всего мира. И если эти силы — а их идейными вдохновителями и источником всякого зла я считаю евреев — если им не удастся сломить Германию и Италию, то мы уничтожим их… и сделаем это с беспрецедентной жестокостью» (Kershaw, 2000: 130). Когда начались массовые уничтожения, Гиммлер доверительно признался своему врачу, что он чувствует на себе то же бремя, что несли на себе американские первопоселенцы: «Это проклятие великих наций, что мы вынуждены шагать по трупам, чтобы построить новую жизнь. Но мы должны создать новую жизнь, для этого мы должны очистить почву, иначе она никогда не принесет плодов. Это тяжкое бремя, и мне его приходится нести». В 1941 г. Геринг, Гиммлер и Гейдрих сформулировали принципы «окончательного решения». Геринг говорил: «Это не Вторая мировая война, это Великая расовая война». Геббельс в дневнике пишет: «Арийская раса ведет войну не на жизнь, а на смерть с еврейской заразой». Немцы должны «жестоко» управлять восточными нациями. Потом, исходя из тактических соображений, Геббельс предлагал проводить более сдержанную политику вплоть до окончательной победы в войне, когда можно будет вернуться к прежней политике порабощения низших рас (Goebbels, 1948: 126, 148, 185, 225, 246; Gordon, 1984: 100; Kersten, 1956: 120). Лидеры Третьего рейха понимали, какую ненависть они вызывают у своих современников, но при этом считали, что их поступки исторически детерминированы и морально оправданны. В будущем, говорили они, нас поблагодарят за то, с каким мужеством мы перешагнули через условности общечеловеческой морали. Это были идеологически мотивированные убийцы.

РАДИКАЛИЗАЦИЯ И «ТОВАРИЩИ ПО ОРУЖИЮ»

Чтобы понять все возрастающую агрессивность нацистского движения, мы должны обратиться к его истокам, к тем радикальным организациям, которые опирались на насилие. Образно выражаясь, они были похожи на зверей, которые попали в клетку и начали беситься. Эти группы были связаны между собой, их члены свободно перетекали из одной организации в другую по мере того, как шли дела и развивалась их карьера. В двух первых «клетках» обретались те, кто и породил нацизм как таковой.

1. Парамилитарные ветеранские организации. Эти полувоенные организации появились в 1918 г. Их создали ветераны Первой мировой, не пожелавшие смириться с поражением Германии. Фрайкоры (добровольческие корпуса) продолжали воевать на Востоке, стремясь вытеснить славянское население с бывших немецких земель. Wehrverbände (отряды обороны) тренировались, накапливали оружие, вели партизанские боевые действия против французских и бельгийских оккупантов на западе Германии, а также подавляли выступления немецких и австрийских коммунистов. В эти отряды в основном входили немцы-беженцы с утраченных немецких территорий. Евреи не были их главными врагами, хотя эти бойцы вполне разделяли идеи «народного» антисемитизма. Сто тысяч молодых немцев уверовали в то, что политические проблемы можно решить силой оружия. Элиас (Elias, 1996: 182–197) считает, что это «стало началом конца немецкой цивилизации», ибо были смещены моральные понятия и стерта грань между законом и беззаконием. Так обычно и происходит со всеми добровольческими парамилитарными формированиями. Немцы и австрийцы хотели вернуть утраченные земли, и многие из них винили коммунистов в том, что они «воткнули им нож в спину». Они восхищались мужеством отрядов обороны, считая их насилие и убийства законными и справедливыми. Социальная структура парамилитарных отрядов была эгалитарной и внесословной. Офицеров уважали за доблесть, а не за погоны, дух товарищества и равноправия притягивал новых членов из разных социальных кругов. Для этих людей идея нации стала важнее идеи класса.

Из Wehrverbände вышло много нацистов (о чем я писал в книге «Фашисты», глава 4). Кэмпбелл (Campbell, 1998) пишет, что из Wehrverbände вышло много лидеров СА, а почти 30 % высших командиров Ваффен-СС Второй мировой войны начинали как бойцы фрайкоров. Именно эти ветераны из довоенных парамилитарных организаций стали основными исполнителями геноцида. Путь к этому был долог, но они его прошли. Итальянским аналогом немецких боевиков были фашистские squadristi (чернорубашечники), расправлявшиеся с социалистами. После захвата власти они успокоились и почили на лаврах. Американский легион в США (точнее его радикальное крыло) ограничился убийством нескольких коммунистов. Так что же способствовало националистической радикализации в Германии? Посмотрим на обитателей другой «клетки».

2. Лагеря/ассоциации беженцев. В конце войны в Германию хлынули миллионы беженцев. В лагерях для беженцев, в создаваемых организациях культивировался озлобленный национализм, а в немецком обществе они продолжали оставаться изгоями. Большинство этнических немцев раньше жили в Польше, Дании, Эльзас-Лотарингии. Некоторые бежали из Советского Союза и балтийских государств. Была и категория полубеженцев из западных районов Германии, живших под управлением стран Антанты. Убежденные этнические немцы стремились в Германию, другие ждали, когда Великий рейх сам придет к ним, вернув проигранные земли. Восточные немцы считали евреев советскими коллаборантами, они и заразили Германию ненавистью к «жидобольшевизму». В 1934 г. после неудавшейся попытки переворота Дольфус выдворил из Австрии в Германию 4 тысячи радикальных нацистов. Ну а те немцы, что остались на оккупированных территориях, оказались весьма восприимчивыми к идеям Гитлера. Его прорыв к Рейну вызвал бурю восторгов. На Саарском плебисците 1935 г. 91 % проголосовал за воссоединение с Третьим рейхом. Многие беженцы-репатрианты вошли в состав СА, СС, Австрийского легиона, НСДАП. Насилие и кровопролитие стали нормой их жизни, профессией, вырвав их традиционного социума. Эти «старые бойцы» или «испытанные ветераны» (члены партии до 1933 г.) начали свою нацистскую биографию рано и закончили ее, пройдя через все круги ада. Как мы узнаем из следующей главы, полицейско-репрессивные органы рейха были до отказа забиты именно такими вернувшимися этническими немцами. Большинство были мужчинами, женщин было немного, все они вышли из разных социальных слоев.

Проследим судьбу этих людей, их биография в общем типична для тех, кто осуществлял геноцид. Семья Густава Соржа, в исследовании Дика (Dick, 1972) выступающая под псевдонимом S2, была насильственно выселена из родной Силезии в 1919 г., после того, как они отказались принять польское гражданство. 8-летнего Густава и его тетю оставили, чтобы сохранить права на домовладение и маленький земельный надел. Из-за того что «они не учили нас на немецком языке», немец Густав и его друзья невзлюбили поляков. Мальчик боготворил ветерана из фрайкоров, который научил его плавать. В 1930 г. подростка депортировали из Польши. Он жил в немецкой Силезии вместе с дядей, нацистским активистом. В партию и в СС юноша вступил в 1931 г.: «Все наши парни инстинктивно объединились против поляков и чехов». Работы он себе не нашел, зато проявил себя в уличных стычках с коммунистами и вскоре стал профессиональным боевиком СС. Это дело ему нравилось. Связи с родственниками были давно утрачены, и его новой семьей стал СС. Он был телохранителем видного эсесовца и участвовал в «ночи длинных ножей» в