class="p1">Он сел в удобное кресло, попросил папиросу, закурил ее и задумался, пуская кольца дыма в потолок. Присутствующие смотрели на него с любопытством, которое и не думали скрывать.

Через минуту он сказал:

– Вебер, прикажи отставить кровать.

Отставили кровать.

– Снимите занавеси с алькова. Сняли занавеси.

– Здесь, – сказал Люпен.

– Как, уже?! – воскликнул Формери.

– Что же, вы полагаете, что я ни о чем не думаю в своей камере и заставил бы привести себя сюда, если бы у меня не было точных данных?

– Ну, что же дальше? – спросил Вебер.

– Дальше? Пошли одного из своих полицейских к таблице электрических звонков, это где-нибудь около кухни.

Один из агентов направился вниз.

– Теперь нажми на пуговку электрического звонка в алькове на высоте кровати. Хорошо, так… Нажимай сильнее… не отпускай. Довольно. Теперь позови типа, которого ты послал вниз.

Через минуту полицейский пришел.

– Ну, милый, слышал ли ты звонок?

– Нет.

– Выскочил номер на таблице?

– Нет.

– Великолепно, я не ошибся, – сказал Люпен. – Вебер, будь любезен, отвинти этот звонок, как видишь, он оказался фальшивым. Вот так… отворачивай фарфоровую чашечку… Так, отлично… Что же ты там видишь?

– Нечто вроде воронки, – ответил Вебер, – как будто конец трубы.

– Наклонись… приложи рот к трубке, как к рупору.

– Сделано.

– Теперь зови: «Штейнвег… Штейнвег»… Не кричи… Говори просто… Ну?

– Никакого ответа.

– Ты уверен? Прислушайся… что?

– Нет ничего.

– Тем хуже, значит, он умер или не в силах отозваться.

– В таком случае, все пропало? – воскликнул Формери.

– Ничего не пропало, но будет гораздо дольше. У этой трубы есть, конечно, другой конец, и надо разыскать его.

– Но ведь для этого придется разрушить весь дом?

– О нет, гораздо проще… вы это сейчас увидите.

Он сам принялся за дело, окруженный агентами, которые увлеклись и совсем забыли, что должны были стеречь его.

Он прошел в другую комнату и увидел свинцовую трубу, которая выходила из выступа стены, как будто труба водопровода.

– Ага, – сказал Люпен, – она поднимается… Неглупо. Обыкновенно ищут в подвалах.

Они поднялись на третий, четвертый этаж, потом в мансарды и увидели, что потолок в одной из них был сломан и через отверстие труба проходила на низкий чердак и уходила вверх. Наверху была крыша. По лестнице они пролезли через слуховое окно. Крыша была покрыта толем.

– След был неверен, – сказал Формери. Люпен пожал плечами:

– Вовсе нет.

– Так как же? Труба оканчивается на крыше…

– Это только доказывает, что между крышей и верхней частью чердака есть пустое пространство, где мы и найдем…

– Это невозможно.

– Посмотрим. Пускай подымут толь. Нет, не здесь… Вот здесь должна выходить труба… Трое полицейских принялись за дело. Один из них воскликнул:

– Верно… верно… здесь!

Нагнулись и увидали, что Люпен был прав. Под крышей было небольшое пустое пространство, вышиною немного больше метра. Первый агент, который спустился туда, проломил жидкие доски, изображавшие пол, и провалился на чердак. Приходилось действовать, осторожно разбирая крышу. Немного дальше показалась каменная кладка печной трубы. Люпен, шедший впереди и следивший за работой агентов, остановился и сказал:

– Здесь.

Человек, более похожий на труп, лежал без движения. Он был прикован железными цепями, вделанными в кирпич трубы.

– Он мертв, – сказал судебный следователь.

– Почем знать? – ответил Люпен.

Он поставил ногу на доски, оказавшиеся более прочными в этом месте, и подошел к лежавшему. Следователь и помощник начальника сыскной полиции последовали его примеру. Через минуту Люпен сказал:

– Он еще дышит.

– Да, – сказал Формери, – сердце хотя и слабо, но все-таки бьется. Как вы думаете, можно его спасти?

– Несомненно! Раз он не умер… – заявил Люпен и приказал: – Скорее молока, разбавленного виши. Бегом! Я ручаюсь, что спасу его.

Через двадцать минут старик Штейнвег открыл глаза.

– Слушай, Штейнвег, не открывай никому тайны Пьера Ледюка, – прошептал, наклонившись к нему, Люпен. – Я – Арсен Люпен, покупаю ее у тебя за ту цену, которую ты назначишь. Предоставь ее мне.

Судебный следователь взял под руку Люпена и отвел его в сторону.

– А госпожа Формери?

– Госпожа Формери свободна и ждет вас с нетерпением.

– Но как вы успели, каким образом?

– Видите ли, господин судебный следователь, я отлично знал, что вы согласитесь на эту маленькую прогулку. Отказ с вашей стороны был недопустим.

– Почему?

– Госпожа Формери очень красива.

Глава вторая

Страница современной истории

I

Послышался звук отодвигаемых засовов и щелканье замка.

Люпен встал с постели:

– Ах, это вы, мой тюремщик!

– Вас вызывают, – не здороваясь, сказал сторож.

– На следствие?

– Нет, к вам посетитель.

«Наконец-то», – подумал Люпен.

На свидании присутствовал сам начальник тюремной стражи.

В то время как сторож запирал дверь, Люпен подошел к тюремной решетке и постарался разглядеть посетителя, стоявшего у другой решетки.

– А! – воскликнул он радостно. – Это вы, господин Стрипани! Какой счастливый случай!

– Да, это я, дорогой князь.

– Нет, пожалуйста, не называйте меня князем. Здесь я отказался от пустых знаков людского тщеславия. Называйте меня Люпеном, это более подходит к обстановке.

– С удовольствием, но я был знаком с князем Серниным. От нищеты меня спас князь Сернин, и он же возвратил мне богатство и счастье, поэтому для меня вы всегда останетесь князем Серниным.

– Перейдем к делу, Стрипани. Время начальника тюремной стражи драгоценно, и мы не имеем права им злоупотреблять. В двух словах скажите мне, что вас привело сюда?

– Что меня привело сюда? Боже! Да это же очень просто! Мне казалось, что вы были бы недовольны, если бы я обратился к кому-нибудь другому, кроме вас, чтобы закончить дело, которое вы начали. И потом, материалы моего дела были только в ваших руках, что и позволило вам тогда восстановить истину и содействовать моему спасению. Поэтому только вы можете отразить удар, который мне угрожает, и префект полиции вошел в мое положение и разрешил мне…

– Я действительно удивляюсь, как это вам разрешили…

– Он не мог отказать мне. Ваше вмешательство в дело, в котором столько заинтересованных лиц, кроме меня и разных высокопоставленных особ, было необходимо и…

Люпен поглядел искоса на начальника стражи, тот, наклонившись, с интересом слушал, стараясь угадать тайный смысл непонятных слов.

– Итак? – спросил Люпен.

– Итак, дорогой князь, я прошу вас вспомнить все, что вы знаете об этом документе, который напечатан на четырех языках и появление которого…

Раз! Удар кулака – и начальник тюремной стражи без стона упал на руки Люпена.

– Чисто сделано, – заметил Люпен. – У вас есть хлороформ, Штейнвег?

– А вы уверены, что он без чувств?

– Конечно! Этого ему хватит на три-четыре минуты… но этого мало.

Немец вынул из кармана