Братья пасли овец, и когда по осени возвращались с отарой домой, то после бури пришлось им заночевать в лесу, где к ним пришел песьеголовец. «Сам огромный, тело человеческое, а голова пса. На лбу глаз, как плошка, светится.» Прежде чем съесть кого-либо из братьев, решил песьеголовец их откормить, а сам выбрал пару баранов, зажарил их, съел обоих и уснул. Когда двум братьям удалось незаметно уйти и спрятаться в горах, взял Микола большое полено и стукнул им песьеголовца по голове. Выбил он единственный глаз чудовищному великану. Подпрыгнул великан, пробил головой дырку в потолке. А из чердака вывалилось множество орехов и невозможно стало неслышно пройти к двери. Тогда Микола начал раскидывать орехи, на эти шорохи кидался песьеголовец, и Миколе удалось выбраться из избы. Затем преследующий Миколу ослепленный великан упал в пропасть.

Сказка сильно напоминает знаменитый античный миф о кровожадном великане — киклопе (циклопе) Полифеме, сыне бога Посейдона, и его ослеплении отважным Одиссеем. Однако при всей взаимосвязи сюжета некоторые детали сказки говорят о ее самобытности. Тут и песья голова, и игравшие важную роль в астральной религии орехи, их нахождение на чердаке, и многое другое, что имело особый, скрытый характер. Но посмотрим на имя главного сказочного героя. Микола, в отличие от своих братьев, выражал ночное время суток. Тогда одноглазость могла указывать на ночное светило, а ослепленный персонаж с собачьей головой символизировать лунное затмение.

Звезда Сириус играла особую роль в жреческой науке древних стран и особенно Древнего Египта, в котором появление этой звезды предшествовало разливу Нила и началу нового года. Латинское название этой звезды «Canicula» («Каникула»). В Древнем Риме восход Сириуса характеризовал начало сезона жары и каникул в учебных заведениях. Слово «Canicula» переводится на русский язык как «собачка». Да и сам Сириус находится в созвездии Большого Пса. На звездном небе имеется еще и созвездие Малого Пса. В древности в Вавилоне и Египте созвездие Стрелец зачастую изображалось в виде двуглавого кентавра, вооруженного луком со стрелой, причем второе лицо, смотрящее назад, иногда показано как волчья или собачья морда.

Трехголовый и трехтуловищный великан Герион, по греческим мифам, сын рожденного из крови горгоны Медузы Хрисаора, имел двухголового пса Орфа. Так что и собаки в мифах бывали двуглавыми. Убийства этих чудовищ, Гериона и Орфа, составляли один из подвигов

Геракла. Двуглавый пес великана Гериона Орф (Орт, Ортр) по некоторым греческим мифам имел еще и семь голов дракона. Брат этого пса знаменитый трехголовый пес Кербер (Цербер), обладавший телом, усеянным головами змей, и змеиным хвостом, служил стражем в царстве мертвых — Аиде.

Геракл уводит Кербера из царства Аида.

Античное изображение

По скандинавскому мифу демонический пес Гарм перед концом мира вырвется на свободу и в битве с богом Тюром убьет небожителя ценой собственной жизни.

Существует предположение, что в древности на Корейский полуостров пришли племена, жившие до того времени на Алтае, которые, ассимилировав с местными племенами, образовали корейский народ. И, таким образом, знания, распространителями которых ранее были арийские племена, могли попасть на восточные берега Азии, минуя наслоения, которые могли бы привнести многие восточные народы. Царь Страны Тьмы, в соответствии с корейским мифом, послал ужасного Огненного Пса, чтобы тот поймал Солнце, и свирепый пес заглотил Солнце, но солнечный жар был так силен, что обжегшийся пес выпустил Солнце. Царь послал другого пса за Луной. Когда этот пес поймал Луну, то заморозил холодом зубы и выпустил добычу. Эти псы продолжают преследовать Солнце и Луну, и, когда им удается их догнать, наступают затмения.

Специалисты по фольклору отмечают, что на Украине и в Литве волков называли «хортами святого Юра» и «юровыми собаками». Интересно, что в ряде славянских языков слово «хорт» подразумевало и волка, и собаку. Вероятно, оно относилось к такой древней истории, когда собаки еще не было. И поэтому собака представала во многих мифах как страшное и злобное животное. На некоторое кажущееся поздним разграничение волка и собаки могла указывать славянская мифическая собака Ярчук, у которой под шкурой было две змеи. Однако в пасти этой собаки имелся волчий зуб, что можно воспринять как намек на идентичность сакральных действий собаки и волка. Две змеи, а также представление людей, что Ярчук способен чуять черта и наносить неисцелимые раны ведьмам, вероятно, указывают на прямую связь этого четвероногого с затмениями. То, что на Украине волка иногда называли Юровой собакой, дает повод напомнить, что Юрий на Руси — синоним «волчьего» пастыря Егория Храброго. Святой Егорий Ключник почитался на заре русского христианства как бог весны и плодородия, изобилия и богатства. Утверждали, что его именем заклинали змей. Говорили, что этот бог ходил в сопровождении трех волков. Один из заговоров, записанный в Симбирской губернии, имел такие слова: «Ишел святый Егорий чрез железный мост, и за ним бегли три пса: един серый, другой белый, третий черный. Серый пес бельмо слизнул, белый пес бельмо слизнул, черный пес бельмо слизнул у рожденного, у молитвенного, у крещенного раба божия (имярек)».

Богом Анубйсом, а это имя имеет греческое происхождение, древние египтяне называли Инпу. Он был покровителем умерших, судьей в мире мертвых, считавший сердца умерших. Он изображался с головой шакала. Анубис почитался в виде лежащего черного цвета шакала, т. е. дикой собаки. Само слово «собака», как считают, связано с судейской функцией Анубиса: «саб», в переводе с древнеегипетского, означает «судья». Анубис, по представлению древних египтян, возлагал руки на мумию и превращал покойника в «Ах».

У некоторых населяющих современный Иран народов считалось, что человеческие души после смерти людей вселялись в собак. В фольклорных источниках народов мира, сильно разнесенных пространственно, собака выражала нечто потустороннее.

В русской сказке, напечатанной в 80-х годах XVIII в. [140], приползший уж хотел «заесть» младенца царевича, но сокол разбудил пса, и тот в схватке с ужом загрыз ужа и защитил мальчика. Однако люди, не найдя в люльке младенца и увидев пса в крови, решили, что пес загрыз ребенка, и разрубили собаку.

Собаки и соколы назывались в латышской сказке «Курбад» глашатаями многоголовых великанов. Причем число глашатаев соотносилось с числом голов этого великана. Так, перед девятиголовым великаном «девять собак в поле воют, девять соколов в воздухе свищут».

В старину был спор о том, каким словом называть букву алфавита «П» — «пес» или «покой» [249]. В одном из русских алфавитов XVII века говорится: «Везде пса пиши покоем, а не псями, яко же неции грезят». Буква «П», как числительный знак, означал число 70. Это