– Уверен, ты будешь считать точно так же после встречи с мужчиной.

– На какой марке они должны подъехать?

– На нашей славной «десятке». За рулем будет женщина. Еще вопросы есть?

– Как дела на юге?

– Об этом в штабе!

– До встречи!

Полухаров отключился, прошел в гостиную. Не зажигая света, присел на кресло. Вскоре услышал звук подъехавшей к подъезду «десятки». Голоса мужчины и женщины. Через несколько минут в прихожей раздался звонок. Полухаров впустил в прихожую молодую пару. Мужчина с усами и аккуратной бородкой представился сам и представил свою спутницу:

– Старший лейтенант Игорь Игнатьев, со мной прапорщик Вера Головина.

Майор провел пару в гостиную, на этот раз включив свет. Указал на бородку и усы гостя:

– Макияж?

Старший лейтенант утвердительно кивнул:

– Да! Это сделает вас похожим на меня.

Майор оценил офицера аналитического отдела. Он был одного роста и одной комплекции с Полухаровым. Спросил:

– Генерал сам отбирал вас?

– Так точно! Мы должны пробыть у вас полчаса. После чего вы наклеиваете усы и бородку, переодеваетесь в мой костюм и уходите с Верой. Я остаюсь вместо вас. Меня проинструктировали, и я знаю, что делать.

– А если тебе, старлей, в мое отсутствие позвонит Карасев. Ему знаком мой голос.

Старший лейтенант, улыбаясь и точно копируя Полухарова, ответил:

– В этом случае я объясню уважаемому Вениамину Леонидовичу, или Швабре, что состояние его однокурсника улучшилось и вскоре он вновь сможет приступить к работе.

Майор рассмеялся:

– Слушай, тебе не в спецслужбах отираться, а на сцену надо. Пародист бы вышел отменный.

– Так я раньше и учился на пародиста. А работая в антитеррористическом центре, часто выходил на связь с противником вместо плененных их агентов. И ни разу не было прокола.

– Ну, что ж, тогда пройдемте на кухню? Я вас кофе угощу. А даму можно и шампанским.

Прапорщик отказалась:

– Во-первых, я на службе, во-вторых, за рулем. Пожалуйста, помните это, когда выйдем на улицу. А то конфуз получится, если и вы и я попытаемся занять место водителя!

Майор улыбнулся:

– Не забуду.

Через полчаса Полухаров с молодой женщиной вышли из подъезда майора и сели в «десятку». В 20.30 автомобиль въехал на территорию штаба спецслужбы. Майор прошел в здание управления, где его ждал командир резервной группы Попов. Капитан сообщил Полухарову, что наблюдатели Карасева по связи доложили своему боссу о гостях, посетивших майора. Они не заметили подставы.

– Ну и отлично! Приступаем к работе!

В 21.30 Купавин выслушал предложения Полухарова по нейтрализации Карасева. Генерал утвердил план, назначив время выдвижения резервной группы на рубеж ожидания штурма, а точнее, в лесной массив у дороги, ведущей к элитному коттеджному поселку, на 12.00 следующего дня. Полухаров заметил, что для проведения акции ему потребуется «Лэнд Круизер». Генерал согласился:

– Его подгонят тебе, как только снимут посты наблюдения.

– Мне надо знать, кто подгонит, чтобы отключить систему антиминирования. А то не дай бог, окажется у перегонщика при себе граната, и он положит ее на сиденье. Тогда у нас не будет ни джипа, ни человека!

– Джип перегонит старший лейтенант Игнатьев. Как позвонить ему, знаешь!

– Еще бы!

– Все, ребята. Команду на штурм отдам уже из Ростовской области. Через два часа у меня самолет, и я выезжаю на аэродром. Ни пуха ни пера вам здесь!

– К черту, товарищ генерал!

– Точно. К черту!

Полухаров с Поповым прошли в отсек отдыха, где находилась вся готовая к боевому применению резервная группа спецслужбы.

20 октября. Четверг. Ростовская область.

Руководитель спецслужбы прибыл в небольшой лесной массив, что раскинулся вдоль левого берега Дона выше по течению от хутора Васильевский, в 8.30. На полевом командном пункте подразделения спецназа его встретил командир группы «Рокот» подполковник Вершинин. Офицеры спустились в балку, где был сооружен блиндаж. На КНП, кроме раскладушек, стола и стульев, ничего не было. Генерал присел, приказав Вершинину:

– Доложи обстановку, Валерий Николаевич.

– Обстановка на хуторах Шестовский и Васильевский внешне спокойная, но наблюдатели замечают излишнюю суетливость боевиков, в основном на хуторе Васильевский. Специалисты радиотехнической разведки приданного мне подразделения спецназа ФСБ час назад подтвердили приближение к объекту колонны из пяти «КамАЗов», а также Масуда. Они перехватили переговоры Карахана с главарем чеченских бандформирований, ставшим банальным наркоторговцем. Спецы ФСБ, кроме ведения радиотехнической разведки, осуществляют контроль за подъездами к хутору Шестовский. Второе отделение майора Зубова закольцевало Васильевский. Первое отделение, которым временно командует старший лейтенант Клыков, – в оперативном резерве. По плану уничтожения банды наркоторговцев оно будет действовать от реки, откуда бандиты нападения не ожидают, что подтверждается отсутствием их разведывательных дозоров на правом берегу у хуторов. Карахан больше прикрывает западное направление и фланги. Прогулочный катер доставлен и пришвартован к берегу в затоне, что недалеко отсюда. Сами боевики на реке не появлялись. Такова обстановка на данный момент, товарищ генерал.

Купавин задал подполковнику несколько уточняющих вопросов, затем попросил соединить его с командиром группы спецназа ФСБ. Но Вершинин не успел. Подполковник Ивашов сам вызвал командира «Рокота».

– Первый! Я – Юпитер! Прием!

Вершинин ответил:

– Первый на связи!

– Прими новые данные радиоразведки!

– Готов!

– Масуд выходил на связь с Атабеком. Сообщил, что колонна благополучно прошла станицу Егорскую. Еще бы не благополучно, если ее специально не шерстят. Далее, Масуд передал, что отрывается от колонны и идет к хутору Васильевский. Атабеку приказано обеспечить скорую встречу главаря! Все! Как понял?

– Понял и принял информацию. Благодарю! Но не отключайся, с тобой хочет поговорить наш руководитель!

– Весь во внимании!

Вершинин передал спутниковую радиостанцию Купавину:

– Юпитер! Я – Центр!

– Слушаю вас, генерал!

– Мне необходимо знать, в состоянии ли ваше подразделение самостоятельно отработать хутор Шестовский? Пока еще есть время перебросить в район подразделения комендантской роты.

В голосе подполковника ФСБ прозвучали ноты обиды: