— А если я не полюблю? И что за блажь с любовью?! Почему нельзя поставить условие, чтобы это была супруга? В благословенном богами союзе… — начал торговаться недовольный король.

— Ваше Величество, пожалейте себя. Чаще всего монархи женятся по расчёту, а любовь ищут на стороне. Вы действительно хотите весь свой пыл растрачивать на неинтересную вам особу, все достоинства которой родословная? Да вы её возненавидите через пару лет, но будете вынуждены терпеть в своей постели. Под вашим мудрым руководством Аруания и без этого способна заключать выгодные союзы. И извините, но именно любовь является тем чудом, которое преодолевает все проклятия.

— Любовь… Всё это слишком непредсказуемо и неопределённо, — мужчина крутил в руках флакон с таким видом, как будто я ему пытаюсь всучить залежалый товар. — И что вы хотите взамен?

Этот пункт я тоже продумала, поэтому, не колеблясь, ответила:

— Хочу, чтобы информация о моих способностях не разглашалась, и вы разрешили мне уехать с сыном из Аруании.

— Надолго?

— Навсегда.

Судя по тому, как вытянулось лицо короля, мне удалось его удивить. Нет, ну не деньги же мне у него просить? Самая главная ценность для меня — сын, и я хотела быть с ним рядом.

— Зачем?! Здесь он наследник славного рода и обладатель титула, а там он будет кем? Аристократом без земель? Учтите, вы оказываете сыну плохую услугу. К тому же воспитываясь в другой стране, он навсегда останется для своих людей чужаком.

Упс, вот об этом я не подумала. Мне пришлось крепко задуматься, как бы не сделать хуже. Если поиск пути домой затянется, не хотелось бы усложнять сыну жизнь и лишать того, что по праву его.

— В ваших словах есть резон, но всё равно я хочу иметь право покинуть Аруанию с сыном в любой момент, а пока мы здесь, вы разрешили бы мне бессрочно находиться в вашей стране и воспитывать сына.

— Это всё?

Никаких возражений я не заметила. Конечно, кто в здравом уме вышлет из своего королевства наяриту?

— Нет. Есть ещё одна просьба. Вместо кёрна Варра-Госа должны прислать замену. Сделайте так, чтобы никто не приехал.

— Объясните ваши мотивы, — нахмурился король.

— У меня и так достаточно охраны. Кёрн был моим другом, и с его отъездом я не хочу терпеть подле себя чужого человека, который будет командовать моими людьми и с которым мне придётся притираться и находить общий язык. Давайте дождёмся, пока кёрн решит возникшие дела и вернётся, — слукавила я, прекрасно зная, что Варгоса теперь в Аруанию ничем не заманишь и делая всё, чтобы не дать аттану натворить глупостей.

— Что ж, согласен. А теперь ваша очередь — благословите меня! — свернул тему Его Величество, пока я ещё условия не поставила.

Основные важные для меня пункты я озвучила, и мне оставалось лишь пожелать королю удачи в поисках, чтобы все дороги вели его к будущей королеве. И вот теперь я возвращалась в Хоэрвен, размышляя о своём будущем и подводя итоги. Я отстояла право находиться рядом с сыном и меня из страны не вышлют. Король ещё не знает, что под словами «воспитывать сына» я подразумевала принимать решения насчёт его образования и будущего. Когда встанет вопрос, пусть только попробует мне отказать! То, что я наярита — секрет Полишинеля, но король теперь трижды подумает, прежде чем отправлять меня в Мансан. Сама не верила, что мне удалось выкрутиться, ведь балансировала на грани. Конечно, полностью меня в покое не оставят, но хотелось надеяться, что я отвоевала себе передышку.

На моих губах появилась удовлетворённая улыбку: раньше мне Мансан в кошмарах снился, но возвращаюсь я из него победительницей. Пусть я пока понятия не имею, как вернуться домой, но сын рядом со мной и я отвоевала себе право бессрочно находиться рядом с ним.

— Глазам не верю! — вырвалось у кормилицы, которая выглянула в окно. — На южной башне горит свет.

— Что это значит? — спросила у неё. Сидела я с сыном против хода, и поэтому мне было не видно.

— Магия. Когда подъезжает глава рода, Хоэрвен всегда встречает хозяина светом, освещая ему путь.

Я погладила на своей груди крест. Стало тепло на душе. Это как посмотреть в светящиеся окна своего дома, зная, что тебя ждут. Хоэрвен приветствовал меня.

* * *

Лишь стук столовых приборов нарушал гнетущую тишину. Стоило посмотреть на каменное лицо азгарна и аппетита как небывало. Я ковыряла вилкой в тарелке, мечтая, чтобы ужин поскорее закончился, и я могла бы уйти. Было бы легче, присутствуй ещё кто-нибудь, но в этот день мы ужинали наедине. Не будь снующих с блюдами слуг, я бы точно сбежала, так как от мужчины исходили угнетающие волны, замораживающие всё вокруг.

А как всё хорошо начиналось…

Мы приехали без предупреждения и слуги с радостными лицами встречали нас, интересуясь, как прошло путешествие. Повар прислал узнать, чтобы я желала к ужину, экономка пришла доложить, как обстоят дела дома. Меня все радостно приветствовали и настроение в душе, несмотря на усталость, царило приподнятое.

Азгарн находился в отъезде по делам, но когда ему доложили о нашем возвращении, к ужину вернулся. Наша встреча, к моему удивлению, получилась прохладной, и во время ужина градус упал ещё ниже, остановившись в районе заморозков.

Не могла понять, почему он злится?! Расставались мы с ним нормально, и что могло настолько испортить его отношение ко мне, я понятия не имела. Оживление от приезда схлынуло, сменившись усталостью.

После ужина мы перешли в гостиную, но разговор не клеился. Азгарн спросил про Мансан, почему так быстро вернулись, но я отвечала кратко. Не рассказывать же ему о том, как Пресветлый пытался меня подчинить или о нашем разговоре с королём. Поэтому, отделавшись парой фраз и для проформы спросив, как обстоят дела в замке, сослалась на усталость.

— Я вас провожу, — поднялся Ламмерт.

Я бы и сама дошла, но отказываться от проявленной любезности не рискнула. Когда мы были у дверей, не выдержала и прямо спросила:

— Скажите, вам кто-то испортил настроение, или вы злитесь на меня?

— А сами вы как думаете? — чуть склонил он голову к плечу, разглядывая меня с высоты своего роста.

— Слушайте, я устала и мне не до игр. Если что-то не так — говорите прямо!

— Давайте подумаем… — сделал он вид, что задумался, — вы не сообщили о приезде…

— Его величество открыл для нас порталы, и я не видела в этом смысла. Какие-то проблемы из-за этого?

— За всё время вы не написали и строчки. Ни когда приехали в Мансан, ни когда стремительно оттуда уехали, не поставили меня в известность о том, что собираетесь в столицу, ни о своём отъезде из неё.

— Разве вам не докладывали о каждом моём шаге?! — удивилась я.

— А вам не пришло в голову написать мне хоть пару строк? — в голосе явно звучало раздражение и… уязвлённое самолюбие.