Неожиданно Арлинг понял, где допустил ошибку. «Никогда не забывай о том, что мир только и ждет, чтобы подловить тебя», – говорил иман. И как же чертовски прав он был.

Регарди сделал пару шагов и остановился. Апельсиновая роща благоухала так, словно он оказался в огромном сосуде, доверху набитом лепестками ароматных цветов. Сладкий, нежный нектар призывал окунуться в приятную негу, забыв обо всем на свете. Легкий ветер слабо шевелил тугие глянцевые листья, шепчущие признания в любви каждому, кто оказался под их тенью. Трепетный голос сойки, поющей где-то в глубине деревьев, дополнял картину безмятежности. Но если бы Арлинг был внимательнее и думал о дороге, а не о словах сумасшедшего Ола, то еще до того, как окунуться в апельсиновый рай, заметил бы людей, которые не имели ничего общего с садовниками или любителями природы.

Ученики Шамир-Яффа из Школы Карпов сидели вдоль тропы на пятках, не нарушая тишину сада ни единым словом или движением. Что-то подсказывало – они пришли сюда не за апельсинами. Их было человек шесть, но Арлингу показалось, что он слышал движение и за деревьями, а значит, там тоже могли прятаться «карпы». Возможно, они ждали совсем не его, но так случилось, что в этот день их дороги пересеклись. В этот плохой день, поправил он себя, потому что «карпы» не относились к тем кучеярам, с которыми он нашел общий язык. С их первой встречи на рынке между ними вспыхнула война, которая с переменным успехом длилась уже несколько лет. И Регарди не был уверен, что «карпы» захотят ее сегодня закончить.

«А не повернуть ли мне к рынку?», – подумал он, но было поздно. «Карпы» его заметили и теперь неспешно направлялись в его сторону. Торопиться им действительно было некуда – в округе никого кроме них не было. К тому же, обильная апельсиновая листва загораживала от любопытных взглядов. Роща идеально подходила для тайных свиданий и задушевных бесед. Ни на первое, ни на второе их случайная встреча с «карпами» не походила, и у Регарди заранее испортилось настроение.

– Глядите, два петушка, – насмешливо протянул Фарк. – Один псих, другой слепой! А в вашей школе нормальные есть?

О болезни Ола знали немногие, но слухи распространялись в Балидете быстрее пыли, гонимой горячим ветром. Ол действительно выглядел неважно. У него обильно текла слюна, которая заляпала Арлингу все плечо, намочив рукав. Регарди приходилось его тащить, потому что кучеяр плохо шел сам, еле волоча ноги.

– Уйди с дороги, – угрожающе произнес Арлинг, решив сразу перейти в наступление. Интуиция подсказывала: вежливость с «карпами» была неуместна. И хотя он не любил городскую стражу, которая всегда оказывалась не к месту, сейчас ее появление было бы кстати. Он, «карпы» и апельсины – не лучший расклад.

– А может, это ты уберешься из нашего города, драган? Ты здесь только гость, причем незваный. Если тебя из жалости приютил иман, это не значит, что весь Балидет рад тебя видеть.

– Пошел к черту, Фарк, – огрызнулся РеРРРррромм

Регарди, чувствуя, как в груди закипает злость. Сначала проклятый мальчишка с вишнями, потом ссора с Беркутом и приступ Ола, а теперь еще и «карпы». Эх, ему бы сейчас холодную голову Финеаса. Он никогда не встречался с учениками Шамир-Яффа наедине, и интуиция подсказывала, что самым разумным чувством в данной ситуации был страх. Страх, который почему-то не появлялся.

– Ты носишь одежду ученика, но не сдал ни одного летнего экзамена, разве это справедливо? – Фарк сделал шаг вперед и оказался ближе. Арлинг понял, что его окружали и быстро переместился к дереву, чтобы прикрыть спину.

– Отойди, Фарк, – вдруг произнес Ол. – Ар снесет тебе голову, а мы не сможем пришить ее обратно.

