Надо было наладить отношения и с южногерманскими государствами, сражавшимися вместе с Австрией и теперь испытывавшими страх перед победившей, разросшейся и более грозной Пруссией. 13, 17 и 22 августа Пруссия подписала мирные договоры и соглашения об альянсе с Вюртембергом, Баденом и Баварией. 23 сентября 1866 года Пруссия аннексировала Ганновер, который стал ее провинцией.

Королева Августа наблюдала за всеми этими событиями со стороны, но с возрастающим беспокойством. Как принцесса герцогства Веймар, она принадлежала к эрнестинской линии саксонского королевского семейства. Она любила иногда переходить на саксонский диалект и не смогла полностью свыкнуться с прусскими порядками. Она сочувствовала средним государствам и была матерью великой герцогини Баденской. Королева с удовольствием делала пометки на полях пространных докладов барона фон Роггенбаха о политических трансформациях в четырех пока еще независимых государствах Южной Германии и составляла проекты отдельных абзацев для писем супругу. 11 октября Августа, приложив меморандум Роггенбаха, написала королю Вильгельму:

...

Королева и Роггенбах всю осень 1866 года продолжали обмениваться пространными письмами, которые они, соблюдая осторожность, пересылали друг другу через доверенных людей. Они обсуждали проблемы суверенитета, государственного устройства, взаимоотношений между Пруссией, новой федерацией и государствами, как вошедшими в федерацию, так и оставшимися за ее пределами. Деятельная, обладающая ясным умом и упорством, королева была для Бисмарка сильным оппонентом, но вовсе не неизбежным. Уделял бы Бисмарк ей такое же внимание, каким одаривал королеву барон Роггенбах, возможно, ему и удалось бы склонить ее на свою сторону. Ничто в ее письмах 1866 года не указывает на то, что она отвергала политические инициативы короля и Бисмарка. Естественно, ее тревожил трудный и сложный процесс формирования многослойного единства несовершенных и эволюционирующих суверенитетов, но не более того. В начале 1867 года она писала барону Роггенбаху:

...

Поубавил бы в себе Бисмарк подозрительности и женоненавистничества, он вполне мог бы обнаружить в этой необыкновенной леди если не союзника, то по крайней мере внимательного слушателя. Правда, в таком случае ему пришлось бы прислушиваться и к мнению женщины, которую он не имел возможности ни контролировать, ни игнорировать. Тактика мелких укусов – министр-президент даже не прислал королеве копию новой конституции – была характерна для низкопробного мстительного отношения Бисмарка к своим врагам.

Тем временем физически Бисмарк заметно ослаб. Сказалось перенапряжение последних месяцев. Недужное состояние, проявлявшееся то в менее острой, то в более острой форме, с годами повторялось все чаще и чаще. Из-за болезней Бисмарк стал меньше времени проводить в Берлине. Пфланце подсчитал: в период между 14 мая 1875 года и ноябрем 1878-го Бисмарк 772 дня из 1275 находился либо в поместьях, либо на курортах26. Беспокоило ли это его чиновников? Генерал фон Швейниц записал в дневнике:

...

Поправлять здоровье Бисмарк отправился в Путбус на Балтику. Согласно легенде, Бисмарк и его верный личный секретарь, бывший социалист Лотар Бухер написали проект конституции за два дня. В действительности, как доказывает Пфланце, Бисмарк подготовил проект раньше и в основном сам, и это была его конституция, им разработанная, его удовлетворявшая и содержавшая элементы абсолютизма, необходимые для сохранения власти и монарха, и его собственной.

Эта конституция, как и более поздняя конституция Германской империи, основывалась на согласии между сюзеренами, вступившими в союз. Народ в ней не играл никакой роли, и это слово упоминалось только один раз в связи с рейхстагом. Наиболее показательны в этом отношении разделы, касающиеся союзного совета и союзного президиума. Статьей 6 устанавливалось, что бундесрат, или союзный совет, должен состоять из бывших членов прежнего бундесрата во Франкфурте: «Их голосование определяется правилами, действовавшими для пленума прежнего Германского союза, так что Пруссия вместе с голосами, ранее принадлежавшими Ганноверу, Гессену, Нассау и Франкфурту, имеет 17 голосов». Согласно статье 7, решения должны приниматься «простым большинством». Поскольку Пруссии принадлежало 17 из 43 голосов, то при поддержке даже небольшого числа других государств она могла заблокировать любое предложение. Главой союза (статья 11) провозглашался «президиум в лице короля Пруссии». Президиум (статья 12) наделялся правом созывать, приостанавливать деятельность и распускать союзный совет и рейхстаг, а статья 15 устанавливала, что председательствует в союзном совете и управляет всеми делами Bundes-kanzler , союзный канцлер, назначаемый «президиумом». Институт власти, который Бисмарк спроектировал специально для себя, подчинялся непосредственно королю, как «президиуму», и более никому. Не предусматривалось ни кабинета министров, ни каких-либо иных органов управления. Другой не менее важной, 20-й статьей устанавливалось, что рейхстаг избирается прямым и всеобщим голосованием с тайной подачей голосов28. Бисмарк сдержал слово, данное им в 1866 году.

Северо-Германский союз все же располагал достаточно демократичной для того времени нижней палатой, сравнимой с другими парламентами. Статья 60 определяла численность армии в размере одного процента от населения, а статьей 62 на содержание одного солдата выделялось 225 талеров. Рейхстаг, таким образом, не мог повлиять на фиксирование военных расходов. Бисмарк предусмотрительно исключил предпосылки для возникновения новых конфликтов. Естественно, в проекте не были прописаны ни права человека, ни раздельная юрисдикция, ни налогообложение, ни иммунитет и права депутатов вне палат. Вся сложная и громоздкая конструкция основного закона опиралась на один фундаментальный принцип: единство верховной власти короля Пруссии и президиума союза и единство властных полномочий министра-президента Пруссии и Bundeskanzler , союзного канцлера. Иными словами, Бисмарк создавал конституцию не для нации, а для себя. Конституция Северо-Германского союза затем почти дословно была воспроизведена в конституции 1871 года, написанной для Германской империи, заразив ее всеми пороками прусского монархического режима. Статьей 63 командование всеми вооруженными силами Пруссии возлагалось на короля, и он наделялся неограниченными командными полномочиями. Продолжали в прежнем виде существовать придворные свиты, армейские и военно-морские бюрократии и правительственная камарилья. При желании «президиум» в любой момент мог избавиться от канцлера. Бисмарк проектировал свою конституцию в расчете на сильного канцлера и слабого короля. В 1890 году ему пришлось убедиться в том, что он совершил ошибку.