class="p1">– Я не могу с ним разговаривать, – признавалась Джонсон Колодни в редкие минуты слабости. – Мы больше не можем об этом спорить, потому что уже доходит до ссор, а мне еще с ним жить. Придется тебе с ним бороться.

Колодни написал о своих опасениях в максимально прямой и дружелюбной форме. В августе 1978 года он послал Мастерсу написанное от руки письмо на двух листах о второй версии рукописи, повторив свое ранее высказанное мнение, что главы о переменах сексуальных предпочтений стоило бы пересмотреть. «Тем более, я уверен, что материал не пригоден для публикации и только даст пищу критикам, готовым поставить под сомнение вашу репутацию и достоверность вашей работы», – писал Колодни своему давнему наставнику, человеку, вдохновившему его на выбор профессии. Когда Мастерс прочел письмо Колодни, он отказался что-либо пересматривать. Мастерс не для того так тяжело работал и так далеко зашел, чтобы отказаться от этой награды – итога всего долгосрочного исследования человеческой сексуальности. Разговор перерос в горячую перепалку и дошел до Джонсон. Ни она, ни Колодни не могли переспорить Мастерса. «Это очень важный материал, – повторял Мастерс. – Нужно показать миру, что мы умеем. Это логичный третий столп в нашей трилогии, за которую мы однажды взялись первыми».

С согласия Джонсон Колодни поговорил с издателем об отсрочке выхода книги, но было слишком поздно. «Это была плохая книга, – сокрушалась Джонсон спустя не один десяток лет. – Колодни тоже был вне себя». Она говорила, что хотела пересмотреть и переписать всю книгу «в соответствии с существующей [медицинской] литературой» и боялась, что Мастерс просто не понимает, что она имеет в виду. Как она говорила, в худшем случае «Билл был крайне изобретателен» при составлении подборки медицинских случаев.

Издание готовилось полным ходом, так что у Джонсон и Колодни остался всего один выход – помимо публичного протеста против Мастерса, который никто не рискнул бы устроить, – надеяться на успех его последнего творения. «Джини просто умыла руки, – говорил Колодни. – Так что книга вышла, как и хотел Билл, в апреле. А меня просто игнорировали».

На «Гомосексуальность в перспективе» возлагали большие надежды. Проницательный издатель заранее раскрыл содержание книги журналу Time, выпустившему его с пафосом и хвалебной рецензией, основанной на легендарной репутации двух исследователей. «Нет сомнений», сообщалось в журнале, что Мастерс и Джонсон – «это феномен современности».

Как и прочие уважаемые издания, Time начал с количественной оценки влияния Мастерса и Джонсон в конце 1970-х – 750 тысяч проданных экземпляров книг в твердой обложке, наблюдение более чем за 10 тысяч оргазмов в период исследования, лечение 2500 пар с «сексуальными нарушениями» с показателем успеха в 80 процентов. Как и в случае с предыдущими книгами Мастерса и Джонсон, Time обратил внимание на корявый слог с использованием фраз вроде «возможность стимулирующего подхода» для обозначения прелюдии и «озвучивание практических переживаний» – для разговоров о сексе. Также журнал выразил недовольство тем, что «почти ни слова не сказано о психологии, этике и истории гомосексуальности». Но это были еще ягодки по сравнению более откровенной критикой. Например, в обзоре Los Angeles Times было сказано, что книга «изобилует ошибками» и что статистика конверсии выглядит неправдоподобно. Общий посыл книги был сформулирован с издевкой: «“Конверсия” в гетеросексуальность возможна более чем в половине случаев. Вы можете измениться, если пожелаете». Наиболее болезненно отреагировало медицинское сообщество, поставив под сомнение методы отбора и их состоятельность. Если авторы исследования полагались на гомосексуалов, готовых заплатить 2500 долларов и за две недели «откатиться» к гетеросексуальности, «значит, выборка была безнадежно некорректна, недостоверна, а данные по ней были искажены ради успеха исследования», говорил Джон Моуни из медицинской школы Университета Джона Хопкинса, эксперт по сексуальной идентичности. Даже Джадд Мармор, бывший президент Американской психиатрической ассоциации, просивший Мастерса о помощи при исключении гомосексуальности из списка психических заболеваний несколькими годами ранее, был не уверен в результатах исследований Мастерса и Джонсон. «Я сомневаюсь, что за две недели можно изменить людей с отметкой “6” [по шкале Кинси]», – говорил Мармор.

Споры о конверсионной терапии шли не один десяток лет. Многие шарлатаны и религиозные фанатики с отсылкой к успеху Мастерса и Джонсон открывали программы для «излечения» гомосексуальности. За следующие 30 лет основатель Христианской коалиции Америки Пэт Робертсон и преподобный Джерри Фолуэлл поддерживали проекты, направленные на отвращение гомосексуалов от греха и возвращение их в богобоязненное лоно гетеросексуальности. В 2006 году Католическая медицинская ассоциация провозгласила, что научные исследования, включая работы Мастерса и Джонсон, «опровергают миф о том, что влечение к лицам своего пола предопределено генетически и неизменно, давая надежду на лечение и профилактику». Во время предвыборной кампании в 2008 году кандидат в вице-президенты от Республиканской партии Сара Палин посетила Церковь Аляски и устроила там конференцию по обращению геев с помощью молитвы, проведенной христианской фундаменталистской организацией «Внимание на Семью» под руководством доктора Джеймса Добсона. «Исследователи секса Мастерс и Джонсон – не то чтобы стандартные носители традиционных взглядов – сказали, что концепция “гомосексуальность не изменить” является “открытым вопросом”», – сообщала группа Добсона на своем сайте, цитируя сноску из «Гомосексуальности в перспективе» спустя почти 30 лет после выхода книги. Тем временем почти каждая профессиональная медицинская группа по очереди возражала против конверсионной терапии и утверждала, что достигнутые результаты невозможно воспроизвести. Действительно, в 2007 году Американская медицинская ассоциация заявила, что официально «выступает против как “репаративной”, так и “конверсионной” терапии, основанной на допущении, что гомосексуальность сама по себе является психической болезнью, или на предпосылке, что пациент должен желать изменить свою сексуальную ориентацию». Пол Гебхард из Института Кинси удивлялся, что никто не остановил Мастерса, дабы он так себя не скомпрометировал. «Я страшно разочарован в Мастерсе и Джонсон, – говорил Гебхард об их третьей книге. – Я очень уважаю Колодни, и слегка удивлен, что он участвовал в этом “лечении” гомосексуалов».

Мастерс был уверен, что их книгу в итоге примут, как приняли обе предыдущие. Он считал, что основная часть критики исходит от фрейдовского аналитического сообщества, считавшего, что двухнедельная терапия – это чрезмерное упрощение без должного понимания загадок сексуальной жизни пациента. При всех ограничениях по длительности и охвату, многие из которых Мастерс сам признавал, он считал, что конверсионная терапия дарит пациентам больше надежды и свободы, чем когда-либо предлагал психоанализ. «Критика построена на устаревших концепциях, – небрежно сообщал Мастерс прессе. – Мы отчитываемся за десять лет работы и пять лет последующих наблюдений: методика работает».

Некоторые приближенные сотрудники, в том числе Колодни, все еще недоумевали, почему Мастерс так настойчиво продвигал свои теории конверсии и отката, постоянно выходя за рамки правдоподобного. В прошлом