или шестой в очереди на пост главы, молодой паренек по имени Эмиль, как только взял в руки власть, сразу же позвонил именно мне. Чего хотел? Прощения и мира. А я ведь не зверь какой-то и воевать только ради того, чтобы было кого убить, не собирался. И, как только узнал о сумме, которую готов передать мне род Атарик в качестве компенсации всех потерь, сразу же согласился с ним встретиться. Переговоры решили провести в «Синем опале», а поскольку тайну из этого никто не делал, уже через несколько часов поступило предложение от клана Сафа, которые хотели к нам присоединиться. На что я тоже ответил согласием.

Как ни странно, встреча с главами враждебных семей прошла вполне мирно и даже, можно сказать, буднично. Глава Сафа перед началом переговоров попытался встретиться с молодым Атариком. Видимо, хотел обсудить модель поведения при общении со мной и выработать общую стратегию. Однако Эмиль отказался и сразу обозначил, что предварительные договоренности с Северином уже достигнуты, и ничего менять он не планирует. Значит, каждый сам за себя. И для Хотаку Сафа это был еще один небольшой удар под дых. Как же так? Он такой уважаемый и серьезный человек, глава мощного клана, а его отшил какой-то юноша, который не желает слушать советов и наставлений более авторитетного аристократа. Неужели его репутация так сильно упала, что клан Сафа никто уже не боится и не принимает всерьез? Предполагаю, именно так он думал, когда время от времени с недобрым прищуром косился на блондинистого стройного парня, который стал главой рода Атарик. Но вслух Хотаку свои мысли не озвучивал, и это лишь мои предположения, с учетом того, что я улавливал его эмоции. И когда мы заняли свои места, появился господин Эрих Чивайно, который выступил в роли третейского судьи, и дал старт переговорам.

Надо понимать, что все, кто в тот момент находился за столом, дворяне с длинной чередой благородных предков. Здесь и сейчас каждое слово на вес потяжелее золота будет. Поэтому я не стал трясти в воздухе папками с доказательствами того, что Атарики и Сафа нас когда-то обокрали. Мы не в гражданском суде и если один из присутствующих что-то говорит, значит, залогом его правдивости выступает подкрепленная репутацией семьи честь аристократа. Вот я и не стал ходить вокруг да около. Коротко и четко изложил свои претензии, а затем потребовал компенсацию. С Атариков компания «Рейкзолото» и два с половиной миллиарда. С Сафа шесть миллиардов. Если договоримся, разойдемся краями и без долгов.

Слушали меня в полной тишине, и как только я замолчал, слово взял Эмиль Атарик. Он полностью признал мою правоту и предложил четыре миллиарда, с условием, что «Рейкзолото» останется за его семьей. В конце концов, я не золотопромышленник и у меня нет связей в провинции Рейк, специалистов нужного профиля и возможности полностью контролировать работу такой компании. Эмиль это понимал. Я тоже. И если так, чего торговаться? Предложение Атарика было принято и мы немедленно подписали все необходимые финансовые документы, а затем даже пожали один другому руку.

На очереди Сафа и он частично признал свою вину в разорении Северинов. Однако попытался торговаться. Сначала назвал сумму откупа в три миллиарда, а спустя десять минут, столкнувшись с полным неприятием его доводов с моей стороны, дошел до пяти. И можно было бы согласиться. Но я рассчитывал выжать из Хотаку больше и продолжал стоять на своем. Поступил верно, и в итоге мы сошлись на пяти с половиной миллиардах. Скрепили соглашение подписями, но рукопожатиями обмениваться не стали.

Черт побери! Я победил. И это одна из самых легких побед в моей непростой жизни. Осознать это было не просто, и я находился в легкой эйфории. А на выходе из «Синего опала» меня перехватил Эмиль Атарик.

— Северин, погоди! — окликнул он меня, когда по широкой мраморной лестнице я спускался к своему автомобилю.

Остановившись, я дождался, когда Эмиль меня догонит и вопросительно ему кивнул:

— Что-то хотел, Атарик?

На мгновение он замялся, словно не решался произнести, что вертелось у него на языке, а затем все-таки сказал:

— Ты поступил слишком жестоко по отношению к нам.

— Не понимаю о чем ты. Войну с вами я начать не успел. Хотя такие планы у меня имелись.

— Хочешь сказать, что это не ты организовал нападение на наше родовое поместье?

— Нет.

— Но как же… — замялся он.

— Вообще не в курсе, что происходило с вами и про нападение знаю не больше других. Так что проясни, почему решил, что в гибели твоих родственников виноват именно я, а не кто-то другой.

Эмиль кивнул:

— Если кратко, нас атаковали после полуночи. Сколько точно нападающих было, до сих пор понять не можем. Однако работали они грамотно и отлично знали, где и кого искать. Выбили почти всех старейшин и наиболее авторитетных лидеров. Женщин и детей не тронули, но при этом обозначили, что могут ликвидировать их в любой момент. Меня захватили, когда я из спальни выбежал, сразу опознали и положили лицом в пол. Потом вызвали старшего, и он сказал, что если мы не хотим полностью исчезнуть, нам необходимо как можно скорее замириться с кланом Северин. Нам дают шанс и повторного предупреждения не будет. Вот, что я от него услышал, и затем меня освободили.

— Ясно… — протянул я. — Однако повторюсь, Эмиль. Я к нападению на вас не причастен.

— И даже догадок нет, кто бы это мог быть?

Догадки? Хм! Они, разумеется, имелись, и я на девяносто процентов уверен, что поместье Атариков атаковала одна из групп элитного спецназа клана Дагоз фир-Крайхер. Но говорить об этом Эмилю, который лично мне никто, я не собирался. Поэтому покачал головой:

— Нет.

Молодой Атарик слегка мне поклонился и отступил на один шаг:

— В таком случае, не смею сомневаться в твоих словах и приношу свои извинения.

Кивнув ему, я отвернулся от молодого главы рода, которому в ближайшее время ради сохранения семьи и накопленных предками богатств, наверняка, придется повоевать с соседями, и продолжил движение к автомобилю…

Одной проблемой меньше. Отлично. Я продолжал учиться, следил за обучением землян, которых натаскивал Яват, и готовился к свадьбе. Все ровно и вдруг я узнал, что перед церемонией бракосочетания должен вместе с Витой пройти через Обряд Единения. Что это такое, понял не сразу. А когда осознал, что намечается, вспомнил прошлое.

Когда Кама-Нио решила сделать из Уркварта Ройхо паладина, она прислала ко мне ламию и повесила на мою душу печать контроля, которая, при необходимости, всегда