капитализма страны третьего мира становился все более привычным и приятным. В подобных политинформациях было совершенно открытое хамство по отношению к своим гражданам-слушателям: съедят как миленькие, никто и слова не скажет. Никто и не говорил, и не хотел – плевать против ветра себе дороже. Безразличные слушатели начинали постепенно чуть слышно шептаться, переговаривались, ждали показа кинофильма или, в крайнем случае, выступления Игоря Фесуненко, Вадима Листова и других журналистов. Их выступления хотя бы были интересны.

Оба корреспондента, один, Игорь, от Cоветского радио, но пописывал и в «Комсомольскую Правду», другой, постарше, Вадим, от «Правды». Благодаря своим удостоверениям газетчиков, они обладали большей свободой передвижения по стране, ездили в командировки, больше знали о ней, могли просветить и нас. Они имели право меньше докладываться о своих встречах, знакомствах и поездках нашим бдящим-впередсмотрящим, хотя тоже в меру, потому что за пренебрежение к «правилам безопасности» их по навету могли запросто турнуть из страны, а этого никому не хотелось, в тои числе и журналистам. Сами же «соседи» тоже старались дружить с журналистами, втереться к ним в доверие, через эту дружбу познакомиться с интересными или значительными людьми, побывать на неординарных мероприятиях, интервью со знаменитостями. Да что там «соседи», мы все были не прочь иметь в друзьях умных и, что более важно, остроумных, спокойных людей.

Эти журналисты говорили образно, хорошим литературным языком, без клише и штампов, с горячими фактами и сведениями непосредственно по стране пребывания и могли многое рассказать нам на встречах в консульстве по пятницам.

Конечно, мы с большим любопытством слушали новости о Бразилии и бразильцах, чем пресные пережевывания союзных газетных страниц, которые получало наше консульство. Ну, о журналистах я еще расскажу позже.

А вот город не переставал нас удивлять и поражать.

Например, встреча Нового года в Рио-де Жанейро – совершенно фантастический ритуал, языческий обряд, связанный с древне-африканскими легендами, с культом воды. Макумба – языческий афрообряд, справляемый чтобы умилостивить Святого Ориша (бога плодородия) и Йеманжу – богиню моря.

В культуру Бразилии, в ее традиции очень много привнесли бывшие рабы, негритянское население или цветные, в том числе и настоящие хозяева земли – индейцы. День мертвых (День поминовения усопших). В этот день вкушаются странные сладости в виде черепов, гробиков, скелетиков, покупаются и дарятся игрушки подобного же типа – своеобразное отношение к жизни и смерти. Собственно, этот радостный праздник – скорбная трапеза на кладбище, а потом начинается веселье. Такой вот праздник от коренного населения Бразилии.

А по африканским преданиям, в океане, источнике жизни на Земле – ведь правда – живет всемогущая Богиня вод и плодородия, покровительница моряков Яманжа или Йеманжа (вольность перевода), от которой зависит удача и благополучие, как отдельных людей, так и целого народа. Она непредсказуема в своем настроении, капризна, коварна, требует себе уважения и поклонения. У африканцев ассоциировалась с Девой Марией.

В Новый год она, якобы, поднимается из океанских вод, чтобы проверить насколько ее чтят и помнят люди и воздать им должное.

В последних числах декабря на песке побережья из досок, из случайного подручного материала сооружаются шаткие помостья, импровизированные алтари. Эти трибунки покрываются чистейшими кипельно белыми, без единого пятнышка, скатертями, кружевными тканями, накрахмаленным тюлем или, у кого алтарь победнее, (но это уж совсем редко) такой же накрахмаленной марлей. Поклоняющиеся Ийеманже укладывают на такие алтари приношения своей Богине. Это могут быть самые различные предметы: маленькое зеркальце, ларчик со скромным колечком, сладости, грошовое колье, букетик или огромный букет, флакончик дешевеньких духов или дорогой парфюм.

Жители Рио-де-Жанейро 31 декабря в ночь, глубоко к вечеру, собираются на берегу океана и выказывают ей свое полное уважение и любовь. Этот обряд называется Макумба – народная месса, зрелище ирреальное, иллюзорное, как театральные декорации. Тысячи «макумбейрос» выходят на берег в нарядных, преимущественно в белых одеждах, со съестными припасами, вином, свечами. Кариокас приходят на макумбейру, чтобы бросить в океан цветы – Йеманжа предпочитает белые цветы, особенно розы – спустить на воду плотики с различными дарами: упаковочками печенья, пучками разноцветных лент, иногда просто куском маниокового (кукурузного) пирога, украшениями-бижутерией, иногда и золотыми. Каждый сколько и что может преподнести Богине в зависимости от веры и прегрешений совершенных за год. Тысячи свечей зажигаются на песке пляжа, чаще всего ставят их большими и маленькими кругами вокруг алтарей. У каждого из них находится свой отпускающий и снимающий грехи, мужчина или женщина. Группы в белых одеждах под меланхоличный, жалобный напев начинают своеобразную пляску, сначала медленное кружение вокруг алтаря, потом это кружение убыстряется. Своего рода шаманство.

Танцуют вокруг свечей свои ритуальные танцы мулатки и негритянки, самозабвенно, как это умеют делать только бразильцы, кружатся в своих белых одеяниях, поются-читаются молитвы. В темную ночь кажется, что это только разлетающиеся белые одежды, огромные фантастические бабочки. Танцы становятся все быстрее и увлеченнее под четкий рокот барабанов и дымок маконьи (легкая наркотическая травка) в курильницах.

Наконец, выявляются впадающие в транс «отмеченные» Йеманжой. Они кружатся все быстрее и быстрее, до изнеможения, падают, рыдают, иногда теряют сознание. «Отмеченные» уже явно накурились и отметились по полной программе. Конечно, это люди психологически более внушаемые. Мне кажется, что, сколько передо мной ни кружись и ни пой, я в обморок не упаду. Но только «не накуримши», наверное. Так я и не курю. Кстати, и не пью.

Поклоняющиеся Богине поочередно подходят к проповедникам и тот или та, опять окуривая их специальными «колдовскими» травами – пахнут они одуряющее – снимают грехи быстрыми касательными прикосновениями: голова, грудь, бедра, колени. Делают взмахи руками, как будто что-то снимают с тела и отбрасывают резким движением. У нас, например, такие движения делают бабки-ведуньи, когда снимают сглаз, порчу, вражеские наветы. Многие исповедующиеся говорят о своих личных неудачах, болезнях, просят Йеманжу о помощи, об исцелении, о выигрыше в лотерею о победе своей любимой футбольной команды, бывают и чисто житейские просьбы – о послании чада, о решении любовных проблем, о наслании смертельной болезни недругу (как же без этого!). Просьбы полны самозабвенной детской веры в чудо.

Большинство, и макумбейрос, и редкие зеваки, стоят, молча, слушают заунывную песнь-молитву, возможно, тоже мысленно, просят у Богини вод Йеманжи удачи в новом году, беспокоят ее своими мелкими эгоистичными желаниями. Богиня слышит всех, род людской давно изучила и не удивляется даже просьбе покарать соседа-неряху, что выливает помои под окна или на цветник молящегося.

Ровно в двенадцать ночи взлетают ракеты, шутихи, отчетливее бьют барабаны, громче звучит песня-крик. Макумбейрос бредут в воду, чтобы омыться в океане, царстве Богини