Все эти высосанные из пальца соображения были подхвачены другими авторами, которые придали сюжету новое направление. Американский журналист Эдгар Сноу утверждал, будто подсознательно «каждый отдельно взятый японец осознает свою трагическую интеллектуальную и физическую неполноценность по сравнению с отдельно взятым корейцем или китайцем – представителями двух народов, подчиняющимися его божественному Императору. Он вечно находится в поиске компенсации». Отсюда унижения и зверства, которые Япония обрушила на своих колониальных подданных{178}.

Авторы, которые последовательно выступали в защиту Китая от японской оккупации и зверств, такие как Пёрл Бак и Линь Юйтан, были настолько потрясены масштабом и махровостью антияпонского расизма в Соединенных Штатах и Великобритании, что предсказывали войну между миром белых и миром небелых уже через одно поколение. Главное, чего они не предвидели, – это то, как правые и либеральные японские политики, направляемые своим божественным императором, в контексте постоянной оккупации своей страны американскими войсками будут изо всех сил стараться разгромить японских левых, создать однопартийное по своей сути государство, научиться любить бейсбол и голливудские фильмы и стать столь же «нормальными», как и жители Запада. Не было ничего проще. Казалось, атомные бомбы позволили начать все с чистого листа. Все старые болячки исчезли. Все, что требовалось, – это строгий контроль. Американская военная база на Окинаве была крайним средством на случай, если японские лидеры начнут вести себя не так, как им предписывалось Белым домом, – ситуация, которая продолжается и поныне.

Китай и Корея

После завоевания Японии внимание руководства США привлек регион в целом, где к тому времени была подготовлена почва для общенациональных восстаний во Вьетнаме и в Корее (колониальные владения Франции и Японии соответственно). В обеих странах сопротивлением японцам руководили местные коммунисты. Еще больше Соединенные Штаты и их союзников тревожило то, что, похоже, гражданская война должна была вот-вот возобновиться в Китае: китайская Коммунистическая партия здесь также была на подъеме. Дело шло к серии революций: звезды так сошлись.

Зверства, совершенные американцами и их союзниками во время Корейской войны (1950–1953), включали в себя казни военнопленных, использование бактериологического оружия и полное разрушение инфраструктуры Северной Кореи. Как же это произошло?

Корея вначале была японским протекторатом, а затем и полноценной колонией Японской империи. Поражение Японии в 1945 г. создало неожиданную для Черчилля и Трумэна коллизию. Практически во всех бывших японских колониальных владениях в регионе националистическое сопротивление находилось под руководством коммунистов. В Китае Гоминьдан в связи со своим неоднозначным отношением к японцам потерял так много очков, что случаи массового перехода солдат на сторону армий Мао Цзэдуна сделали гражданскую войну в каком-то смысле игрой в одни ворота. Таким образом, Китайская революция стала неизбежной.

Хотя элитные слои китайского общества сотрудничали с японцами, так же как французы сотрудничали с немцами, степень коллаборационизма варьировалась в зависимости от региона. Своего эквивалента правительства Виши здесь не было. Как и во Франции, в Китае и на Тайване ощущалось явное нежелание обсуждать тему коллаборационизма.

Возьмем единственный пример. Во время японской оккупации кинопромышленность Шанхая произвела свыше 200 фильмов. Можно было ожидать, что Цзян Цин – последняя жена и товарищ Мао, – сама будучи продуктом шанхайской кинематографической индустрии, учредит комиссию для оценки этих фильмов. Сколько из них являются прояпонской пропагандой, а сколько – «чистым развлечением»? Учитывая популярность фильмов по всей стране, можно предположить, что большинство из них относились ко второй категории. Гениальная комедия Сяо Хун, написанная во время войны, – «Вторая жизнь Ма Бо'ле» (Ma Bo'le's Second Life) – начинается с фразы: «Ма Бо'ле был трусом еще до войны». В книге представлен срез китайского общества в период оккупации, но, несмотря на то что по биографии автора было снято два фильма, сам роман так и не был экранизирован.

