Лдгора искали долго, дня четыре. Нашли благодаря Стилету, он развел на задушевную беседу нескольких шлюх с Ипсора, известной планетки для развлечений. Эти ночные бабочки и поведали, что Лдгор иногда навещает кварталы мальчиков, в которых можно купить себе молоденькую игрушку на ночь, а если приплатить, то и на всю жизнь. Мерзкое место, а единственная пригодная для жилья планета, которая находилась недалеко, была Ньоре, и она считалась необитаемой. Вот так они и обнаружили логово Лдгора. Еще два дня потратили на выяснение точных координат нахождения ублюдка, в итоге нашли и его и труп очередной игрушки. Пока Стилет убивал эту тварь, которую никто из наемников не мог назвать человеком, Хелл решила поискать в его логове, надеясь найти возможных выживших. Хелл казалось, что она слышит их голоса, и они зовут ее, просят о помощи. Это ее и сгубило — в одной из клеток рядом с умирающей девочкой была змея, девочку Хелл спасла, но с ребенком на руках увернуться от укуса смертоносной олькобе не получилось. Последнее, что девушка запомнила, это как бледный от ужаса Стилет расстреливает несчастное пресмыкающееся, а затем в бессильной ярости топчет извивающийся в агонии, разодранный пулями труп.

Она, наверное, упала бы, если бы не держала маленькую, захлебывающуюся от слез девочку. Потом Стилет, передав девочку на руки Алекс, долго тряс наемницу, что-то кричал, но Хелл уже практически не слышала его. А потом начался бег. Без остановки, без еды, без сна. Стилет гонял ее почти весь день, его сменил Дейв, ему пришлось, чуть ли не пинками подгонять наемницу, ужас продолжился. Потом была Алекс — она бежала рядом, почему-то плакала, обещала отдать ей все бусы из голубого жемчуга, если она выживет, но в тот момент Хелл не слышала ничего, кроме биения сердца, которое, казалось, стучит в ушах. Потом появился Бес. Он гонял ее до обеда, иногда бил по щекам и тряс, совсем как Стилет, яростно ругаясь и ломая от бессильной злости деревья, стоило ей очередной раз упасть. Едва она попыталась уснуть, уже не обращая внимания на крики и пинки, появился Руслан. Возможно, она и не поднялась бы, но годы ежедневных тренировок, когда учишься выполнять команды тренера даже не задумываясь, сделали свое дело — она подчинялась Руслану беспрекословно.

Хелл все же улыбнулась и хитро посмотрела на тренера. Интересно, знает ли Сайсиен, что учителя академии развлекаются на Ипсоре? Через четыре часа ей уже было все равно, кто, где и с кем развлекается, хотелось просто умереть. Только бы остановился этот нескончаемый забег, только бы прекратили сменяться в безудержном вихре деревья и поляны, тропы и развилки.

— Хелли, — сквозь туман дикой усталости она услышала знакомый голос, голос, которому нужно было подчиниться, — Хелл, бежим к кораблю, все, Сайсиен на месте. Давай, детка, немного осталось.

И она продолжила этот безумный бег, еле разбирая дорогу и ориентируясь исключительно на команды тренера.

— Прыжок влево!

И Хелл прыгнула, не присматриваясь, куда попадут истерзанные и кровоточащие ноги. Где-то в глубине сознания она понимала, что то, что хлюпает в сапогах, это не пот, это уже давно кровь.

— Хелл, пригнись, потом рывок прямо и поворот вправо. Выполнять!

Когда же он так последний раз на нее кричал? Ах да, тренировка после первого боя, тогда она тоже чувствовала себя истерзанной и двигалась с трудом. Наемница, пригнувшись, бежала вперед, проползала под поваленными деревьями, вскакивала и вновь бежала. Перед глазами пробегали светящиеся точки, в уголках глаз что-то пульсировало, она устала.

— Быстрее, держи темп, следи за дыханием!

Тренер Руслан! Как же долго он был для нее ночным кошмаром, плавно перетекающим в кошмар утренний. Как много слез невольно катилось по ее щекам во время очередной пробежки с препятствиями. Как она ненавидела его снисходительные смешки, стоило ей сорваться или упасть. И как любила те редкие моменты, когда он хвалил ее и в его глазах было столько теплоты и участия.

— Все, Хелли, уже почти все, держись. Теперь прямо, снижай темп, дыши глубже. Я сказал, следи за дыханием!

Она следит! Вдох, четыре шага, выдох, четыре шага, вдох, три шага, выдох, три шага. Они бежали все медленнее, и впереди Хелл увидела еще один корабль… шестой… как их много… Зачем они здесь?

— Зверек! Зверек, родная, как же ты так?

К ней навстречу двигался плавной походкой великого воина ее Великий Учитель. Учитель, ты никогда не узнаешь, что был для нее всем! Ты предал ее, последний дасх во вселенной! Ты предал ту, что доверяла тебе единственному. Ты превратил ее в идеальное оружие и пытался контролировать. Зря! Теперь нет доверия, теперь она контролирует каждую попытку войти в ее разум.

— Зверек. — Сайсиен усадил ее на землю, опустился напротив, протянул руки.

Хелл стало больно, очень больно. Боль накатывала волнами и, чуть отступив, охватывала ее с новой силой, постепенно нарастая.

— Мне больно, учитель. — Она шептала с трудом, пытаясь шевелить воспаленными, покрасневшими губами.

— Я знаю, Зверек, я знаю, доверься мне. — Сайсиен заглядывал в ее глаза, а смотрел словно в душу.

Она увидела раскаяние в его глазах и приняла решение. Наемница протянула свои руки, израненные и покрытые ссадинами, он сжал ее ладони, стараясь скрыть промелькнувшее в глазах отчаяние.

— Мы никогда не делали так раньше, Зверек, но мы должны попытаться. Тебе будет больно… опять. Прости…

Она кивнула. Она знала, что так нужно, это ее единственный шанс. Она снова доверилась ему, доверилась безоговорочно, понимая, что иначе только смерть.

Слияние! Она позволила провести его только раз, боль была невыносимой. Тогда в кабинете учителя она долго плакала, свернувшись на полу, как маленький испуганный ребенок. Теперь он собирался сделать это снова. Поза шаазза, третья поза в Дайкинири, искусстве Черной смерти. Она села, впуская энергию космоса, учитель терпеливо ждал ее, он понимал, как ей тяжело управлять измученным телом. Как хочется спать… Она уже согласилась умереть, но кто-то шепнул: «Не умирай». Хелл обернулась, попыталась улыбнуться Стилету и не смогла.

Слияние — это боль! Боль! Невыносимая, заставляющая каждую цепочку нейронов передавать импульсы в ускоренном режиме, подчиняющая все тело. Ее мышцы сокращались так быстро, что казалось, готовы разорваться от напряжения. Теперь кровь! Она разогнала свое сердце, заставила его биться чаще и сильнее. Она стонала от невыносимого ужаса, заполняющего все ее тело. Хотелось кричать, но учитель сжал ее ладони сильнее, почти ломая кости кистей.

— Держись, Зверек, еще не все!

Она ненавидела это выражение! Держись, Зверек! Даже если боль превращалась в один сплошной кошмар, из которого нет спасения. Держись, Зверек! Даже если ноги подгибались, а с разбитых губ стекали капельки крови. Держись, Зверек! Держись!

Слияние! Она поняла, что они перешли к завершающей фазе. Хелл отпустила энергии, свою и космоса. Она выпустила организм из-под жесткого контроля разума. Позволила израненному телу кричать о том, как ему больно и плохо.