– Да-да, я помню. Но ты могла бы сходить к врачу здесь. Не было никакой необходимости мотаться в Бостон.

– Я хотела показаться своему доктору. Здесь я никого не знаю, да и лишние разговоры ни к чему – ты ведь теперь здесь человек такой известный!

Она остановилась перед зеркалом и поправила прическу.

– Ну и каково его заключение? – поинтересовался Блейк. – Ты в состоянии присутствовать на процессе, как обещала мне?

– Не вижу причины отказываться от своего обещания, – сказала Даника, поворачиваясь к мужу. – Я просто беременна.

– Что?!

Даника расхохоталась. У него был такой изумленный вид, что Даника не смогла сдержать смеха.

– Я беременна, Блейк, – уже серьезно повторила она. – Ребенок должен родиться в мае. – Он продолжал недоуменно смотреть на нее, и она снова не сдержалась, чтобы не пошутить: – Разве тебя не обрадовала эта чудесная новость?! Если все будет нормально, то я буду приходить в зал суда в платье для беременных. Думаю, это будет тебе на руку, не так ли?

– Мне не до шуток, Даника! – оборвал ее взбешенный Блейк.

– Не смей на меня кричать, – медленно проговорила она. – Я не дам тебе испортить мне настроение. Я чувствую себя такой счастливой! Что бы ты мне сейчас ни сказал – это не имеет никакого значения.

Он нахмурился.

– Так ты беременна от Бьюкенена?

Внезапно она разозлилась.

– Больше не от кого! Уж ты-то это прекрасно знаешь!

– Почему же ты не применяла противозачаточные средства? О чем ты думала? Ведь ты же еще, кажется, моя жена!

– Все это пустые слова, Блейк. Не заставляй меня делать признания, которые будут тебе неприятны. Как ты знаешь, до того момента, как я в первый раз забеременела, мы с тобой были женаты восемь лет. И я никогда не предохранялась.

– Значит, ты этого хотела. Хотела ребенка от него…

– Если честно, то я не думала о ребенке. Просто я люблю Майкла. Но теперь я так счастлива, что этот ребенок родится. И что это будет его ребенок.

– А он знает?

– Да, – кивнула Даника.

– А кто еще в курсе?

– Что я беременна? Только мои родители.

– Ты сказала им, что ребенок от Бьюкенена? – уточнил Блейк.

– Только матери, – сказала Даника.

– Значит, ты не собираешься пока рассказывать об этом всем… – задумчиво пробормотал он.

Данику поразило, что Блейк задает подобные вопросы.

– Ты имеешь в виду, не собираюсь ли я объявить миру, что этот ребенок не твой? Тогда какого черта я ввязалась в эту историю? Как ты думаешь?

Он смотрел на нее так, словно видел впервые.

– Никогда не слышал, как ты ругаешься…

– Ты много чего не слышал и не видел, потому что до двадцати восьми лет я жила, словно монашка в келье, и только последние два года задышала свежим воздухом! Я повзрослела, Блейк. Тебе и моему отцу следует это понять. У меня есть свои чувства, есть свои мысли, своя жизнь. И я ни минуты не была бы сейчас с тобой, если бы ты сам не накликал на себя эти неприятности.

– Я их на себя не накликивал, – виновато проговорил Блейк.

– Ну да. Тебя замарал Харлен… Неужели ты думаешь, что я сижу здесь в память той великой любви, которая нас с тобой связывала?

Вместо того, чтобы накричать на нее, он слабо пролепетал:

– Нет, я понимаю…

Да, Блейк сейчас переживал не лучшие времена в своей жизни.

– Блейк, – со вздохом проговорила она, смягчаясь, – я здесь потому, что мне кажется, что мое присутствие поможет тебе так или иначе. Можешь считать, что это дань прошлому или как тебе угодно, но я решила сделать это. Для тебя и для моего отца… – Она печально улыбнулась. – Трудно расставаться со старыми привычками, но в конце концов это неизбежно. В общем, пока я чувствую это, я буду тебе помогать. Если я заявлю, что ребенок от Майкла, тебе это вряд ли поможет… Видишь, я готова на многое, чтобы помочь тебе. Хотя, честно говоря, ты этого и не заслуживаешь. – Разговор утомил Данику, и она с трудом шевелила губами. – Прошу тебя, доверься мне. Я поступаю правильно.

Блейк согласно кивнул. В его голосе звучало признание собственного поражения.

– Кажется, у меня нет выбора?

– Нет, – подтвердила она и направилась к лестнице. – Я очень устала. Мне нужно немного полежать…

Она стала подниматься по лестнице, и тут он вдруг окликнул ее:

– А как ребенок… и вообще?

Она улыбнулась и сдержанно ответила:

– Все в порядке. Спасибо, что спросил.

– Знаешь, Майкл, я ему все рассказала. Это был нелегкий разговор, пришлось напомнить ему, зачем и почему я нахожусь в Вашингтоне. Моя откровенность, кажется, пошла ему на пользу. В конце концов Блейку пришлось признать свое поражение, хотя для него это нелегко.

– Ну что ж, времена и обстоятельства меняются, – заметил Майкл.

– Он даже поинтересовался, как ребенок и все такое…

Майкл стиснул в руке телефонную трубку.

– Хватит о нем! Как ты себя чувствуешь сегодня? Как ты понимаешь, это волнует меня гораздо больше.

– Неплохо. Целыми днями я что-нибудь жую. Это помогает справляться с тошнотой.

– Блейк не очень досаждает тебе?

– Он поразительно корректен. Утром он даже заволновался, что я сплю так долго, постучался ко мне и спросил, не нужно ли чего. Я хотела ответить, что мне нужен ты, еле сдержалась.

– Жаль, что не сказала. Он заслужил это услышать, – проворчал Майкл.

Следующие несколько дней их разговоры сводились к той же теме.

– Похоже, перемирие продолжает действовать, Майкл, – сообщила Даника. – Думаю, что так лучше для нас обоих. Мы даже стали чаще разговаривать, а когда мне нездоровится, он очень заботлив.

– Надеюсь, не слишком?

– Блейк на подобное неспособен, ты же знаешь, – усмехнулась она.

– Блейк хочет тебя вернуть, я прав? Ну конечно, я прав… Прости, Даника, я нормальный мужик, и мне здесь ужасно одиноко, – пожаловался он.

– Ты там не один, – возразила она. – С тобой твой верный Мальчик.

– Ну да, мой верный лабрадор… Кстати, должен тебе сказать, он помогает мне сбросить изрядный груз агрессии, когда мы совершаем пробежки по пляжу…

Даника рассмеялась, потом, немного помолчав, сказала:

– Ни о чем не беспокойся, Майкл. У Блейка нет никаких шансов заполучить меня назад. Я навечно твоя. Блейк ко мне даже не прикасается. То, что он заботится обо мне, лишь доказывает, что его мучает совесть, что из-за него я оказалась втянута в эту грязную историю.