– Кто, черт возьми, посмел протянуть к тебе руки? – спросил Линк, хваля себя за то, что может говорить спокойно.

– Разве это имеет значение? – устало спросила Мак, обходя его и стараясь держаться подальше.

Открыв дверь, она вошла внутрь. Он влетел в дом следом за ней.

– Маккензи!

Он нашел Мак на кухне, где она жадно глотала воду.

– Уходи, Линк. На сегодня я по горло сыта посетителями.

Широко расставив ноги, он скрестил руки на груди.

– Я не уйду. Скажи мне, кто, черт возьми, сделал это с тобой.

Мак посмотрела на него, внимательно посмотрела и широко раскрыла глаза.

– Господи, что случилось с твоим лицом?

– Это Люк Гаррисон.

– Ты смеешься надо мной, верно? Он сказал, что идет по делам, а не заниматься рукоприкладством.

– Перестань увиливать. Кто, черт возьми, избил тебя?

– Моя сестра.

– У тебя нет сестры, – возразил он.

– Я соврала.

Не зная, как реагировать, он уселся на кухонный стул.

– Я соврала. Я утаила информацию о своей жизни. И не прибежала к тебе после того, как мой визит к матери не задался. – Стянув перчатки с рук, она задрала рукава, и Линк чуть не лишился рассудка, увидев синяки на ее руках.

Дотянувшись до нее, Линк задрал рукава выше, чтобы рассмотреть отметины, похожие на отпечатки пальцев мясистых рук.

– Это следы нового маминого бойфренда, – горько проговорила она.

Прямо под шрамом появилось несколько коротких царапин. Похоже, они остались от ногтей.

– Соседи с полным на то основанием вызвали копов, а моя дорогая мамочка и психопатка-сестра сказали, что это я начала свару.

Отпустив ее руки, он выхватил телефон. Он набирал номер вслепую, его глаза налились кровью от ярости.

– Джиллиан? Мне нужно, чтобы ты забронировала мне рейс до Чикаго. На сегодня.

Маккензи в ужасе вытаращила глаза.

– Не смей!

– Ты же не бежишь из дома, нет? – спросила его сестра.

– Я хочу лично предупредить родственников Маккензи, что, если они хотя бы подумают прислать ей эсэмэс, я прикончу их, – лаконично ответил он.

– Прекрати, – сказала Мак. – Тебе нельзя ехать туда.

– Прикончишь их. Понятно. Ты поместишься на среднем сиденье? – спросила Джиллиан.

– Ты ни за что не встретишься в ними, – прошептала Мак. Она так замотала головой, что у нее застучали зубы, она как будто не замечала слез, катившихся по ее щекам.

– Перезвони мне, Джиллс, – сказал он и отключился. Немного не рассчитав силы, он сгреб ее в охапку и прижал к себе. – Ладно, все в порядке, детка. Просто держись за меня.

Секунду Мак упрямилась, оставаясь неподвижной в его объятиях, а потом медленно обвила руками его талию и вцепилась в нее изо всех сил. Чувства. Ярость и любовь, страх и надежда разрывали его душу.

– Все будет хорошо, Маккензи, – пообещал он, поглаживая Мак по волосам, по спине.

Он клянется, что так и будет. Чего бы ему это ни стоило. Он постарается, чтобы все было хорошо.

– Саншайн с тобой? – тихо спросила Мак.

– Нет, детка. Но я могу привезти ее сюда.

Она вздохнула, прижавшись к нему, а он запустил пальцы в ее волосы и не отпускал.

– Боюсь, пока тебе придется довольствоваться этим.

– Ты должна все рассказать мне. А потом я все расскажу тебе, – хрипло произнес он. – Или, может быть, я должен начать первым?

– Можно, я сначала приму душ?

Он повел ее по лестнице.

– Что ты собираешься делать?

– Я приму душ вместе с тобой. Я глаз с тебя не спущу, Дрими.

Наверху в маленькой ванной комнате они разделись. Он едва сдержал гнев, увидев синяки на ее ребрах, царапины на плечах.

Отпечатки мужских пальцев на ее бицепсах и предплечьях заставили его так крепко стиснуть зубы, что у него заболела голова.

Мак сильная. Она справится с этой болью. Но он жаждал справедливости. Он хотел уничтожить людей, которые сотворили это с ней. Которые были настолько глупы и эгоистичны, что попытались причинить вред той, которую он любил.

Он включил горячую воду в душе так, чтобы не обжечь Мак, и осторожно подтолкнул ее под струи. Кабина была такой тесной, что не было никакой возможности не касаться друг друга. Он даже не попытался уступить ей место, проводя руками по ее телу, успокаивая себя тем, что Мак в порядке. Она здесь.

– Позволь мне, – сказал он, беря у нее пузырек. Плеснув в ладонь шампунь, Линк ощутил запах цветов и трав. Как можно осторожнее, он массировал ее волосы, тер кожу на голове медленными круговыми движениями.

Мак вздохнула, стоя к нему спиной и опершись руками о стену. Его член, среагировав на ее влажное, обнаженное тело, скользнул по ее спине. Линк был перевозбужден. Но он не собирался позволять себе ничего, что выбило бы его из колеи, не дало бы сделать то, что он должен был сделать и сказать.

Маккензи повернулась в его объятиях. Ее соски сморщились, коснувшись его груди. От этого прикосновения ее руки покрылись гусиной кожей.

– Я обработаю твои раны, – предложила Мак.

Ни слова не говоря, он отдал ей шампунь и опустился перед ней на колени. Он уткнулся лицом меж ее грудей, а она ласково взъерошила ему волосы. Ее прикосновение, мягкие округлости ее груди, ровное биение ее сердца умерили его ярость.

Он поцеловал Мак туда, где было сердце, и услышал, как она прерывисто задышала.

Она взяла его за подбородок, чтобы лучше разглядеть лицо.

– Мне нужна моя укладка, – сказала она, тыча пальцем рядом с рассеченной раной на лбу. – Я тебя перевяжу – и ты будешь как новенький. – Затем Мак очень целомудренно и нежно, так, что его бедное сердце разбилось, прикоснулась губами к его рассеченному лбу.

– Я люблю тебя, Маккензи.

Сердце Мак остановилось в груди.

– Я люблю тебя, – повторил Линк, покрывая поцелуями ее живот. В его руках, которые, скользя по ее спине, по бокам, удерживали ее на месте, Мак чувствовала себя в безопасности.

Ей хотелось смеяться и плакать, и она, не противясь ни тому, ни другому, прижимала Линка к себе.

Он осторожно встал, все еще поддерживая ее, и выключил воду.

– Давай поговорим об этом, – сказала Мак, протягивая руку к одному из пушистых полотенец, висевших на крючке.

– Неважно, что ты скажешь, Дрими. Я все равно люблю тебя, – сказал Линк, принимая полотенце, которое она вручила ему.