Сбросив амуницию я лег на шезлонг: на палубе, стояли несколько лежаков.

Вот из воды, появляются головы аквалангистов — Желтухин и Марчелло поднимаются на борт.

Судно, обоими моторами, взбивает воду за кормой, мы ложимся на обратный курс.

Вспышка 8. Разрезая форштевнем спокойное море, яхта полным ходом, — даже на шезлонге чувствую как мелко вибрирует корпус, возвращалась в Домину. На палубе царит гробовое молчание. Риэлтора и инструктора в поле зрения нет, Желтухин развалился в лежаке, по соседству со мной, спрятал лицо от палящего солнца под бейсболкой. Я пытаюсь загорать, и чтобы не разговаривать прикрыл глаза, притворяюсь спящим. Наконец вибрация уменьшилась — капитан сбросил ход, впереди показалась бухта. До берега остается метров пятьсот.

Рядом с лежаком тянется проход к носовой части, он отгорожен фальшбортом и хромированным леером. В проходе появляется матрос его внимание направлено на окружающую акваторию… Не воспользоваться столь благоприятным обстоятельством, было невозможно: я тихо поднялся и от души, пнул матроса по заднице. Толчок был убедительным и не ожидавший нападения египтянин/здоровяк, рыбкой нырнул за борт, послышался лишь всплеск воды от свалившегося тела. С нескрываемым интересом я подошёл к фальшборту посмотреть, как плавает этот покоритель морей и, помню, с удовлетворением отметил, его испуганные, выпученные как у рыбы глаза; хотел закричать: «Полундра! Человек за бортом!», как судно тряхнуло, — капитан стопорит ход, в этот момент голова раскалывается от страшной боли, как будто одновременно выключили свет и звук …

Открыв глаза я увидел свой номер, потом Олега, он сидел на стуле напротив кровати, на которой лежал я, в одежде и сандалиях.

— Очухался? — облегченно выдохнул он.

45

Снова я проснулся от шума в коридоре, где-то громко смеялись и хлопали дверью. Было без пятнадцати четыре, до встречи оставался час с небольшим, и по сути, времени на раскачку, у меня не было. Голова раскладывалась, в горле пересохло, я безуспешно поискал на тумбочке стакан с водой… Несколько минут лежал неподвижно, потом открыл глаза и посмотрел на часы. Поудобнее устроился в постели и попробовал собрать разбежавшиеся мысли. Задача была непростой и чем усерднее я старался, тем сильнее начинала болеть голова. Факты — то единственное во что я верю, и я должен выудить их у Желтухина. Из-за них я, как гончая, несусь по путанному следу, через Сочи в Питер, сюда, в Шарм… По большому счету мне надо дать однозначную правильную оценку степени участия Желтухина в этом деле, или наоборот исключить его из числа подозреваемых, что скорее всего нереально.

Мою умственную работу прервала Даша. Завибрировал телефон, эсэмэс было вполне содержательным:

Джеймс Бонд, мы скучаем без тебя! Возвращайся быстрее!!! И веселый смайлик.

Лицо расползается в улыбке. Хоть что-то приятное… Заставил себя подняться и раздвинуть шторы. Поморщился, свет оказался слишком ярким. Зато он разогнал остатки сна. На западе солнце почти коснулось моря и пылало красно-оранжевым великолепием.

В начале пятого я принял душ, проглотил две таблетки анальгина, надел светлый льняной костюм, мокасины, часы Breitling (бонус от моего клиента: прошлым летом, отбил у рейдеров, его базу отдыха в Подмосковье), повесил на дверь табличку «Do not disturb» и спустился вниз.

Выходя из здания, по привычке, внимательно огляделся. Вероятность слежки была невелика, но некоторые действия, вколоченные за время подготовки в Новосибирске, и закрепленные впоследствии на ежегодных курсах, стали второй натурой, неотъемлемой частью поведения. Через несколько секунд я был в курсе того, что происходит вокруг, притом для стороннего наблюдателя я лишь достал из расческу и пригладил волосы.

Еще через три минуты я входил на ресепшн, вызвать такси. Подошел к пустой стойке администратора и позвонил в колокольчик. Из комнаты ко мне выскочила девушка, оформлявшая меня при заезде, помогла вызвать машину.

Из курса оперативной психологии следует, что для воздействия на человека типа Желтухина, надо создать ситуацию в которой он стал бы мне доверять, что трудно сейчас даже представить, да и времени нет для такого моделирования. Однако снизить критический уровень его логического мышления я могу. Для этого имеющиеся факты и доказательства, увы, их у меня кот наплакал, подать под определенным углом, внести беспокойство и неуверенность в его позицию. А вот обращение к морали и совести не имеют смысла — в этом я не сомневался.

Есть у меня и скрытый козырь — манипулятивный эниостиль: зная эниотип Желтухина, применить эниогипноз, позволяющий воздействовать на оппонента с ювелирной точностью. Люди, как и Желтухин, относящиеся к Западному типу — обычно волевые, жесткие и упрямые: они способны подмять под себя все и всех, любой ценой, без каких-либо моральных ограничений, рвутся вверх по иерархической лестнице, поведением напоминая слона в посудной лавке. Так они добиваются успеха. Все это про Желтухина. Панченко считает, что Запад часто принимает решения в состоянии алкогольного опьянения, что мне предстоит подтвердить на практике. Однако перед переговорами надо соблюсти правила: во-первых я должен демонстрировать абсолютную уверенность в себе; чтобы Желтухин почувствовал силу, большую чем та, что стоит за ним. Во-вторых важны внешние факторы: Запад — визуал, глаза, важнейший для него источник информации, поэтому так важен внешний вид, одежда, часы, обувь… все должно подчеркивать статус, показывать, что ты человек его круга. В противном случае «ты никто и звать тебя никак». К тому же люди относящиеся к Западному эниотипу считают, что способны предвидеть будущее а значит контролировать его. Это отнюдь не так, и я должен вначале притушить самоуверенность Желтухина, и затем воздействуя на суггестивную функцию, склонить к принятию моего предложения. В общем — то все так же просто как и у Дона Корлеоне: надо сделать предложение, от которого нельзя отказаться

Об этом я размышлял сидя в такси. Наама Бэй встретила духотой и толпами людей, ничего не изменилось с тех пор, как я был здесь последний раз.

Магазин дьюти-фри, находится по соседству с главной прогулочной улицей Шарм-Эль- Шейха, на неприметной узкой улочке.

Прежде чем войти в магазин, я вытащил айфон и проверил, нет ли чего нового. По одному сообщению от Евменова, Витковского и снова от Даши, а вот от Адамовича ничего не было.

С ближайшего минарета, разлетаясь по извилистому лабиринту улиц доносился голос муэдзина. Пахло свежемолотым кофе, подгнившими фруктами и ароматом кальяна из близлежащего кафе.

Я немного понаблюдал за посетителями магазина через дверные стекла. Желтухин стоял у прилавка с винами и оживленно что-то обсуждал с менеджером магазина. На нем был идеально отутюженный льняной костюм и рубашка — по виду очень дорогая. Похоже он