помолчав, добавил: – Только одно яблоко осталось, и он мне его подарил, сказал, что настоящий лорд всегда делится подарками. Значит, он и в самом деле настоящий лорд, правда?

– Ты же сам говорил, Гикори, что милорд Странж всю правду знает. А что сказали твои мамы?

– Мама Шора все время смеялась, пока милорд Ликс здесь был. А мама Чала называла его плутишкой, но не обидно, а по-доброму. Наверное, она так шутила. И когда он уехал, она мне сказала… – Он задумался, стараясь как можно точнее вспомнить полученный урок. – Сказала, что надо много работать, чтобы хорошо разбираться в людях, потому что иногда великий человек рядится в лохмотья. – Гикори снова умолк, а потом заявил: – Не знаю, точно ли милорд Ликс великий человек, ну вот как милорд Странж или госпожа Агата, но, по-моему, он хороший. Я долго работал, чтобы в нем разобраться.

– Да, Гикори. Я думаю, что ты прав. – Она указала на игрушечный состав на полу. – По-моему, его уже обслужили. Как называется этот движитель?

– «Королева Берилла». Его построили на заводе в Ашфорке.

– О, да ты, наверное, много читал?

– Странж сказал, что мне можно рассматривать атлас железных путей в библиотеке на втором этаже. Только в присутствии взрослых. А еще там ничего нельзя есть или пить. Я читал очень аккуратно. – Гикори присел на корточки рядом с движителем, а потом задумчиво посмотрел на Эдею. – Сколько должно быть лет человеку, чтобы его приняли на службу в настоящие железные пути?

– Некоторых принимают уже в пятнадцать лет – например, курьерами или фонарщиками. Эта работа несложная, но очень важная. Понимаешь почему?

– Конечно. Состав не поедет без приказа. И без фонарей тоже не поедет.

– Верно. Поработаешь курьером, а потом, когда станешь постарше, сможешь перейти на другую службу в железных путях.

– А как долго надо служить, чтобы стать водителем движителя?

Эдеа с трудом сдержала улыбку. Стать водителем движителя – мечта любого ребенка; только однажды ей встретился мальчик, который хотел быть начальником поезда и носить мундир с блестящими медными пуговицами, но и то потому, что думал, будто начальник поезда как раз и управляет движителем.

– В гильдию водителей обычно берут учениками тех, кому исполнилось восемнадцать лет, – объяснила Эдеа, – но если ты хорошо себя зарекомендовал, своевременно доставлял распоряжения, исправно чистил фонарные стекла и все такое, то тебя могу взять в ученики на год раньше. Потом в любом случае надо учиться еще два года, а может, и больше.

– А что делают ученики?

– Они работают в составе поездной бригады, обслуживают всякие механизмы и машины, узнают, как устроена работа железных путей. Первый год ученики помогают на вокзале или на станции, в непосредственной близости к движителям. Вот как на конюшне, с лошадьми, понимаешь?

Гикори кивнул.

Эдеа догадывалась, что дальше последуют самые неожиданные вопросы, но все-таки продолжила, зная, что Гикори задаст их в самый неожиданный момент.

– А потом учеников отправляют с бригадой в дорогу, обслуживать состав и движитель. Им приходится смазывать шестеренки, выгребать золу, дробить уголь. Они ходят чумазые с головы до ног.

Гикори радостно сверкнул глазами.

– И наконец, ученик должен сдать экзамен, доказать свои практические знания и умения. Тем, кто сдает экзамен успешно, выдают лицензию. Водители движителей называют ее «карточкой».

– А это письменный экзамен?

– Да. Давным-давно, еще до моего рождения, были особые экзамены для тех, кто не умел читать и писать. Но в те стародавние времена железные пути были редкостью, движителей было немного, а магнографа вообще не существовало. Но ведь приказы и распоряжения надо читать, верно?

Осмыслив услышанное, Гикори спросил:

– А тот, кому дают карточку, сразу будет водить движитель?

– Да. Но водителей всегда больше, чем движителей, потому что люди болеют или берут отпуск. Неопытным водителям обычно поручают работу в депо, на коротких перегонах, с грузовыми составами и товарными поездами. Многим это нравится, потому что каждый вечер можно возвращаться домой. А со временем они начинают водить и пассажирские поезда, сначала местные, а потом скорые.

Гикори глубоко задумался, пытаясь сопоставить все «сначала» и «потом» с требующимся для этого огромным (по его мнению) количеством лет.

– И эти водители тогда совершают долгие поездки? По всей стране, вот как вы?

– Да, некоторые ездят по всей стране.

Гикори опять умолк. Эдеа поняла, что он готовится задать тот самый, главный вопрос. И когда наконец вопрос прозвучал, он оказался совершенно неожиданным даже для нее.

В игровом зале Странж разглядывал площадку, где высились гипсовые горы, песчаные дюны и лесные чащи, в которых Сильверн расставлял миниатюрных солдат – кверцийских гвардейцев в алом и бронзовом, их противников в доспехах темной кожи с железными клинками.

Странж побарабанил пальцами по ручке инвалидного кресла:

– Расстановка сил очень похожа на ту, о которой говорит Летолистьер. Правда, неизвестно, можно ли ему верить.

– По-моему, тут все логично, – сказал Сильверн. – Империя расположила войска точно по учебнику. Даже кверцийские историки говорят, что у Флория не было воображения. Поэтому Странста, естественно, поставила копейщиков вот сюда… – он указал на ущелье, – а лучники и пращники заняли позиции на утесах, здесь и здесь, под прикрытием деревьев.

– Но мы не знаем, где именно росли деревья, – протянул Странж. – Хотя они, конечно же, были. А что с конницей?

– Если бы конницей командовал я, то велел бы бойцам спешиться и приготовиться к рукопашной. Но Странста не могла приказать такого западинным конникам-горцам.

– По-твоему, она их разделила?

– Интересная мысль. – Сильверн посмотрел на два отряда конников: один у входа в ущелье, непосредственно перед кверками, а второй в тылу, в долине. – Напомни-ка, что там пишет Летолистьер.

Странж положил руки на книгу, лежавшую у него на коленях, но не стал ее раскрывать, а продекламировал наизусть:

Просчитав все шансы и не полагаясь на случай,

Странста разделила храбрых всадников на два равных отряда:

Отряд для обмана и отряд для удара,

По отряду для каждой – для Полководицы и для Богини.

– Отличный перевод, – сказал Сильверн.

– В оригинале текст рифмуется, но я был молод и слишком торопился. Интересная мысль, говоришь?

– По-моему… В данном случае конники Странсте не требовались. Они не могли справиться с плотно сомкнутыми рядами кверцийской тяжелой пехоты, и даже если Флорий решил бы отступать, то отступление шло бы организованно, опять же по учебнику. А если бы западинные конники погнались за имперской армией, будто за перепуганными селянами, то очень быстро пожалели бы об этом.

Странж кивнул.

– Поэтому Странста им сказала, – продолжил Сильверн, – мол, половина оставайтесь здесь, у входа в ущелье, бросьте вызов имперским войскам,