сосудом зла), Петерс, наш дорогой Максимушка Горький (оставил ей в наследство посмертные гонорары за издания своих книг за рубежом), Чуковский, сэр Брюс Локкарт, Сомерсет Моэм, Герберт Уэллс ( его наследство Муре более миллиона фунтов). Ряд «солидных» людей бесконечен, как и солидны их капиталы. Даже внешне Мура чем-то напоминает Лилю Брик, А эта Лиля так вообще была некрасива в полном понятии этого слова: маленькая, коротконогая, глаза как у лягушонка, «огромные, выразительные, пламенные» по свидетельству современников. Им-то виднее! Для всех такие дамы находили нужное трепетное слово, свое особое поведение и ловкую, бархатную упряжку.

Что ж! Умные! Превосходные женщины!

А вот вниманию противоположного пола! Почитайте! Подумайте! Для сильного пола женщины, обладающие таким необыкновенным даром, очень опасны: покорить, привязать к себе поклонника, поработить, но самим при этом не влюбляться, а просто наслаждаться сексом как таковым и опустошать карман влюбленного – вот их цель. Ведут себя они в любовных играх как типичные мужчины-эгоисты: все, что не входит в их потребительские рамки, их не касается. Обычно подобного характера мужчины и женщины живут долго, спокойно и поздно стареют. Матильда Кшесинская, например, прожила почти до ста лет, Лиля Брик тоже до глубокой старости привлекала совсем молодых людей. Их душа и тело заключены как бы в саркофаге эгоистичности и эмоционально они не поддаются жизненным коллизиям. Представители же такого вида роковых соблазнительниц обязательно имеют не один запасной аэродром, мало того, их мужчины об этом знают и еще больше ими восторгаются. И чем старше становятся подобные дамы, тем моложе у них любовники.

Гала, например, после шестидесяти уже оплачивала услуги молодых чичероне деньгами своего великого мужа, который купил для её отдельного проживания замок и не переставал боготворить прелестницу. Лиля тоже, кроме Маяковского, «имела» достаточно других высокопоставленных, богатых любовников, оплачивающих ее прихоти, а также и безбедное существование еще одного нахлебника, своего официального мужа Осипа Брика, Осю. Прикрывалась вся эта откровенная проституция флёром благопристойных фраз о равноправии полов и свободной любви.

Но все не так просто! В Лилю, например, не на шутку влюбился молодой французский романист и драматург Франсуа-Мари Банье. Ей тогда было 84 года, а Банье 29. Ее суждение, что для увлечений, а тем паче для любви, нет никаких возрастных границ, условностей и запретов подтвердила жизнь: Банье несколько раз прилетал в Москву к прелестной Лилечке с предложением руки и сердца. Чудны дела твои, Господи! Вот так-то!

Действительно, Бог их знает этих особенных сексапильных дам. Возможно, чтобы заставить мужчину любить, нужно действительно относиться к ним так же, как и они, в сущности, относятся к женщинам: как к проходящему фактору. Замечу, что большинство женщин, проповедующих свободную любовь, не были, как правило, обременены детьми. Это им давало возможность быть раскрепощенными, независимыми, находиться в состоянии постоянного полета, поиска все более и более изощренных ласк и, самое главное, более состоятельных любовников.

Философствовать на эту тему можно бесконечно. Наверное, многие женщины в душе даже завидуют подобным ухищрениям. Так художник, глядя на картину удачливого коллеги, не только оценивает его мастерство, но и мысленно задается вопросом: а сам я смог бы так? Нет, не смог. Да и какой толк сравнивать несравнимое? Для начала надо самое себя любить безмерно, а не быть полной сомнений. В конце концов, эти женщины вели себя с мужчинами так, как заслуживают того сами мужчины, и правильно делали.

Мне кажется, что подобные игры с природой в конце концов, надоедают. Уже ничего не хочется, начинаются изыски или, как говорили на Руси, «редьки после шоколада», а чаще всего алкоголь и наркотики. Человек остается душевно выхолощенным, однако, что немаловажно, безмерно богатым. Кстати, Лиля лет в сорок решила заняться балетом! Я видела ее фото в пышной пачке и в пуантах, что еще больше укорачивало и без того ее коротенькие ножки. Без слез не взглянешь! А вот восхищались! Ося говорил визитерам: «Лилечка у станка, занимается танцами!!!, – и не пускал к ней… очередного любовника.

Как ни странно, встреча со знаменитой парой Дали, встреча, за которую бы иной журналюга заложил душу черту, не принесла мне ни удовольствия, ни понимания. Меня обуревали противоречивые чувства. С одной стороны интересно: все-таки увидела великого маэстро Дали, с другой – разочарование, я ожидала от встречи чего-то захватывающего, необыкновенное пиршество духа. Но мало ли чего я ожидала, это еще ни о чем не говорит. Может, я не дозрела до понимания исключительно тонких душевных нюансов великих людей, их особого поведения и мерила все по своим усредненным меркам. Что делать! Но это мои мерки, вкусы, суждения. Изменить их в угоду любому светилу я не собиралась.

Вот иногда я не могу с определенностью сказать, объяснить, что мне нравится в рисунке, картине, эскизе – стою, смотрю, любуюсь, а вот что не нравится, всегда понимаю интуитивно и прохожу мимо. В конце концов, художники выставляют свои произведения на суд зрителей! А зрители не знатоки: им или нравится человек или нет, не зависимо от его известности и статуса, нравится или не нравится кинокартина, точно также им по вкусу или нет художественное произведение, будь оно написано хоть растрижды модным художником.

Иногда даже эскиз, набросок бывают очень интересными и запоминающимися, обычно и выражают сиюминутное настроение художника, а картину он уже пишет, добавляя свои фантазии, настроение, свое мастерство. Бывает, что эскиз гораздо одухотвореннее его конечного результата – картины. Разложить по полочкам технику, краски, пропорции, анатомировать картину, книгу могут только критики, профессионалы, собратья художники, писатели, что они с удовольствием и делают. Расчленять, анатомировать, теребить – это им по вкусу.

Меня раздражает надругательство над прекрасными формами человеческого тела и не менее прекрасными формами природы. Раздражает практически всякий абстракционизм, когда картиной считается несколько разноцветных аляповатых пятен. Не могу, не хочу и не буду любоваться подобным «живописным» полотном. Появляется ощущение диссонанса и дисгармонии, начинают щипать и слезиться глаза, в голове что-то звенит, портится настроение. Недавно все эти «приятные» ощущения я испытала даже не от авангардистской картины, а от сюрреалистической: конструкцию из стальных балок безжалостно режет острая бритва, а из-под нее густыми каплями стекает алая кровь. Только извращенный и жестокий человек может получить удовольствие от подобного искусства.

Чета Дали всего за час-полтора вызвала у меня не удовольствие от общения, а негативные эмоции и обыкновенную головную боль. По обоюдному согласию с мужем и его шефом мы поступили мудро: совершенно ясно, что об этой встрече со знаменитым сюрреалистом никому не надо рассказывать ни под каким видом.

Первое: нам бы