– Откуда ты знаешь?

Артем растерянно уставился на Гана:

– Я не знаю.

Провидица отошла уже на десяток метров, и они пошли за ней, оставив Дайну на берегу.

– С ней все будет хорошо, – сказал Артем, как будто успокаивая самого себя, потому что Ган его ни о чем не спрашивал.

Они дошли до проема пещеры всего за пару минут. Время и пространство здесь, в долине Литта, судя по всему, вели себя как им угодно.

Пещера дохнула на них прохладой – и встретила мягким светом темно-зеленых лишайников и лиловых грибов на стенах. Тут и там по ним сбегали, как торопливые крохотные зверьки, струйки влаги.

Ган и Артем спустились по широким каменным ступеням навстречу голубой прохладе подземного источника. От воды исходило неяркое нежное сияние. В нем смешивались друг с другом мерцание лишайников и грибов, отраженное в воде, и ее собственное свечение. На дне гонялись друг за другом гибкие темные угри или водные змеи – точнее было не разглядеть.

В центре источника, на темном гладком камне, лежал осколок ярко-алого камня.

Провидица вошла в воду, и белый подол платья облепил ее ноги. Ган последовал было за ней, но Артем вцепился ему в рукав:

– Не надо… – Выражение лица делало слова убедительнее, и Ган остановился.

Провидица тихо шептала что-то себе под нос, и угри ластились к ее ногам, как кошки. По поверхности воды прошла нежная рябь, и пол под ногами содрогнулся, как от слабого землетрясения. Ган дернулся в сторону выхода – но Провидица выглядела спокойной, и он остался.

Она подошла к темному камню и взяла алый осколок в руки – благоговейно, как живое.

– Арте, – тихо позвала она, – таким именем ты нарек себя сам, а значит – это твое истинное имя. Войди в воду. И дай мне Гинн. Пришло время ему снова стать собой.

Артем послушно ступил в воду. Угри прыснули к нему, ткнулись в ноги, и на какой-то миг Гану показалось, что они собираются атаковать, но те, потолкавшись у его ног, приняли решение – и отступили.

Артем зашел по колено и двинулся к Провидице. Лицо его сделалось отрешенным – голова, судя по всему, больше не болела.

Он открыл карман и достал красный камень. Часть из города Тени, часть из хранилища Дали в Северном городе и та часть, что принадлежала Сандру, теперь должны были встретиться с четвертой частью, все эти годы прождавшей в подземном гроте долины Литта.

Провидица протянула руку, и Артем без колебаний отдал ей камень. Теперь они оба стояли боком к Гану, и он видел, как Провидица что-то шепчет перед тем, как сложить Гинн воедино. Под ее руками засиял неяркий алый свет – части камня соединились.

– Гинн снова един, – выдохнула Провидица, и цепь на ее шее радостно звякнула. – Камень богов снова в долине Литта.

– Вот так просто? – пробормотал Ган. – Как-то подозрительно.

Провидица с улыбкой повернулась к нему:

– Великие вещи порой совершаются с поразительной простотой.

– Прекрасно. Тогда, может, теперь, когда мы принесли камень, вы так же просто поможете нам вернуться домой?

По лицу Провидицы пробежала легкая тень:

– Увы, князь, с этим все может оказаться не так просто.

– Я не могу уйти, не так ли? – спросил Артем, все это время сосредоточенно глядевший на алый камень, который Провидица осторожно вернула на черный постамент.

– Верно, не можешь. Пока что. Ты вобрал в себя то, что принадлежит нашему миру. И это необходимо вернуть.

Плечом к плечу они вышли из воды. Артем поднял глаза на Гана – и тут же отвел взгляд:

– Может быть… вы отпустите его? А потом, когда я смогу…

– Брось свою ерунду, братец, – сказал Ган, уже ненавидя себя за эти слова, – мы вернемся вместе. Так что не надо этих трагических речей.

Земля под ними дрогнула.

– Боги готовы вас принять, – сказала Провидица. – Следуйте за мной.

Ган бросил прощальный взгляд на Гинн. Что-то в нем притягивало – то ли волны тепла, как будто струящиеся над водой, то ли неяркий блеск неровных граней. Здесь, на своем месте, камень выглядел так, словно в его глубине алым язычком пламени плясали все тайны мира – или даже нескольких миров.

Поднимаясь на поверхность, Ган ругал себя за вырвавшиеся слова. Дело было не только в том, что он боялся вернуться к Кае без Артема.

Нет, друзьями они не были. Но после взаимных откровений он чувствовал какую-то связь – и ее нельзя было так просто отбросить.

Они доверились друг другу – к тому же спасали друг другу жизнь столько раз, что Ган сбился со счета.

Он не мог просто уйти, бросить Артема здесь совсем одного, даже если бы ему даровали такую возможность. И ненавидел себя за это – потому что ничего другого ему не хотелось бы больше.

– Зря ты не попросил ее отпустить тебя, – пробормотал Артем, замедляя шаг. – Я не знаю, могла бы она, но если все боги вместе, может…

– Артем, – сказал Ган с чувством, – заткнись.

Тот послушался – и вместе они вышли, ведомые сквозь тьму звяканьем цепи Провидицы и белизной ее платья, навстречу золоту песка и солнечного света.

Артем стоял перед уступом, задрав голову.

Страха не было, хотя боги должны были его внушать – особенно тот – или та – двуликий. Но он не боялся, хотя голова кружилась, тошнило и ноги подкашивались от недавно пережитого напряжения. Несмотря на это, он никогда не чувствовал себя таким уверенным, спокойным, сильным, как сейчас. Ему вдруг показалось, что он запросто смог бы приподняться над землей и парить на одном уровне с сидевшими на уступе… Артем не решился пробовать.

По правую руку от него Провидица медленно перебирала звенья своей цепи. У ее ног лежала Дайна, все еще укрытая песчаным одеялом. Во сне ее лицо разгладилось, и она выглядела совсем юной. Белые пряди упали ей на глаза, и Артем вдруг очень захотелось убрать их – но он остался на месте.

По левую руку от него стоял Ган, и вдруг Артем услышал его мысли. Ган думал о себе, о том, что он хочет попасть домой, о том, что не хочет бросать Артема – собственное имя показалось чужим – и все же хорошо было бы, чтобы не пришлось принимать это решение. Еще он думал о Кае и о том, что будет делать, если придется сражаться с богами.

– С ними нельзя сражаться, – прошептал Артем, и Ган непонимающе уставился на него. – Их нельзя победить.

Он был уверен в этом – как и во многом другом. Место, в котором они очутились, казалось ему знакомым. Словно он не раз уже бывал в долине Литта. Он ощутил странное тепло при взгляде на одну из колонн – крайнюю слева.

Три божества в центре ожили. Тофф раскинула руки в приветственном жесте. Шар света засиял ярче, и существо в нем уселось как кот, обернув тело хвостом, и уставилось на гостей с любопытством, не слишком вяжущимся с образом бога. Теперь Артем видел лицо существа – очень выразительное, обезьянье, с хитрыми бегающими глазами.