– Это было бы слишком просто. Нет, я заставил бы его жрать червей. Бил бы его по стопам. Выдирал бы у него ногти на пальцах. Вынудил бы спать в собственной моче и экскрементах. Он бы делал все то, к чему принуждал меня.

Остальные сыновья Лодброка примолкли, вспоминая о мучениях, через которые пришлось пройти в детстве младшему брату. И никто ему не помог. Никто не посмел. В семье, где практикуется домашнее насилие, каждый опускает глаза и проходит мимо: пока гнев домашнего тирана изливается на кого-то одного, беда никого не касается.

– Рагнар Лодброк погиб прежде, чем планировалось заключить сделку, – продолжал я. – Но Осберту не терпелось договориться о новой. Поэтому они с Иваром Бескостным встретились на вересковой пустоши ночью после погребения. Я видел с земляного вала два силуэта и свет горящего в стане саксов костра, отражающийся в браслетах Ивара. Возможно, я бы еще тогда сопоставил события и факты, если бы два человека, подосланных Осбертом, не напали на меня с целью похищения.

– Жаль, что не сопоставил, – саркастично заметил Ивар Бескостный. – И о чем я должен был договориться с Осбертом во второй раз?

– Вы составили новый план свержения короля Эллы. Ты должен был завоевать доверие короля, а затем предать его, когда Осберт организует штурм епископства. В установленный день вы с Эллой спрятались неподалеку от «гостиной Рагнара Лодброка». Я видел, как Осберт со своими воинами обыскивает территорию.

– Осберт мог искать там что угодно.

– Конечно, мог, – согласился я, – но откуда ты узнал, что у него в сундуке двадцать тысяч серебряных монет, о которых ты позднее рассказал королю Элле в комнате под крышей «Хромого Борова»?

Бьёрн Железнобокий заворчал, выражая подозрение. Седобородый великан прекрасно помнил сундук, который Осберт вез на конной повозке. Он припомнил и другую деталь, прищурил бледно-серые глаза.

– Ты сказал нам, что в сундуке десять тысяч серебряных монет. Видимо, вторую половину отложил себе в карман, братец?

Ивар отвел взгляд от меня и покосился на Бьёрна Железнобокого. Он долго обдумывал свой ответ.

– Серебро Осберта потрачено на завоевание Англии, – наконец вымолвил он. – На него куплено доверие монахов, священников и трех сотен дружинников.

– И все это лишь для того, чтобы воплотить твою мечту об империи, – прервал его Бьёрн. – Вместо того чтобы набить наши карманы.

Теперь Хальфдан Витсерк и Сигурд Змееглазый тоже посмотрели на Ивара с осуждением. Воцарилось гнетущее безмолвие.

– Ни у кого из вас нет никаких планов, – внезапно прошипел рыжебородый ярл, перейдя в атаку. – Ты, Бьёрн, думаешь только о деньгах. Сигурд туго соображает. А Хальфдану только и надо, что резать саксов.

– А что в этом такого? – обиделся Хальфдан Витсерк.

– Какие славные ярлы! – продолжал Ивар. – Я пытался научить вас думать самостоятельно. Смотреть вперед. Строить планы. Однако вы слишком твердолобы и эгоистичны, жестоки и глупы! Мне пришлось ввести вас в заблуждение. Я принял решение, и оно привело нас к Йорвику. Остальная страна тоже принадлежит нам. Сумеете ли вы удержать эти земли?

Бьёрн Железнобокий, Сигурд Змееглазый и Хальфдан Витсерк смотрели в глаза брату, являвшемуся их предводителем в военных походах более года. Его резкие слова были правдой, а взгляд синих ледяных глазах пылал гневом. Никому из них не хотелось отвечать на вопрос, так как ответ был бы неприятным.

– Мне кажется, мы отклоняемся от темы, – заметил Бьёрн Железнобокий и обернулся на меня. – Так кто же убил отца? Ивар?

– Да, Рольф-Колдун, расскажи нам наконец, – усмехнулся Ивар Бескостный.

Помедлив, я сделал глубокий вдох. Будь что будет!

– Рагнар Лодброк, – приступил я к изложению своей догадки, – в действительности умер всего за двенадцать часов до того, как король Элла доставил вам его тело. В момент смерти отца Ивар Бескостный находился в военном лагере. Я видел, как он разъезжает на своем белом жеребце и приветствует воинов, ярлов и богатых жителей. Как и Сигурд Змееглазый.

– Мы с Хальфданом тоже были в лагере, – прогремел Бьёрн Железнобокий. – Сдается мне, что на этом сыновья Лодброка заканчиваются, Рольф Дерзец.

– Есть еще один – тот, с которым никто из вас не считается.

Все обратили взгляды на Уббе Сына Любовницы.

– Этот заморыш с эльфийским пушком вместо нормальной бороды? – рассмеялся Железнобокий. – Быть того не может!

Я проигнорировал его слова и обратился к Сигурду Змееглазому, сверкавшему зелеными глазами и пытавшемуся не упустить причинно-следственные связи в изложении моей теории.

– Ты передал своему нареченному брату Браги Боддасону последние слова отца? – спросил я его.

Чернобородый ярл отыскал взглядом в толпе круглое лицо великого скальда с носом-пробкой. На этот вопрос он мог ответить без особых размышлений. И Сигурд кивнул.

– А от кого ты их услышал?

И вновь все повернулись к Уббе – на этот раз проследив за взглядом Сигурда Змееглазого.

– Все ни во что не ставили Уббе, – продолжал я. – Поэтому на него возложили бесславную обязанность ждать сигнал рога, который должен был возвестить о том, что Бьёрн и Сигурд заманили саксов в ловушку, вынудив их окружить военный лагерь викингов. Все тот же Уббе отправился на границу Восточной Англии, где Ивар Бескостный и Хальфдан Витсерк с остальной частью войска ждали призыва к наступлению.

Никто из сыновей Лодброка не стал отрицать, что именно так все и было. Каждый выполнял свою роль в заранее продуманном плане, обеспечившем победу над саксами без особых потерь. Лишь один из них знал, что случилось после.

– По дороге к Восточной Англии Уббе заехал в Эофорвик. Эльдфрик открыл люк колодца-ловушки, где сидел Рагнар Лодброк, и Уббе вытряхнул вниз корзину змей. Через несколько дней, когда сражение на пустоши было выиграно, он снова отправился в Эофорвик – удостовериться, что Рагнар мертв. Обнаружив, что кожаная одежда защищает старика, они с Эльдфриком раздели Рагнара и спустили обратно на дно колодца. Уббе вывалил на него вторую корзину со змеями.

– Зачем мне убивать Рагнара Лодброка? – запротестовал Уббе. – Отец уважал меня и официально признал своим сыном.

– Лишь для того, чтобы досадить сводным братьям. Он вышвырнул тебя из своего зала, как только услышал о вторжении Ивара Бескостного и Хальфдана Витсерка в Восточную Англию. Затем снарядил два корабля и поспешно отплыл, чтобы отобрать у них завоеванные земли. Вероятно, на тот момент Рагнар Лодброк утратил адекватное восприятие действительности, но ты опасался, что он снова тебя отвергнет, хотелось избежать этого. В противном случае тебя никогда не признали бы истинным сыном Лодброка – ярлом, претендующим на власть и славу.

Заскрипев зубами, Уббе Сын Любовницы схватился за нож, который, по слухам, даровал ему Рагнар.

– Подойди ближе, Дерзец, и очень скоро ты узнаешь о моем родстве гораздо больше, чем тебе хотелось бы.