средних лет, разглядывающие «Сексуальные реакции человека» в витрине магазина. «От моего Гарольда, – говорила одна, – хоть какой бы реакции дождаться».

Несмотря на множество предложений, поступавших в 1970-х и 1980-х, Мастерс и Джонсон отклонили приглашение и на вечернее шоу Джонни Карсона («Не хотим выступать между Джеки Мейсоном и чечеточником», – объяснила Джонсон), и на выходившие в прайм-тайм беспощадные «60 минут» с Майком Уоллесом. Вместо этого они появились в утреннем шоу Фила Донахью в Чикаго, а также на объединенном ток-шоу Майка Дугласа в Филадельфии, где атмосфера была более расслабленной. Полуденные разговоры о сексе приятно волновали зрителей. Несмотря на то что в дневном эфире все еще шли спокойные передачи – по сравнению с бульварными шоу последующих лет, – Донахью понимал, что Мастерс и Джонсон поднимают рейтинги. «Он постоянно приглашал нас», – вспоминала Джонсон этого гениального ведущего с густой шапкой седых волос и в очках, похожих на авиаторские. Она видела, как умно действует Донахью, потакая американским высоким двойным стандартам. «Он мог смутить кого угодно», – рассказывала Джонсон. В то время как Мастерс вел себя отстраненно и капризно по отношению к тележурналистам, Джонсон любила играть примадонну, наслаждаясь массовым общественным признанием и его финансовыми выгодами. «Видимо, моя потребность быть звездой – а мне нравилось быть звездой – была слишком высока, я это признаю», – говорила она, вспоминая, что даже таксисты в Нью-Йорке знали ее имя.

Однако слава не равна успеху. К началу 1980-х Институт Мастерса и Джонсон почти обанкротился, и его руководителям не удавалось найти простое решение проблемы. В 1983 году институт объявил об убытке в 226 тысяч долларов, и несмотря на повышение цен для пациентов, денег им едва хватило на зарплату сотрудникам и оборудование. Массовое появление клиник сексуальной терапии по всей стране больше не делало необходимой дорогостоящую терапию именно в Сент-Луисе. Очередь на лечение, которую некогда приходилось ждать месяцами, теперь растянулась всего на две недели вперед. Почти 80 процентов всех, кто желал лечиться в институте, теперь ушли в другие клиники. Те, кто страдал от таких общих «дисфункций», как фригидность и преждевременное семяизвержение, знали о них уже намного больше, чем предыдущее поколение. Они научились помогать себе сами, читая руководства в купленных книгах или обращаясь к обычному врачу или психотерапевту. На самом деле, основной целью празднования этой 25-й годовщины в честь выдающегося вклада Мастерса и Джонсон было собрать пять миллионов долларов на мероприятиях в Сент-Луисе, а потом в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и других городах. Правительственные выплаты на сексуальные исследования были по-прежнему незначительными, как и в предыдущие десятилетия. Как в тот вечер Джонсон сообщила собравшимся, пожертвования позволят им продолжать «работу, которую мы умеем делать, рискованную и смелую работу, которая другим, возможно, не по силам».

Со слов члена совета Донны Уилкинсон, деньги были постоянной проблемой, усугубляемой отсутствием у Билла и Джини деловой хватки. Оба они «не любили просить денег – а если не просить, то раздобыть их очень трудно». В 1983 году попечительский совет наконец предпринял организованную попытку повысить доходы клиники. «Мы должны были убедиться, что работа института продолжится, когда они уйдут на пенсию», – говорил Дэниел Дж. Салливан, первый директор по развитию во время сбора средств. Однако у клиники были сложности с поиском надежного источника дохода вне пожертвований благодарных бывших пациентов. Когда поступали связанные с их деятельностью коммерческие предложения, Мастерс и Джонсон почти всегда отказывались, как и в том случае, когда Колодни предложил открытие клиник по франшизе. В 1980 году, с расцветом эпохи хоум видео, Мастерс и Джонсон получили щедрое предложение от Time-Life на полтора миллиона долларов за серию записей, иллюстрирующих их выдающиеся методики. Но пара отклонила предложение, посчитав, что этой суммы недостаточно. Хотя в клинике был дефицит финансов, они боялись продать себя слишком дешево. Мастерс прислушивался к осторожным советам юриста клиники Уолтера Меткалфа и, казалось, совершенно не интересовался предложенным, а Джонсон была занята другими делами.

Мастерс и Джонсон по-прежнему боялись, что кто-то будет эксплуатировать их имя и получать от этого выгоду. В то время как уровень махинаций в сфере секс-терапии вызывал тревогу и разумное беспокойство, подозрительность Мастерса и Джонсон иногда задевала их коллег, которые честно пытались развивать свою профессию. Например, в 1970-х Маршалл и Пегги Ширер сообщили Мастерсу, что готовят книгу под названием «Беседы о сексе», основанную на ранее записанных публичных обсуждениях темы со студентами. Предполагалось, что в конце книги они укажут на нынешнее сотрудничество с клиникой Мастерса и Джонсон, однако Билл выразил недовольство. «Он решил, что мы хотим нажиться на его имени», – вспоминала Пегги. Маршалл доказывал, что их имена упоминаются на каждой второй суперобложке, но Мастерс был непреклонен. Через несколько месяцев супруги Ширер вернулись в Мичиган, несмотря на уговоры Мастерса и Джонсон остаться в Сент-Луисе.

Колодни вообще не светили прямые выгоды от предложения Time-Life, кроме будущей финансовой поддержки института, в котором он проработал более десяти лет. Он стал заместителем директора клиники и курировал обучение. Также он руководил работой Джоан Бауман и коллег в секции эндокринологических исследований, изучая влияние неутвержденных и рецептурных лекарств на сексуальные функции, а также влияние хронических заболеваний вроде диабета, рака и гипертонии на сексуальное здоровье. Помимо блестящих врачебных способностей, у Колодни были определенные таланты в бизнесе и писательстве. Он собрал книгу на основе семинара Мастерса и Джонсон 1977 года об этике в сексуальной терапии, а также работал с ними еще над несколькими профессиональными книгами, включая изданный в 1988 году учебник под названием «Основы сексологии». Спустя много лет в своей биографии Мастерс называл Колодни «человеком уникального таланта» и признавался, что он «писал большую часть книг, которые мы издавали вместе».

Много лет Мастерс считал, что Колодни будет его последователем, «наиболее вероятным наследником», как называл его журнал Time, хотя Джонсон не вполне устраивала такая перспектива. Без собственной ученой степени она должна была полагаться на профессионального врача – на Колодни или кого-то его уровня подготовки, – чтобы управлять клиникой, если муж уйдет на пенсию. Она не могла делать это сама, хотя Мастерс все более отстранялся от рутинных задач и давал ей все большую свободу в решении медицинских вопросов. После многих лет присутствия с Мастерсом на медицинских встречах, в профессиональных кругах Колодни мог соперничать с ней по статусу, особенно после того, как он получил престижную государственную профессиональную награду. «Обстановка была напряженной, – вспоминала Донна Уилкинсон, которая поначалу считала трения между Джонсон и Колодни обычным делом для высокомотивированных интеллектуалов. – К Бобу приходило заслуженное признание. Билла это не задевало – думаю потому, что