– Алекса, пожалуйста, будь аккуратней со мной, я все же человек, – он потер шею и синяки, оставленные моими пальцами.

Неужели это моих рук дело?

Я с ужасом обнаружила, на что способна, когда не контролировала себя. Мои пальцы невольно потянулись к синякам с красными паутинками и стали гладить их, будто от этого ему станет легче.

– Прости! Не знаю, что на меня нашло… Я разозлилась… – Поцелуй Роберта сбил мое дыхание, и я еле шевелила языком. Чтобы отдышаться, требовалось некоторое время. Но вдруг вновь на меня накатила ярость. Страстный поцелуй Роберта разжег во мне негодование и обиду на то, как жизнь несправедлива: есть он и есть она, и все поцелуи принадлежат ей, а не мне. А третьему лишнему здесь не место. Я вскочила с кровати, вновь сжала кулаки и сказала:

– А знаешь что! Вот свою девушку и целуй!

Я стремительно выбежала из комнаты, а заливистый смех Роберта, причину которого я не понимала, доносился вслед, будто пытался меня догнать.

Ничего не оставалось делать, как собираться в дорогу. Свою миссию мы выполнили, и мне пора возвращаться к Джеймсу.

Пока Роберт грузил вещи в Ягуар, прощаясь с Эмили, я повисла у нее на шее, словно маленькая девочка, которую передавали строгой няне, а она не хотела расставаться с мамой. Только моя ситуация была немного другой: Джеймс строгой няней не был, а мамы мне просто не хватало. Затем, все же расцепив объятия, я сказала:

– Ну все, хватит! Пора!

Она вздохнула и грустно улыбнулась.

– Пиши, дочка, а еще лучше – чаще звони!

– Обязательно, мама!

– И передавай Джеймсу привет!

– Передам! И не только! – грозно сказала я, вспомнив, что он так и не говорил с Эмили о том, чтобы она к нам переехала.

Ягуар встретил меня рычащим звуком. В машине, все еще злая на Роберта, я сидела, нахмурившись, вцепившись в дверную ручку автомобиля.

– Алекса, осторожней, сломаешь! – усмехнулся Роберт.

– Да, ты прав, – я отпустила ручку и скрестила руки на груди.

– Ну, хватит тебе дуться! Значит, ты ревнуешь меня к моей девушке? – спросил он без всякого выражения на лице.

– Нет! – соврала я. И все же, ну почему он меня целует? Да еще и с родителями решил познакомить.

– Видишь, что ты сделала? – он снова показал мне свои синяки. – Что я скажу родителям? Придется сказать им правду.

– Нет, ни в коем случае не говори! – умоляла я его, испугавшись. – Что они обо мне подумают?

– Тебя волнует, что подумают мои родители? – он засмеялся.

– Нет! То есть да!

Это уже слишком, его хохот, который злил меня все больше и больше, просто не прекращался. И что он смеется все время надо мной?

– А знаешь, чего я сейчас больше всего на свете пожелал бы?

– Что? – интересный поворот.

– Чтобы я всегда так смеялся. Я уже давно не испытывал столько положительных эмоций! – не унимался он. – Ты бы видела себя со стороны!

Я закатила глаза.

– Ну ладно, – буркнула я, – наймусь к тебе старшим клоуном. Сколько платить будешь?

– Мне ничего для тебя не жалко! Сколько пожелаешь!

Я смотрела на Роберта и думала о том, что в этом смехе был один большой плюс: его холодность испарилась.

– Кстати, разговаривал сегодня с Джеймсом. Обрисовал наши приключения. Он решил, что нужно собрать консилиум, состоящий из небольшого круга его друзей, включающий, в том числе, и моих родителей. Они сегодня вылетают из Лондона, а завтра я еду их встречать.

– Вот как?!

Значит, родители Роберта все же едут, и мне действительно предстоит знакомство. Ну что ж! По крайней мере, они будут в безопасности вдали от Винсента. А мне нужно собрать мозги в кучу и быть полезной на все сто процентов, чтобы помочь в расследовании.

Накрапывал мелкий дождь, но из-за прогладывающего солнца сквозь сероватые тучи он не обещал быть длительным. Мы подъехали к дому Джеймса, который стоял во дворе вместе с четой Томпсонов. Ноэль приготовила Роберту смежную с моей комнату, а следующую – для его родителей. Вторая семья, Митчеллы, задерживалась, и дата их приезда осталась неизвестной. Завтрашний день обещал быть веселым. Встреча с родителями Роберта вызывала у меня трепет и волнение. Лишь бы не ударить лицом в грязь. Нужно подумать, что именно мне нужно вспомнить о наших отношениях с Винсентом. Похоже, я одна была с ним близко знакома. Ни отец, ни Роберт, ни семья Роберта ничего о нем не знали до моего с ним знакомства.

Роберт уехал в аэропорт встречать своих родителей, а я, радуясь тому, что никто за мной подглядывать не будет, все утро в смятении бегала от шкафа к зеркалу в поисках подходящего наряда для встречи с Эвансами. В результате остановилась на бежевой трикотажной блузе и светло-голубой юбке-колокольчике. Скользнув в бежевые туфли, подаренные Робертом, последним штрихом я уложила густые волосы в пучок, высвободив по пряди у висков. Чтобы не соскользнуть со ступенек, я аккуратно спускалась по лестнице и краем глаза заметила Ноэль, которая суетилась, накрывая на стол в гостиной к утреннему чаю.

Не успела я пройти последние несколько ступенек, как вдруг раздался звонок в дверь, от которого я вздрогнула. От мысли, что через несколько секунд я увижу родителей своего ангела-хранителя, у меня поднялся жар и вспотели ладони. Снаружи слышался раскатистый смех Роберта и, похоже, его отца. Джеймс пошел открывать двери, а я, Ноэль и Ричард проследовали за ним и встали чуть поодаль.

Первое слово приветствия, сказанное папой, заставило меня насторожиться.

– Профессор! Сколько лет, сколько зим! – радостно воскликнул Джеймс.

«Профессор? Не тот ли это друг, у которого обыскивали лабораторию?» – думала я.

– Джеймс! Ну, зачем же так официально! – Наши отцы обнялись.

– Адам, дружище! Как я рад тебя видеть! – После долгого объятия они похлопали друг друга по спине.

«Адам? Это точно он! Значит, Адам и есть отец Роберта? Но почему же они мне сразу об этом не сказали?» – Я нетерпеливо постукивала ногой, а Ноэль, заметив мое волнение, погладила меня по плечу.

– Не нервничай, дорогая, все будет хорошо! – сказала она с материнской любовью.

– А меня ты рад видеть, Джеймс? – мелодичным голосом пропела голубоглазая светловолосая миссис Эванс, зайдя на порог в обнимку с Робертом.

– Мейдлин, дорогая! Ты чудесно выглядишь! – обратился Джеймс к миссис Эванс и поцеловал ее руку. – Проходите в дом, друзья мои!

Разглядывая семью Эванс, я про себя отметила их приблизительно одинаковый возраст с моим отцом. Моложавые и улыбчивые – черты, которые раскрепощают при общении. Роберт явно похож на отца русыми волнистыми волосами, изумрудными глазами и насмешливой улыбкой. Мейдлин сияла от счастья. Белокурые волосы в стрижке каре эффектно сочетались с цветом голубых глаз и бледной кожей.