В более общем смысле «Мицуи», «Мицубиси» и другие японские компании и банки заняли господствующее положение на рынке с помощью своих китайских партнеров. Последние перешли в ведение Гоминьдана и интенсивно – пусть даже без особого результата – финансировали его на протяжении всех четырех лет гражданской войны. Китайские коммунисты постепенно выстроили массовую организацию, охватившую всю страну. Они превратили партизанскую войну в искусство, что очень хорошо ощутили и японцы, и Гоминьдан. Когда Тихоокеанская война закончилась, администрация Трумэна, державшая японских солдат под контролем США, направила 50 тысяч морских пехотинцев и 4 миллиарда долларов, чтобы поддерживать на плаву Чан Кайши, и перевезла полмиллиона гоминьдановских солдат на американских транспортных самолетах в Маньчжурию, чтобы предотвратить победу там коммунистов. Ничего из этого не сработало. Когда речь зашла о прямом вмешательстве, Трумэн заупрямился, а Великобритания больше не была на это способна. В конце концов, Китай – это не Греция, к тому же географически он слишком близко к Сингапуру, а тамошняя катастрофа оставила глубокий отпечаток в памяти Черчилля.

Чан, как упоминалось ранее, говорил, что японцы – это болезнь, которую можно вылечить, а китайские коммунисты – рак, который нужно вырезать с корнем. На самом же деле рак коррупции теперь душил его собственную партию. Дезертирство ослабляло его вооруженные силы, а города один за другим салютовали коммунистическим армиям как освободителям. Несколько ветеранов Управления стратегических служб, хорошо знавшие Китай, предупреждали Трумэна о том, что события станут развиваться именно по такому сценарию. Теперь он и сам это видел.

Черчилль, Рузвельт и Трумэн поддерживали Чан Кайши и его Гоминьдан как единственное легитимное решение для Китая. Поток оружия из США и Великобритании шел по Бирманской дороге на оснащение гоминьдановских войск. Чана пригласили на несколько международных встреч, а возглавляемому им Китаю пообещали место в Совете Безопасности создаваемой Организации Объединенных Наций. Черчилль рассматривал Чана как китайскую версию де Голля.

Но непосредственно на китайской почве события воспринимались иначе. У многих из тех, кто не был коммунистом, появилось сильное чувство отвращения к коллаборационистскому крылу Гоминьдана, к его главному лидеру и его масштабной коррупции. Коммунистическая партия Китая и ее армии выглядели самой эффективной силой, сопротивляющейся японской оккупации. Неудачи Гоминьдана, несмотря на массированную поддержку Запада на всех уровнях, стали предпосылкой победы коммунистов.

Чан отступил на Тайвань – в бывшую колонию Японии. Здесь он продемонстрировал, какая судьба ожидала бы материковый Китай в случае его победы: режим террора, отъем земельных участков, репрессии против коренных жителей. Такова была «демократическая альтернатива» Мао Цзэдуну. Какое-то время Тайвань был официальным Китаем для большой части западного мира. Все поменяется после визита Никсона в КНР в 1972 г.

Мало кто сомневается, что если бы Соединенные Штаты оставили в покое Корею, то в самое ближайшее время ее ждала бы коммунистическая революция. Как доказывал в двух своих книгах и ряде очерков, вышедших за нескольких лет, Брюс Камингс, после краха Японии сильнейшей политической силой в стране была Корейская коммунистическая партия. Помимо всех прочих факторов, важно было то, что как минимум 100 тысяч корейцев сражались против японцев на территории Китая бок о бок с китайскими красноармейцами. Среди них были те, кто еще раньше участвовал в Великом походе под руководством Мао на базу КПК в округе Яньань. Люди, определявшие политику США, понимали, что местные корейские силы (те группы населения, которые на протяжении многих лет преданно служили японцам) не обладали достаточной мощью, чтобы воспрепятствовать революции, которую на Западе в то время было принято называть «советским экспансионизмом».

Здесь Сталин совершил еще одну очень серьезную ошибку. Когда Красная армия находилась менее чем в одном пешем переходе от Пусана, он согласился на просьбу Трумэна и разрешил американским войскам оккупировать южную часть полуострова. Зачем? США настаивали на том, что они, и только они должны оккупировать Японию. Все, что нужно было сделать Советскому Союзу, – позволить корейским коммунистам установить правительство, которое пользовалось бы поддержкой масс (в отличие от некоторых креатур союзников в Восточной Европе)[183]. Именно «советские экспансионисты» дали добро на экспансию США в Корее, заложив основу для последующей трехлетней войны. Сталин поочередно неправильно оценивал Гитлера, Черчилля и Трумэна – и каждый раз с катастрофическими результатами.

Из прояпонских