– А твоими спицами, они хорошо подходят, –сообщил Леня. – Я давно тренируюсь! Хожу гулять и людям помогаю, у метро многобольных торгует. Я делаю это незаметно, они не понимают. У каждого сердцезвучит по-своему, надо только уметь его слышать. Это трудно. Очень! А когдастучишь, сильно устаешь. Я даже видеть перестаю и спать хочется. Но у меняполучается! Нет, бабушка, если правильно палочками работать, то только односердце услышит. Оно имеет уши, так в книге описано. Ее написал профессор,который в племени десять лет прожил, но он так и не стал врачом, потому что унего слух не открылся. А я понял! Мне иногда снится, что я в Африке живу. Тамтак красиво! Небо черное-черное, и ветер словно иголками колет.

– Матерь божья! – снова осенила себя крестомЭвелина Петровна. – Нет, солнышко, ты не имеешь никакого отношения к африканцам.

– Вот вырасту и поеду туда! – с невероятнымвозбуждением заявил внук. – В Африке хорошо!

– Его отец, – неожиданно заговорила Полина, –был очень смуглым. Я думала, что у Валерия цыган был в роду. Один раз мы с нимнаткнулись у метро на гадалок, и я пошутила: «Иди, тебе, как своему, бесплатносудьбу предскажут». А Валера надулся и заявил: «Мой отец – великий врач, он изТанзании. Его в Россию пригласили лечить… не могу сказать кого… этогосударственная тайна. Отец женился на москвичке. Но семья не долгопросуществовала. Очень уж люди у нас злые, дразнили мамулю, вот родители иразвелись. Где сейчас папа, не знаю, он исчез, словно испарился. Мне от него,слава богу, черная кожа не досталась». Я решила, что Валера врет, придумал себеотца-знахаря, чтобы правды про алкоголика из деревни не рассказывать. Но сейчасдумаю, может, он тогда не соврал, а?

– А убить других окружающих нельзя, –продолжал свое Леня, – неправильный ритм только одно сердце услышит, длякоторого стучишь. Кстати, у тех, кто рядом стоит, может голова сильно заболеть,но это не страшно, быстро пройдет…

– Пойду-ка я домой, – спохватилась АнтонинаСергеевна. – Не ровен час «Скорая» приедет, а я здесь.

Эвелина Петровна проводила соседку до прихожейи сказала:

– Ты же понимаешь, что мальчик нес чушь! Тебестало легче не от стука спицами, просто отпустило. Ребенок у нас… ну… особенный.Большой выдумщик!

– Да, да, – закивала та и скрылась.

С того дня Полина вдруг начала проявлять ксыну интерес, она частенько стала брать его на прогулки, водила в театр, кафе…

Эвелина Петровна запнулась, помолчала. Наконецснова заговорила:

– Во вторник они тоже ушли вместе, а вернулсяЛеня один. Он был в ужасном состоянии! Сначала позвонил какому-то Петру… э… непомню отчества… лег в кровать…

Когда бабушка предприняла попытку выяснить,что случилось, у внука разыгрался истерический припадок. А немногоуспокоившись, он огорошил несчастную Эвелину Петровну рассказом о том, как,переодевшись девочкой, помогал маме избавиться от злых людей, которые хотелиубить ее.

– Они ей угрожали! – рыдал Леня. – Вот всеумрут, и мы с мамочкой уедем… Далеко-далеко, в Африку… Будем жить счастливо! Иты, бабушка, с нами. И я стану врачом. В Африке. Мама всегда хотела быть рядомсо мной, но те злые люди мешали. Это секрет, бабуля! Если расскажу, мама несможет с нами жить, и в Африку мы не поедем…

Эвелина Петровна замолчала.

– Понятно, – с трудом выдавила я из себя. – Агде сейчас Леня?

Старуха выпрямилась.

– Он в больнице. Под хорошим присмотром. Нохоть режьте, не скажу, куда положила внука! А сами вы его не найдете!

В существование мальчика, который умеетуправлять сердечным ритмом человека, никто не поверил. Начальство велелоНиколаю не заниматься фантастическими проектами, а сосредоточиться на поискереальных преступников, в районе как раз объявился серийный убийца.

Николаша, чувствуя себя полнейшим идиотом,попытался растолковать полковнику суть дела, долго рассказывал про сумку«Марго» и в конце концов достал своего руководителя по полной программе. ИванСергеевич встал из-за стола и гаркнул:

– Николай! Ты у своей жены Смолякову взял иерунды начитался! Сумка, которая стоит тридцать тысяч евро? Покажи дурака,который в такое поверит!

– Поговорите со специалистом, – упиралсяприятель, – я могу привести редактора модного журнала…

– Убийство в прямом эфире повышает рейтинг, ипоэтому ведущая задумала преступление? – взвыл Иван Сергеевич. – Чушь! Хорошмотив… Белиберда!

– У них на телевидении полный экстрим и своизаконы, – бубнил Николаша. – Да, для деятелей эфира это мотив! Полинапатологически боится остаться без работы, она отравлена славой, думает только оней. Ради успеха Яценко готова на все, и…

– Иди, Николай, – устало прервал его ИванСергеевич. – Сколько у тебя сейчас дел в производстве?

– Девять, – отрапортовал подчиненный.

– Вот ими и занимайся. А насчет Яценко… У нееболезнь, синдром Мюнхгаузена. Мне детально объяснили: Полина врет, придумываетпро себя истории. Это раз. Теперь второе! Ветров, Кинг и Короткова скончалисьот инфаркта, на то имеются отчеты патологоанатомов. Никаких странностейспециалисты не заметили, синяков, ушибов, следов насилия нет. И третье.Спицами, если, конечно, не втыкать их в тело, убить нельзя! Понял? Хотьобстучись ими со всех сторон! Леонид болен. У него медицинская карта в полметратолщиной, мальчик с детства лечился у психиатра. Хватит идиотничать, займисьработой. И не читай бабские детективы! Тебе на службе убийств мало? Могуподкинуть, вчера обнаружен труп в районе магазина электротоваров. Вот у него спричиной смерти полная ясность: перелом шейных позвонков. Может, конечно,по-твоему мнению, тут тоже спицами постучали, но я думаю, мужика убили руками.Берешь?

– Лучше я пойду, – грустно сказал Николаша.

– Ступай, – кивнул полковник. – И помни! Уэтой теледивы адвокат – сукин кот. Мог устроить нам небо в алмазах. Хорошо хотьагрессии не проявил, сказал: «Я, в принципе, вашего сотрудника понимаю. Люди ссиндромом Мюнхгаузена очень убедительно лгут, а встречаются редко».

– Они сговорились! – воскликнул Николаша. –Адвокат был в курсе всего! Мы в его сторону не копали, но думаю, что трюк сМюнхгаузеном придуман давно. Вот гады! Ведь Яценко специально призналась, нагловыложила мне правду. Их консультировал психиатр! Понимаете? Давайте…

– Ступай вон! – гаркнул начальник. – Сказочкамконец!