«Ну, спасибо, удружил», – мрачно подумал Регарди, но брошенная искра попала на благодатную почву.

– Сомневаюсь, что этот драган может нам что-то сделать, – протянул Фарк, и его тон не обещал ничего хорошего. – Ты, Ол, пока посиди в тенечке, мы с тобой потом разберемся. Эй, Грасп, сбегай за стражей. Скажи, что мы задержали двух подозрительных типов. Одного пьяного кучеяра из Школы Белого Петуха и какого-то драгана, который выдает себя за ученика имана, не пройдя ни одного испытания. Если мы ошиблись, он покажет нам свои зарубки, и мы извинимся, правда, ребята?

«В этом городе трудно что-то скрыть», – с досадой подумал Арлинг. Зарубок у него и, правда, не было. Этот обычай казался ему диким, но у всех учеников боевых школ на руках были шрамы. По негласной традиции после каждого успешно пройденного экзамена молодые кучеяры наносили себе порезы на внутреннюю сторону плеча. Потом они пересчитывали такие шрамы и с гордостью показывали девушкам.

Арлинг услышал, как один из кучеяров сделал шаг в сторону и тоже двинулся к нему, запоздало сообразив, что повелся на провокацию. Бежать за стражей «карпы» не собирались, а вот окружить его у них получилось.

– Послушай, Фарк, – вздохнул Регарди, понимая, что отступить не получится, так как позади уже слышалось дыхание подкрадывающихся «карпов». – За мной идет иман с ребятами, давай не будем усложнять жизнь друг другу?

– Ты серьезно думаешь, что можешь напугать нас своим учителем? Прости, но его лучшие времена позади. Об этом в Балидете знают все кроме его учеников.

Фарк зашелся хохотом, который подхватили другие «карпы». Арлинг прикусил язык, чтобы сдержать ответное оскорбление, но его опередил Ол.

– Ты подохнешь, как свинья, Фарк, – решительно заявил он. – Захлебнешься в грязи. Знаешь, как у нас говорят? Спелому плоду ничто не грозит кроме падения. Так вот ты давно перезрел.

– Что ты сказал? – процедил кучеяр, надвигаясь на них, словно самум на кибитку кочевника.

– Я сказал, что достойно сожаления, если упущен момент, когда можно почетно умереть, – спокойно ответил Ол. – Ты свой момент упустил.

– Заткнись, – процедил Арлинг, но было поздно.

– Видят боги, не мы первые это начали, – прошипел Фарк, обходя его по кругу.

– Глупая собака громко лает, – вынес вердикт Ол, и опустился на землю под апельсиновым деревом.

Регарди не верил ушам, но его сумасшедший друг сделал все, чтобы в школу они сегодня не вернулись.

– Не бойся, Ар, – сказал ему Ол, сдирая с апельсина сочную кожуру. – Больно будет только вначале. Их много, как волос на верблюде, поэтому тебя побьют. Но как говорит наш учитель, даже если случилось непредвиденное, не следует менять намерения. Ты, кажется, хотел оторвать Фарку голову.

Арлинг сглотнул, слушая, как «карпы» расходятся по кругу. Впрочем, драка в любом случае, была лишь вопросом времени.

– Твой друг знает много поговорок, – процедил Фарк, – Я тоже знаю одну. Лучше быть живым и здоровым, чем мертвым или калекой. Что скажешь, драган?

«Еще можно убежать», – подумал Регарди, но с ним был Ол, и Арлинг почему-то был уверен, что мальчишка останется под деревом. Из чего следовало, что ему предстояло принять вызов дюжины «карпов», проявив смелость – или безумство. Однажды иман сказал ему, что храбрость – это когда только ты знаешь, как сильно ты боишься. Арлинг прислушался к себе, пытаясь отыскать хоть каплю страха, но его не было. Лишь странное спокойствие, равнодушие и отрешенность. Ему было все равно, что случится в следующий миг, который не заставил себя долго ждать.