– Расскажи мне, в чем же дело. Скажи, какое отношение имеет Джим Чисхолм к произошедшему с Крэйгом.

– Прямое, – ответила Белла, отставляя чашку, разглядывая Перри так пристально, что он смутился – будто душу его измеряли и взвешивали, отыскивая изъяны.

– Ты ведь хочешь сказать про то, что тебе говорил Джим? Ну, в тот день, когда я привозил тебя в Крэбтри.

– Конечно.

– Но это же было… постой, лет десять тому назад! Джим не мог ничего знать о спиканах.

– Только вот он знал, что мы однажды встретимся с ними и встреча может оказаться… – Белла умолкла, подыскивая нужное слово, – трудной.

– Он угадал. И что дальше?

– Думаю, поможет. Видишь ли, дело в том, что… э-э, мне тоже нелегко. Перри, у меня осталась единственная ценность.

Она посмотрела нерешительно на свои пальцы в старческих пигментных пятнах.

– Это подарок Джима. Он мог дать его тебе, Свете, Райану, кому угодно… но не дал. Джим сказал мне, потому что лишь так мог дать мне что-то по-настоящему полезное. А я хранила секрет все эти годы, зная, что однажды он поможет всем нам, поможет мне. И в то же время молясь о том, чтобы он не понадобился и мне не пришлось открывать его. – Она вдруг посмотрела ему в глаза – пристально, яростно. – Но теперь, думаю, время настало.

– Расскажи мне, – прошептал Перри.

– Я всегда надеялась, что смогу использовать свой козырь для торга с тобой. Потому и захотела поговорить со Светой.

– Я передам ей любую твою просьбу.

– Мне не нужно многое. Позвольте мне вернуться в Крэбтри. Разрешите хоть как-то участвовать в делах.

– Подай мне шлем, – сказал Перри.

Она так и сделала. Бойс надел его, зафиксировал и вернулся в шлюз. Когда дверь закрылась и он убедился, что Белла не сможет услышать переговоры с «Крестоносцем», Перри включил связь.

– И как? – спросила Света.

– Она готова говорить. Джим сказал ей что-то, способное помочь нам. Она расскажет, если мы сторгуемся.

– Я не собираюсь торговаться. Выдави из нее все ценное.

– Света!

– Мы уже без малого похоронили самую главную возможность человеческой истории. Перри, я не в настроении торговаться. Скажи, что, если она не заговорит, мы начнем забирать у нее вещи.

– Она заткнется наглухо. Ты же знаешь Беллу.

На другом конце линии раздалось злое сопение. Светлана должна понимать – он прав. Обе женщины слишком уж похожи характерами.

– И чего она хочет? – спросила наконец Света.

– Вернуться в Крэбтри.

– К черту!

– Послушай меня! Не обязательно селить ее в центр. Выдели ей окраинный купол. Она по-прежнему останется в тюрьме.

Снова секунд на тридцать повисла тишина. Перри наглядно представит себе, как скачут лихорадочно мысли жены.

– Только Крэбтри? И все?

– Она хотела бы принять участие в делах.

– Нет.

Перри подумал о Белле, ожидающей по другую сторону двери.

– Есть безопасный способ, – напомнил он. – У нас уже есть канал связи для анонимных предложений.

– Разве? – спросила жена удивленно.

– Да. Просто ты никогда не заглядывала в него.

– А ты заглядывал.

– Я перебираю поступившее время от времени. Иногда попадается хорошее. И когда попадается, я позволяю себе рассмотреть предложение всерьез. Белла пока лишена возможности делиться мыслями, но нам ничего не будет стоить, если мы дадим ей такую возможность. Конечно же, анонимно. Она станет лишь одним голосом из многих.

– Этот канал на «Шипнет»?

– Был когда-то. В последнее время мы пользуемся листами бумаги и запечатанными почтовыми ящиками. Но канал работает.

– Я знаю ее почерк.

– Это не важно – ты это все равно не читаешь. Я почерка Беллы не знаю. Так что мне все едино.

– Ну ладно, – согласилась Светлана нехотя и устало вздохнула. – Предложи ей купол в Крэбтри с доступом только снаружи и со шлюзом. Никто не сможет ходить к ней без скафандра. А она скафандра не получит.

– Я попробую. Может, она и клюнет. А остальное?

– Она сможет использовать ящик для предложений. Ей выделят бумагу, но немного. Не хватало только, чтобы Белла завалила несчастную коробку писаниной.

– Щедрость – это так замечательно!

Он открыл внутреннюю дверь шлюза и ступил внутрь, отстегивая шлем.

– Вижу, переговоры прошли гладко, – заметила Белла, глядя на него понимающе.

– Ты получила свое, – сообщил Перри, усаживаясь напротив. – Тебя переместят в Крэбтри, в купол на окраине. Без доступа по тоннелю. Без скафандра.

– Продолжай, – подбодрила Белла, ничего пока не рассказывая.

– Ты сможешь подавать свои соображения по анонимному каналу. Читать и оценивать их буду я, не Света. Она услышит все, что я сочту здравым. То есть ни я, ни она не будем знать, от кого исходило предложение.

– Очень демократично.

– Ты станешь опять частью Крэбтри. Это уже немало.

– Наверное, – проговорила она с сомнением. – Все эти предложения… они ведь будут выполнены? Обещаешь?

– Конечно.

– Я всегда радовалась возможности поговорить с тобой. Так хорошо знать, что не все ненавидят тебя. Да, Эксфорд тоже хорошо относился ко мне, но у тебя были все причины возненавидеть меня. А ты не возненавидел. Я ценю это гораздо больше, чем ты можешь представить.

– Я всегда уважал тебя. И ничто произошедшее не изменило моего мнения.

– Ну, тогда поговорим о Джиме Чисхолме.

* * *

Светлана наблюдала за тем, как Перри шел к «Крестоносцу», как из окна смотрела на них пожилая женщина. Перри скрылся в шлюзе модуля, и на мгновение Светлане показалось, что Белла смотрит прямо на нее, а она – на Беллу. Но они были слишком далеко друг от друга, чтобы рассмотреть лица. Но расстояние тут не важно. Люди так приучены чувствовать взгляды, что различают их чуть ли не нутром.

И когда взгляды пересеклись, Свету будто ударило током. Она вздрогнула и отвернулась.

Перри прошел сквозь шлюз. Света встретила его с другой стороны, лихорадочно тыча в застежки, помогла снять скафандр. Ногти на ее пальцах были обгрызены до крови.

– Она клюнула?

– Клюнула. Пришлось постараться, убеждая, но в конце концов удалось. Думаю, ее соблазнило не обещание отдельного купола на краю Крэбтри, а возможность посылать записки. Это для нее значит многое.

– Обещать можно все, что угодно, – лишь бы заглотнула.

– Речь шла не о пустых обещаниях, а о том, что мы на самом деле можем предложить, – ответил Перри.