Поев и отряхнувшись от наиболее крупных кусков грязи, Вера, подхватив сумки и животных, отбыла домой. Где во дворе и была поймана теплой комиссией по встрече, состоящей из Белки и Тузика. Вновь прибывшие животные решили, что вот он, их смертный час пришел и помирать, так с музыкой! Первыми кинулись в атаку. Чего не ожидали наши Бармалеи. Белка, получив с ходу в нос кошачьей лапой, тихо в ужасе выла за будкой, а Тузик гавкал от испуга гулко, как в бочку, призывая хозяев спасти его. Ну, и тут прибежали все мы.

Вот, собственно и все живописание Вериных приключений. При рассказе о нападении наркомана Коля нахмурился и твердо сказал.

— Так, задохлики! С завтрашнего утра вашим физвоспитанием я займусь лично! Брюса Ли я из вас не сделаю, фактура не та. Но отпор нападавшим дать сможете. А то привыкли на своих котов рассчитывать! А вот в Академии — он глянул на Дариана, а тот понятливо кивнул головой и добавил.

— А в Академии я попрошу лично заняться вами, дети, старшего инструктора по физподготовке.

***

Интерлюдия

Но этот наркоман был не единственный, кто узнал Веру на улицах родного города. К сожалению.

Пара мелких бандюганов, которых до серьезных дел не допускали, поэтому они и остались на свободе, тоже случайно увидели Веру. Поначалу, дня два они пытались понять, откуда им известна эта девчонка, что-то важное с ней было связано. Потом вспомнили. И нет, чтобы тихо и быстро забыть об этом, так эти дурные головы не придумали ничего лучше, как искать выходы на криминальный верх. Торопились донести неизвестно кому-то, что видели. Пока эта информация искала своего получателя, прошло не менее пары месяцев. Наконец сведения были получены господином Потаповым, или попросту — Худым. Он проходил очередной курс поддерживающей терапии за рубежом. Он вовсе не забыл о том месте в лесу, просто готовился. Переводил свои активы из виртуальных долларов в конкретные золото, драгоценные камни. Ну и хотелось зайти в тот проход своими ногами, то есть колесами, а, не заползая, умирающим от раковой интоксикации. Но теперь он решил не класть все яйца в одну корзину. Раз девчонка появилась в своем городе, значит, возможность вернуться вновь сюда есть. За это время ему удалось выяснить, что военные, наука и силовики тут не при чем. Они сами теперь копают в этом же направлении, но пока ещё очень отдаленно, никаких конкретных данных у них нет. Вот и решил Худой, что половину своего бизнеса он оставляет тут, половину монетизирует в золото и камни. Затем двинется в тот проход, найдет ту самую врачиху, выздоровеет и организует себе там "запасной аэродром" — комфортное жилье, возможно и бизнес какой-нибудь. Такие радужные перспективы грели черную душу Худого. Хотя одно доброе дело он сделал. Перед тем, как улететь в дальний сибирский город, он перевел некую сумму своим старым родителям, достаточную им для дожития. И даже на сиделку хватит, если что. Хотя ранее свей щедростью, родных он не баловал, объясняя это тем, что они тоже в свое время не обеспечили ему его потребности.

Прибыв в искомый город, он ещё раз убедился, что информация верна и даже нашли того самого нарика, который пытался ограбить девчонку, но пострадал сам. Наркоман даже вспомнил, что чуть позже видел за гаражами яркую голубую вспышку, как от электросварки. Но ни треска, ни шума не было. В автосалоне в соседнем областном городе Худой приобрел себе дорогостоящий внедорожный автомобиль, взял у местного криминального авторитета на время личного водителя и отбыл.

Погода напоминала ту, какая была почти год назад — легкий морозец, небольшой снежок, уже припорошивший землю, опавшую листву, слегка выбелив темно-зеленую хвою елей. Вот и то самое место, вон и то самое дерево, сильно наклоненное в сторону глубокого оврага. Зябко поежившись и запахнув плотнее теплое пальто, Худой оглядел светло-бежевый салон новенького авто. Пачкать его не хотелось. Поэтому он, ещё раз вздохнув, выбрался из автомобиля на свежий воздух. Нынче никакой наезженной колеи, снег ровным слоем лежал на земле. Вон там, кажется, он видел тот самый переход, в самой чаще. Чем ближе Потапов подходил к этому месту, тем больше проявлялась из туманной дымки прошлогодняя картина — узкая проселочная дорога, поле с необычного цвета травой, чуть тронутые осенней раскраской деревья.

Не оборачиваясь, он махнул рукой водителю, чтобы он подошёл к нему. Тот услужливо подбежал мелкой трусцой.

— Смотри, дорогу видишь? Проехать сможешь?

Водила, недоуменно покосился на пассажира. Блажит, однако. Какая дорога? Чаща непролазная!

Он стоял впереди и немного сбоку от пассажира и поэтому не видел, как тот достал из кармана пальто небольшой пистолет и ничуть не сомневаясь, выстрелил в голову водителю. Тело его мягко подогнулось в коленях и медленно опустилось на землю, окрашивая свежий снег яркой красной кровью. Брезгливо сморщившись, Худой осмотрел свою одежду, небрежно смахнул перчаткой каплю крови с рукава. Выбросил испачканную перчатку на снег. Пока он все это проделывал, не заметил, что портал, светившийся мягким светом и демонстрирующий другой мир, начал тускнеть, подергиваясь мутной завесой.

Он не понял, что контролирующий этот переход межмировой разум не принял убийства невиновного человека, да ещё и перед самым порталом. И как бы этот больной человек не нуждался в помощи и спасении жизни, мировой разум его не принимал уже.

Не зная этого всего, Худой сел на водительское кресло, спокойно завел двигатель и мягко двинулся с места вперёд, в едва видимую прогалину между деревьями. Капот машины уже прошел переход, как пошла какая-то искажающая пространство волна, сминающая металл машины как бумажный лист, вот уже смялся в гармошку капот, салон машины, ещё какое-то время только светились задние стоп-сигналы, но вот погасли и они. На поляне остался лежать только большой, плоский кусок металла. И в нем навсегда застыло то, что осталось от некогда крупного воротилы теневого бизнеса с криминальным душком — Худого.

Портал в другой мир на этом месте планеты Земля закрылся и перестал существовать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А мы по-прежнему жили своей бурной, местами, очень редко, спокойной жизнью. Дар все также был суровым безопасником на стаже интересов государства на службе, и нежным, добрым и все понимающим мужем и папой дома. Любашка из него просто веревки вила. Стоило только малышке очень знакомым движением нахмурить бровь, как папа кидался выяснять, что так огорчило доченьку. Полицейские функции приходилось осуществлять строгой маме. Что побуждало юную доносчицу, по вечерам что-то нашёптывать папе на ушко, тыча пальчиком в мою сторону. Я веревки из Дара вить опасалась, а то можно потом удавиться самой на этих верёвках.