делу в конец квартала, — помедлив, нехотя дополнил. — Он взял с собой мешок.

По тому как это было сказано, я понял, что речь идёт явно не о простой вещи, а об артефакте Путника. Тем более понял это и Мириот:

— Какой именно?

— Я не знаю...

— Рокко! Я спросил какой именно мешок он взял, ты не мог не обратить внимания на это. Я ведь и сам могу это проверить.

— С едой... и артефактами.

Волк оглядел замерших на площадке, всё отлично слышавших ватажников, голос его звучал ровно, но не хотел бы я, чтобы ко мне обращались таким тоном:

— Вам что, спокойная жизнь все мозги сожрала? Куда и зачем бы я его отправил здесь? Тем более одного?

Ни один из ватажников не ответил, но Рокко, который похоже и отвечал за то, чтобы приглядывать за входом в Зал, спрятал взгляд. Я с подозрением оглядел его. И впрямь переживает, что подвёл главу или знал, куда отправился его собрат? И куда он мог пойти в Миражном?

Таори тихо, так что её услышал только Мириот, да я, шепнула:

— Первый брат... он выпил. Начал утром, а потом допил кувшин.

Шёпот Волка же оказался больше похож на шипение:

— Гхаркова отрыжка. Я же запретил брать в поход вино.

— Брат...

Значит мне не показалось, что от Риквила несло вином утром. Дарсов алкаш. Я сообщил то, что похоже остальные ватажники не решались сказать:

— На самом деле его желание исполнилось — мы сразились утром... Он проиграл.

Мириот перевёл взгляд с Таори на меня, но я не опустил глаз, Волк отвернулся сам и махнул рукой:

— Таори, Вартус, Калт. Выходим его искать.

— И я, — напомнил о себе Волку, едва он сделал первый шаг.

Таори зло сверкнула глазами, не хуже, чем Риквил, но Мириот, не оборачиваясь, кивнул:

— Идём.

Я шагнул, неплохо представляя себе, куда отправился Риквил после всего того, что я наговорил ему утром. А вот понимают ли это другие?

Оказалось, понимают это даже лучше меня. Я-то думал, Риквил решил оставить ватагу, воспользоваться тем, что шэны могут находиться в городе столько, сколько захотят и отправился к Павильону или даже к Небесному Залу. Просто хотелось поглядеть на лицо Мириота, который не найдет свою левую руку за воротами и на его лицо, когда он поймет, что его, главу ватаги, бросили. Но нет, сразу за воротами Зала Стражи Волк вполголоса спросил у Таори:

— Как думаешь, куда он двинулся: за формациями или...

Женщина тут же перебила своего первого брата:

— Конечно, за ними, придурка кусок, тут идти-то четыре поместья. Вспомнил небось, как его Ривий нахваливал когда-то.

Мириот кивнул и мы свернули налево, туда, откуда чуть больше недели назад пришёл и я с семьей. Туда, где находилась граница неизменяемого квартала, а к чёрной ограде Зала примыкали несколько поместий. Я не помнил, что там за четвёртое по счету, но надеялся, оно одно из тех, что попроще. Но этот дарсов придурок не стал размениваться на мелочи и выбрал здоровенное. Вроде как здесь я не видел за миражом стража, но всё же... Безмозглый дарс! Почему он не зашёл в предыдущее, то, что меньше и точно без защиты? Неужели и впрямь надеялся, будто удача будет на его стороне и он сумеет найти то, что разом сделает его сильнее меня? Или именно это место помечено на картах Волков как то, где можно найти знания о формациях? Как те же Хрустальные Фиалы, отметку которых Мириот поставил на моей карте? Другого объяснения я не находил.

Понять, что именно сюда он отправился, оказалось очень просто: каждый из нас видел — створка высоких, декоративных ворот распахнута. Не знаю как далеко могли видеть ватажники сквозь миражи, не переступая через линию ворот, но от меня, пользующегося помощью главного духа города, не могло ускользнуть ничто за оградой. Беседки, террасы, дорожки между деревьями парка пусты. Не видно ни ватажника, ни духа. Может и обойдется всё. Это я и сообщил ватажникам: