Чем ближе подходила я к центральному платану, тем более крепла уверенность, что за мной наблюдают. Да, теперь я знала это наверняка и даже уверила себя в том, что наблюдатель не один. Но при этом я все равно продолжала идти, попутно удивляясь тому, как еще не умерла от страха. Наверное, я куда спокойнее вела себя рядом с глиняными големами и тарантуками. Ну да, чему тут удивляться, неведомое всегда страшит нас куда сильнее явного.

Через некоторое время я остановилась и огляделась: лес сплошной стеной окружал прогалину и даже в том направлении, которое указал Даэнар, не видно ни единого просвета. Жутко болели натруженные ноги. Икры сводило судорогой, на пальцах вспухли волдыри мозолей, а в каждую пятку словно вбили по огромному гвоздю. День клонился к вечеру, дождь прекратился, и на листьях карликовых берез, мимо которых я проходила, блестели большие капли прозрачной влаги. Очищенный струями дождя, обновленный лес постепенно оживал, вот уже и кукушка начала выводить свое незамысловатое «ку-ку», где-то защебетала проказница-трясогузка, а с макушки платана раздавалось мрачное карканье ворона. Я почувствовала себя лучше и приободрилась.

Могучее дерево встретило меня равнодушно, но я сумела не запнуться ни за один из доброй сотни отростков, расползающихся по земле от его корней. Я оглянулась назад, на пройденный с таким трудом путь. Нет, я не сломала ни единой ветки, никого не потревожила, ни одна птица не вспорхнула над прогалиной за эти два часа. Я справилась с испытанием. А где же обещанный мне дар?

У самого ствола, на небольшом естественном выступе, напоминающем нарост гриба чаги, стоял грубоватый, бочкообразный деревянный кувшин, прикрытый листом лопуха. Он выглядел неотъемлемой частью самого дерева и соединялся с ним гибким стебельком. Я осторожно приподняла импровизированную крышку и обнаружила: сосуд до самых краев наполняла мерцающая голубоватая жидкость…

«Я должна это выпить? Или как?..» Меня захлестнул водоворот противоречивых эмоций. Действительно, я еще никогда не попадала в столь неопределенную ситуацию. Я стояла и нерешительно смотрела на жидкость внутри кувшина, размышляя, что она мне даст. Изменит ли она мою сущность?

Наконец я решилась: осторожно подняла кувшин с выступа, оборвав стебелек, и уважительно покачала его в руке. Тяжелый! Таинственный напиток притягивал меня к себе, возбуждая одновременно и любопытство, и страх, и что-то еще, совершенно не поддающееся определению. Я медленно поднесла сосуд к губам и сделала первый робкий глоток…

Обманчиво холодная и терпкая на вкус, эта жидкость повела себя как враг, подло воспользовавшись моим доверием. Самым противоестественным образом она впилась в мои губы, обжигая их сильнее перцовой настойки. В теле словно зажегся огонь, но я все пила и пила, с жадностью глотая загадочное снадобье. И при этом действе, увлекшись, даже не представляла, как красиво мерцают в лучах заходящего за лес Сола маленькие капельки росы, сплошь покрывающие мои серебристые крылья…

Когда я полностью опустошила сосуд, до моего слуха внезапно долетел странный, еле различимый, тоненький и певучий звук, и в ту же секунду что-то тяжелое упало на меня сверху, грубо придавливая к земле. Кувшин, ударившись о корень платана, разбился…

Лежать, уткнувшись носом в прелую листву, было весьма неудобно. Я попыталась приподнять голову и встретилась взглядом с Арденом, чьи сильные руки все еще прижимали меня к жестким корням священного дерева. Я фыркнула, разгневанная столь неуместной сейчас шуткой, и завозилась, намереваясь подняться на ноги. Но в этот момент свист повторился, и юноша снова придавил меня к земле, заставив распластаться ничком.

– И что это значит? – придушенно выдавила я, уже не пытаясь бороться с его железной хваткой.

– Смотри сама! – несколько нервно ответил он, показывая пальцем на платан, в стволе которого засели две стрелы, оперение которых еще продолжало дрожать. – Твои крылья бликуют так, что их видно через весь лес. Отличная мишень из тебя получилась…

– Кто? – с ужасом прошептала я, еле шевеля враз онемевшими губами.

– Кирим! – с мрачным ожесточением выговорил Арден, бдительно прислушиваясь. Черты его лица заострились, и я отчетливо ощутила тревогу, владеющую любимым… Тревогу за меня!

– Нужно срочно уходить отсюда, – тихо сказала я. – На этой стороне леса нас должны ждать Ребекка и Беонир.

– Ну я не знаю, скольких он сумел подговорить… – проворчал юноша. – Даэнар предупредил меня, что Кирим и еще несколько приспешников убитого Михая покинули лагерь, поклявшись отомстить тебе. Учти, нас могут подкарауливать на каждом шагу, в любом направлении… – бессвязно бормотал он, обращаясь скорее к самому себе. Я же мысленно возблагодарила предусмотрительного полуэльфа, догадавшись, о чем именно они с Арденом совещались возле шатра.

Он все еще прижимал меня к земле… Ну и к себе тоже немного. И хотя моя щека практически лежала на мокрой после дождя коре платана, я совершенно не ощущала неудобства… И руки у него оказались такими теплыми, такими родными… Мы можем произносить лживые слова, но тело не умеет врать, поэтому его реакция зачастую выдает нас с головой. Моя кожа всегда так бурно реагировала на близость Ардена… Да, слова врут. Жесты, глаза, поцелуи хитрят. Даже сердце периодически барахлит, случайно сбиваясь с ритма. Самые честные – это мурашки, они никогда не обманывают…

– Хорошо, – внезапно решился Арден и, отодвинувшись, крепко схватил меня за плечо. – Бежим!

Мы рывком взметнулись с земли и помчались по прогалине в том направлении, которое указал мне Даэнар, конечно уже совершенно не заботясь о покое исконных обитателей данной местности. Честно говоря, мы вульгарно ломились сквозь чащу, словно два поднятых с лежки кабана, создавая много шума и не разбирая дороги. Тут и там из кустов выпархивали потревоженные нашим бегом куропатки и трясогузки, но мы продолжали стремглав нестись вперед. Нас начали обстреливать, едва мы снова попали в лес. Правда, деревья изрядно мешали стрелкам, не позволяя им прицеливаться, но охотники не зря славились своей меткостью, а посему стрелы свистели совсем близко, подстегивая нас сильнее ударов хлыста.

И тут случилось что-то странное… Первым до этого бежал Арден, а я просто следовала за ним, стараясь не отставать. Но теперь я словно ощущала, где именно притаились невидимые охотники, и пожатием руки указывала юноше, в какой стороне нас ждет опасность. Большой палец – слева, остальные – справа. А самое странное заключалось в том, что он абсолютно доверял моему неизвестно откуда взявшемуся чутью, словно это было нечто само собой разумеющееся.

Ни одна стрела так и не сумела нас задеть. Выбежав за пределы леса на дорогу, уже начинающую исчезать в вечерних сумерках, мы без сил рухнули на землю, громко и хрипло дыша.

– Извини меня, Йона, – неожиданно и совсем некстати, без всякого вступления попросил Арден.

– За что? – не поняла я, приподнимаясь на локте и недоуменно взирая на любимого.

Он бережно сжал в своей широкой ладони мои тонкие пальцы и пояснил: