Konfliktzeit закончился, и Бисмарку теперь надо было избавиться от «конфликтного кабинета». Бодельшвинга он убрал еще в конце мая 1866 года, но король не любил новые лица. Из-за этого Бисмарк смог освободиться от Мюлера только в 1872 году, а от Зельхова и Иценплица – в 1873-м, хотя министра юстиции графа Липпе уволил в 1867-м. Хельма Брунк отметила: «Бисмарк считал, что лавры победителя в битвах при Дюппеле и Кёниггреце принадлежат ему… и коллегиальная структура государственного министерства была для него как бельмо на глазу»15. Как всегда, реальная власть находилась в других руках. Министры служили королю, а не министру-президенту. Бисмарк, отвергнув парламентскую модель правительства, лишил себя той власти, которой сегодня обладает премьер-министр любой европейской страны. Он не мог осуществить элементарную перестановку в кабинете. Мало того, Бисмарк превращал уволенных министров в своих извечных врагов. Министр-президент сетовал Густаву фон Дисту: «Я никогда не сомневался в том, что Бодельшвинг – очень опасный человек. Знаете, кто он? Лиса, которую, как вам кажется, вы подстрелили, перекинули через плечо, чтобы унести домой, а она начинает кусать вас в задницу»16.

21 сентября 1866 года состоялся военный парад победы с торжественным исполнением «Те деум» перед королевским дворцом. В праздничной толпе, наблюдавшей за прохождением армии, стоял и Густав Мевиссен (1815–1899), один из крупнейших католических промышленников и банкиров того времени17. Он был в восторге от парада:

...

В феврале 1867 года в «Ревю модерн» появился «Monsieur de Bismarck» Людвига Бамбергера. Эссе имело огромный успех и было издано в книжном варианте в июне 1867 года. Бамбергер, еврей-революционер, писатель, депутат и банкир, стал одним из ближайших помощников Бисмарка. Интересно, что он, пожалуй, первым увидел в Бисмарке революционера:

...

К шестидесятым годам в Германии получили распространение массовые издания, и они молниеносно превратили Бисмарка в то, что мы сегодня называем медийной личностью. Еженедельник «Гартенлаубе» («Садовая беседка»), основанный в 1853 году и рассчитанный на средний класс, в 1867 году открыл новую колонку под названием «Фотографии из рейхстага». В апреле газета опубликовала словесный портрет Бисмарка:

...

Уличные торговцы деятельно продавали фотографии и бюсты Бисмарка. Он стал всеобщим идолом.

7 июня 1867 года король пожаловал ему «дотацию» из своих фондов. Бисмарк приобрел на эти деньги поместье в Померании, включавшее в себя и деревню Варцин. Сделав такое выгодное приобретение, Бисмарк со свойственной ему расчетливостью решил продать Книпхоф брату или кузену Филиппу, предупредив, что уступит имение «не дешевле рыночной цены»21. В великом государственном реформаторе, ставшем уже фактически исторической фигурой, по-прежнему сохранялась мелочность прижимистого сельского помещика. Само собой разумеется, что Бисмарк пригласил к себе в новое имение давнего друга Мотли, объяснив: хотя это и довольно далеко от Берлина, выехав поездом в 9.00 утра, «ты уже будешь здесь к обеду» [62] 22.

Когда наконец Мотли все-таки выбрался в поместье Варцин, он красочно описал жене Мэри житье-бытье Бисмарка:

...

Варцин помогал Бисмарку беречь и нервную систему. Он любил лес, долгие прогулки по угодьям, дававшие ему ощущение обладания собственной землей. В каком-то смысле в нем пробудилось самосознание юнкерского землевладельца. Имение служило ему духовным прибежищем.

Большую часть 1867 года Бисмарк вынужден был провести в Берлине: слишком много предстояло дел. Ему надо было переформировать прусское государственное министерство и создать правительство северогерманской федерации. Бисмарк намеревался возглавить оба органа исполнительной власти, не зная, правда, как ему удастся это сделать. Если построить новую федерацию во главе с Пруссией на основе прежнего союза без участия в нем Австрии, то можно использовать институты Франкфурта. Тогда у нее правящим органом будет комитет посланников, секретарь или канцлер для претворения в жизнь коллегиально принимаемых решений. Федеральным канцлером может быть государственный служащий, исполняющий приказы прусского министра-президента, то есть Бисмарка. Голоса Пруссии и проглоченных ею государств дадут ей в руки блокирующее вето при решении любых проблем, а министры никогда не осмелятся выступить против интересов Пруссии. Государственный деятель, сумевший ликвидировать древнее королевство Ганновера, получит в подарок Шварцбург-Зондерхаузен. С другой стороны, новые друзья Бисмарка – национал-либералы – хотели создать подлинное государство со своим национальным правительством, законами, политикой, системой мер и весов. В любом случае перед Бисмарком стояла непростая и не очень ясная задача – сформировать относительно устойчивый германский федеральный гибрид.