то уже перестаешь верить, что тебе удастся найти туннель, ведущий к дому? Только вот вы, «пассажиры», вы не такие. Как там говорили по телевизору? Вы…

– Отрицаем очевидное?

– Точно. Отрицаете очевидное. Взгляните вперед.

Мейерс посмотрел в лобовое стекло, и прямо перед ним под желтой луной возник он. Раскидистый шатер аэропорта Денвера, похожий на какую-то экзотическую ядовитую гусеницу из джунглей. Он не сводил с аэропорта взгляда, пока таксист, сбросив скорость, ехал по направлению к нему.

– Над Денвером всегда полная луна, – усмехнулся Кшивч. – Оборотни любят такую. И все дороги ведут в аэропорт. Только это не сулит ничего хорошего для самолетной отрыжки.

Мейерс распахнул дверь такси и вывалился на обледенелую дорогу. Поднявшись, он услышал крик водителя. Вскарабкавшись на насыпь, Мейерс перебежал шоссе, уворачиваясь от мчавшихся по нему машин, и перебрался на другую сторону. Большинство заведений там были закрыты: склады, парковки, но одно работало – магазинчик у заправки. Он побежал к нему, уверенный, что тот сейчас исчезнет словно мираж. Однако когда Мейерс толкнул дверь, та чудесным образом оказалась абсолютно прозаичной и твердой. За прилавком стояли двое сотрудников: высокий черный парень и белая девушка-подросток.

Мейерс стал бродить между небольших полок с продуктами, надеясь, что он ни у кого не вызовет подозрений. Услышав, как на двери звякнул предупреждающий звонок, он взял коробку с хлопьями и сделал вид, будто изучает ее.

Он увидел, как мимо прилавка прошли двое полицейских. «Это за мной», – подумал Мейерс.

Но полицейские удалились вглубь магазина. Один из них открыл холодильник с пивом, другая взяла коробку и стала складывать в нее пончики.

Оба полицейских прошли в десяти футах от Мейерса. Один сжимал рукой в черной перчатке упаковку с шестью банками пива «Корс», а второй рукой придерживал большое черное ружье, напоминавшее винтовку, но с толстым круглым магазином, как у автомата Томпсона. У второго офицера на поясе было два автоматических пистолета. Она посмотрела на Мейерса и улыбнулась ему наглой и сексуальной улыбкой. У нее была ярко-красная помада.

Полицейские направились к продавцам, которые были чем-то заняты и стояли к копам спиной. Офицеры вышли за дверь. Мгновение стояла тишина, а потом послышался оглушающий грохот.

Мейерс видел, как разлетается на осколки зеркальное стекло. На улице мужчина-полицейский палил из своего ружья по магазину, едва успевая передергивать затвор. У его напарницы были пистолеты в обеих руках.

Мейерс упал на пол, запорошенный, словно снегом, кукурузными хлопьями и обрывками туалетной бумаги. Оба копа продолжали опустошать свои магазины, а патронов у них было много. Наконец все закончилось. В тишине он услышал, как полицейские рассмеялись, после чего открыли двери своей машины. Мейерс встал на колени и выглянул из-за разрушенной витрины.

Патрульная машина отъезжала задним ходом. Он заметил, что женщина пила пиво из банки, когда полицейская машина свернула на дорогу. Через секунду на парковке затормозило желтое такси, и Мейерс заметил сквозь лобовое стекло избитое лицо Кшивча. Тот увидел Мейерса и лихорадочно замахал руками.

Осколки стекла и хлопья хрустели под ногами Мейерса, пока он шел по проходу. Черный парень сидел на корточках за прилавком. Он практически не пострадал. Девушка лежала на спине в луже крови, придерживая вываливающиеся внутренности, и стонала. Мейерс замешкался, и тогда Кшивч нажал на гудок. Мейерс повернулся к девушке спиной и прошел через алюминиевую дверную раму, на которой больше не было стекла.

Кшивч медленно и аккуратно стал выезжать с парковки. Слева от них стояла полицейская машина с выключенными фарами, она была повернута в их сторону. Мейерс задержал дыхание, но Кшивч развернулся в противоположную сторону, а полицейская машина даже не двинулась с места.

– Они будут налегать на пиво со сникерсами, – сказал таксист.

– Та девушка… она…

– С ней все будет хорошо. – Кшивч указал на мигавшие впереди красные огни. Через мгновение мимо них в противоположном направлении промчалась машина «Скорой помощи». Он весь съежился на своем сиденье, пока они не проехали. – В конечном счете.

– А как тут обстоит дело с больницами? – спросил Мейерс. – Московитц ничего не…

– В больницах тебе делают больно, – ответил Кшивч. – В больницах болезни. Твои раны там воспаляются. Тебе дают не те таблетки, и ты блюешь своими внутренностями. Что угодно может пойти не так. А потом ты узнаешь про «эксперименты». – Он покачала головой. – Лучше туда не попадать. Эти ночные врачи и ночные медсестры, они не люди.

Мейерс попытался расспросить Кшивча, но он ничего больше не рассказал про «эксперименты».

Такси подъехало к терминалу. Мейерс вышел и бросился бежать.

В него стреляли, но он все бежал. За ним гнались, но он был уверен, что ему удалось оторваться. Он оказался на взлетной полосе. Наплывал туман, и терминала больше не было видно.

Это место не было предназначено для людей, даже летней ночью, не то что зимой. Мейерс шел дальше, уворачиваясь от гремящих, пронзительно ревущих серебристых китов, которые рулили по летному полю в темноте. Он замирал в лучах тусклого отвратительного голубого стробоскопического света, от каждой вспышки которого ему в глаза будто втыкали ножи для колки льда. Он не знал, где находился и куда идет.

– …помогите…

Это было скорее всхлип, чем человеческая речь. Он доносился откуда-то из-за ряда огней.

– …ради всего святого…

Кто-то полз к нему, пока постепенно не оказался в лучах света – какой-то человек подтягивался на окровавленных руках. Мейерс отступил назад.

– …пожалуйста, помогите…

Это был Эдуардо из закусочной в аэропорту О’Хара. Его белая рубашка превратилась в окровавленные лохмотья, казавшиеся черными в этом неземном свете. Брюк на нем не было. Одной ноги тоже. Ее оторвало, из обрубка торчал обломок белой бедренной кости.

Мейерс заметил и остальных. Подобно зверям, кружащим около костра в лесу, эти фигуры можно было различить лишь по проблескам синей стали и фрагментам бледных щек. Темные заплатки на черном покрывале ночи. На них были черные шлемы с визорами как у летчиков-истребителей, солнцезащитные очки, как у Терминатора, блестящие черные сапоги, пояса и куртки, скрипящие, как у мотополиции. Мейерс не сомневался, что где-то там стояли, выстроившись в ряд, их черные «харлеи». Он чувствовал запах оружейного масла и старой кожи.

Были и другие фигуры, другие существа. Тоже черные с оскаленными клыками, отливавшими в свете синевой. Они молча натягивали поводки.

Мейерс попятился. Если он не будет делать резких движений, они не бросятся на него. Возможно, они его даже не заметили.

Вскоре туман поглотил все вокруг, и больше он не видел человеческих фигур.

Что-то коснулось его ноги. Он не стал смотреть вниз и продолжал