этом, — помрачнел муж. — Я реально вышвырну Лешку из поселка. Имею право. Мне он не нравится. Не хочу его морду поганую видеть рядом с тобой. В нашей новой жизни нет места старому.

— А мне не нравится, что тебя с детства как спецназовца готовили, и что? — парировала я. — Дети не должны жить такой жизнью. Это жестоко. Я не позволю так же готовить Яна даже из самых лучших побуждений.

— У моих родителей не было выбора, — удручённо произнес мужчина. — Я должен был знать, как себя вести в критической ситуации. Я их не виню. Я ведь только тогда, в 2018 году, когда ребята с Тайваня с документами приехали, понял, почему моя бабка так себя вела. Она просто не хотела, чтобы меня узнали. Поэтому мы так часто и переезжали с места на место. И прическу эту блондинистую сделала мне… И одежда — вечный унисекс… Но при этом постоянные тренировки, секции самообороны… Типа я внешне девочка, но девочка с сюрпризом. Почему сразу нельзя было откровенно рассказать, зачем всё это делается? А я думал, что у нее крыша в пути. Такая престарелая Сара Конор из «Терминатора».

— Она заботилась о тебе, балбес. Да и вообще: о мёртвых или хорошо, или ничего.

— Я страшно ошибался на её счет, — признался муж. — Бабка, царствие ей небесное, подготовила меня на совесть. И языки, и физическая подготовка, и образование… Создала нам обоим новые личности, паспорта, возраст, истории жизни… О, как ты визжала, когда узнала, что я на самом деле не на десять, а на шесть лет тебя моложе, никогда этого не забуду… Бабуля была большая умница. Ладно, чего уж там…

Хэй невесело вздохнул.

— Твоя бабуля была большая умница, — задумчиво повторила я. — Всё верно. Но даже она, увы, оказалась неспособна противостоять в одиночку тому, что…

Я замолчала, не договорив. Муж пытливо взглянул в мои глаза и тут же отвел взгляд.

— Хэй, — негромко произнесла я, — можно я кое-что у тебя попрошу? Только обещай не злиться и не истерить.

— Лешке жить у нас не позволю, даже не думай, — тут же взвился муж.

— И всё же не жести. Не присылай в его домик людей с угрозами. Алексей уедет сам, я уверена, — принялась успокаивающе поглаживать свободной рукой мужа по обнаженному бедру, — он малый не глупый.

М-да… татуировок-то сколько… На одних маленьких лиловых бабочках в районе поясницы Хэй не остановился. Все татуировки, бесспорно, красивые, яркие, выразительные. Не тело, а огромная расписная картина. Настоящее произведение искусства, ни одной случайной детали. Не хаотичный набор татух, сделанных по пьяни в студенчестве или на «слабо». А главное, всё так органично вписано в изгибы этого мускулистого тела. Работал настоящий профессионал. Даже обидно, что картины выставляют в музеях и ими восхищаются, а такое искусство доступно только мне. Мне и самым близким людям.

Но, надо признать, главные татуировки отнюдь не на бедре моего мужа. «Слива», «дракон», «феникс»… Число «489»… Чего тут только нет…

Да, дело совсем не в красоте рисунков. Увы.

— Тогда что тебя беспокоит?

— Почему ты мне врёшь? — тихо сказала я. — Постоянно врешь?

— В каком смысле? — напрягся Хэй. — Я всегда честен с тобой. Семья не строится на лжи, я неоднократно это утверждал.

— В прямом, — выдернула свою ладонь из руки мужа я. — Столько времени врешь? Зачем ты зачерняешь свое лицо, подобно девушке из легенды племени атаял? Ты настолько мне не доверяешь? Москвичи же из поселка пропадают не просто так. С чего бы это вдруг им сначала с таким восторгом заселяться в уютные коттеджи, а потом через день-другой пулей вылетать оттуда с чемоданами? Это твоих рук дело.

— Я не понимаю, о чем ты, — деланно равнодушно произнес Хэй.

— Всё ты прекрасно понимаешь. Или ты что, считаешь, я плохая журналистка? В своей нише я прекрасно работала, знаешь ли. Да и общение с покойным Ильей дало свои плоды. Как бы ты к нему ни относился, он был шикарным специалистом. Высококлассным. Многим «оперативникам» давал форы. В чрезвычайно узкой нише. Мне даже жаль, что никто к нему ни разу не прислушался. Илья ведь даже отца своего многоумного предупреждал насчет передела Москвы и Дальнего Востока, а тот не верил… Отец Ильи же в таких высоких кругах вращался, но… даже он сам посчитал рассказы сына бреднями, а его самого несколько сумасшедшим.

Хэй закусил губы. Грудь мужчины бурно вздымалась, он явно не мог решить поначалу, что именно ему говорить.

— Я тебя люблю, — ломко произнес муж. — Очень люблю. Ты моя семья. Это же главное. Прочее не важно.

— Я знаю. Я тоже тебя люблю. Поэтому и завела разговор. Ты сам сказал: отношения на лжи не строятся.

Мы надолго замолчали. В конце концов, Хэй скомкано заговорил:

— Не в моей ревности дело, если ты к этому клонишь. Москвичам-мужчинам тут нечего делать. Бегство из страны не выход. У каждого своя судьба, и нужно уметь ее достойно принимать, если они настоящие мужчины.

— Ты не то говоришь. Ой, не то…

— Что именно ты хочешь от меня услышать?

— А я, собственно, уже всё услышала, — горько вздохнула я. — Не трогай Алексея. Пообещай.

— Ему тут не место, — ледяным тоном произнес муж.

— Согласна. Но не стоит его резать на мелкие кусочки, предварительно накачав наркотой, закатывать в бетон или что ты там себе придумал. Он обычный журналист средней руки, трусливый, похотливый и неумный. Лешка не понял, где именно он оказался. Он просто опасается за свою никчемную жизнь, а не копает под кого бы то ни было. Да и Илью он своим другом никогда не считал. Так что это не месть. Не желание нарыть компромат и упечь тебя за решетку. Лешка слишком мелок и жалок. Он просто эгоистично спасает свою шкуру. Даже семью с детьми на Родине бросил. Говорю же: трус. Ты напрасно разволновался.

Хэй снова сглотнул и задышал чуточку ровнее. Потом перекатился на бок и негромко заговорил:

— Как давно ты… поняла?

— Еще в Москве, — спокойным тоном пояснила я. — Но я упорно гнала эти мысли от себя.

— И всё равно решилась на брак со мной? — хрипло произнес муж. — Решилась, несмотря на возможные последствия? Не испугалась? Удивительно.

— Во-первых, я тебя люблю. Во-вторых, я понимаю истинный смысл твоих действий. Многолетних сомнений, переживаний, желаний и опасений. Для меня последние пункты наиболее важны. Одной любви для построения крепкой семьи маловато. Супруги должны уметь смотреть в одном направлении.

— Как… догадалась? Я прокололся? Но на чем?

— Ты не прокололся. Тут другое. Аналогии вызвали ассоциации. Мне