И тут вышла эта скандальная публикация. Ася сразу поняла, откуда растут ноги. Она помнила свой разговор с Платоном на вечере и объявленную им войну.

То, что последовало за публикацией, было ужасно. Ее осаждали журналисты, требуя подробностей и описания девушки, Ася от них отбивалась и три дня просидела дома.

Она звонила Нине и кричала в трубку:

– Как ты могла?

– При чем тут я? – совершенно искренне удивилась Нина. – Дорогая, в нашем издании ни слова о тебе. Вспоминай, кому еще рассказывала об этой девушке.

– Никому! В том-то и дело, что никому! Зачем ты все разболтала Платону?

– Слушай, успокойся. Честно говоря, я не помню, говорила или нет. Может, сболтнула между делом, но не думаю, что это Платон. Зачем ему такое?

Ася могла бы объяснить зачем, но тогда пришлось бы рассказать о сфотографированных документах и их продаже Свиридову. А этого Нине точно нельзя было знать, поэтому Ася упрямо твердила:

– Это Платон.

– Да даже если и Платон. Ты хайпанула, подруга. Сиди и радуйся.

– Свиридов меня не простит.

– А я здесь при чем?

Ася пыталась связаться со Свиридовым – безуспешно. Тогда она написала ему сообщение, сказав, что ничего никому не заявляла, что это Платон ей мстит. Он узнал про продажу документов и сильно разозлился. Про тот вечер она никому не рассказывала, кроме Нины. Она клянется, просит прощения, обещает, что будет держать язык за зубами.

Свиридов сообщение прочитал, но ничего не ответил.

Последние события казались Асе настоящей катастрофой. Страницы ее соцсетей были переполнены комментариями. «Занимайтесь лучше своей жизнью», «Зачем нам эти сплетни?», «Стало завидно?», «Сливать хороших знакомых некрасиво», «А вы уверены, что это был не мальчик?», «Подрабатываешь папарацци на полставки?», «Угораю, как богатые и знаменитые друг друга закладывают», «А тебя никогда так не снимали?».

Ася на всех своих страницах писала опровержения, говорила, что никогда ни одному изданию не рассказывала о подобном, что ее оболгали, воспользовались именем и известностью, захотели рассорить с очень хорошим и влиятельным человеком.

Парень – владелец автосалона – соскочил, сказал, что не хочет встречаться с телкой, которая потом сольет его в сеть.

Платона Ася ненавидела, чувствовала себя растоптанной и практически уничтоженной. Но без боя сдаваться не собиралась.

Лук был порезан, глаза покраснели и заслезились. То, что надо. Теперь можно включать камеру.

– То, что я сейчас скажу, может для многих из вас стать неожиданностью. Я очень долго оттягивала этот момент, но поняла, что дальше молчать нельзя. Нам, женщинам, часто затыкают рот, говорят, какие мы дуры и что без мужчин ничего не стоим. Не верьте! Однажды надо просто сжать волю в кулак, сказать себе: «Я смогу» и идти дальше. Наши отношения с Платоном были похожи на сказку. Но сказка эта была только для зрителей. А для меня… простите… – тут Ася вытерла уголки слезящихся глаз, – очень трудно об этом говорить. Все время, что мы жили вместе, он меня оскорблял, унижал, угрожал. Девушки, не повторяйте моих ошибок. Учитесь себя ценить, не терпите, уходите сразу. Почему я решилась рассказать все только сейчас? Почему так долго молчала? Было страшно. Вот послушайте запись одного из последних наших телефонных разговоров.

Ася нажала на сохраненный в телефоне файл. Из динамика раздался голос Платона:

«Твоя столичная жизнь быстро закончится, будешь снимать квартиру за сто первым километром, дрянь. Ты поняла меня?»

5

– Девушка, скажите, вы все книги принимаете?

– Нет, – Алена ответила высокому долговязому студенту. – Мы смотрим их тематику и состояние. Книги с рваным переплетом не берем.

– Понятно. А словари, справочники?

– Вы приносите, – вступил в разговор Денис, – мы посмотрим и выберем. Наверняка что-нибудь оставим себе.

– Как насчет цены?

– Цена будет зависеть от книги.

Алена больше не ходила по улицам, доставляя еду. Она работала в букинистическом магазине, ей очень нравилась эта работа. И Денис нравился, с ним было легко и интересно. Денис был подходящим оппонентом в литературных спорах. К их дебатам порой присоединялся даже Абрам Моисеевич, внимательно поглядывал на обоих, потом бросал какую-нибудь мудрую фразу и неизменно добавлял:

– Эх, молодежь, молодежь…

Иногда в обеденный перерыв забегал Петя – приносил пирожки и пончики из буфета театрального училища, рассказывал какие-нибудь новости и убегал обратно на занятия. А завтра Алена переезжает на новую съемную квартиру. Будет жить там одна. Абрам Моисеевич сказал, что раз она не москвичка, то он, на правах работодателя, предоставляет съемное жилье на год совершенно бесплатно, потому что Алена отличный работник, а Абрам Моисеевич хочет сохранить такой ценный кадр.

Петя, которому Алена рассказала эту новость, сначала не поверил.

– Так не бывает, – сказал он. – Никто не будет предоставлять жилье в Москве бесплатно, тем более человек по имени Абрам Моисеевич.

– Я тоже сначала так решила, а потом подумала, что, может, у него где-то пустует жилплощадь и за ней требуется присмотр. Вот он и совместил приятное с полезным.

– А ты квартиру видела? Сколько комнат?

– Одна, ездила смотреть после работы. Мне очень понравилось, и от метро близко.

– Странно это все, – не сдавался Петя. – Слушай, а он на тебя глаз не положил, случаем?

– Ты что? Глупости говоришь.

– Ладно, но все равно странно. Я первое время у тебя буду ночевать. На кухне. А то мало ли что.

Разговор состоялся вчера. Сомнения Пети ей были понятны. Но вопрос, впускать его к себе на кухню или не впускать, оставался открытым. Да и места там мало. Хотя раскладушка может поместиться.

Пете Алена доверяла. Наверное, он был единственным человеком в Москве, которому она по-настоящему доверяла и могла поделиться самым важным.

Когда в интернете появилась новость о том, что владелец шикарной гостиницы снял на улице посреди ночи девочку – разносчицу еды, и Алена увидела фотографию этого человека, то поняла, что написали про нее. Со слов Аси. Мало она ее тогда колой облила. За такие гадости надо было больше.

Сначала Алена очень испугалась, что ее найдут. Девушка не хотела стать объектом нового развлечения прессы. Потом стало обидно. Ведь ничего плохого этот владелец отеля не совершил – просто подвез до дома и даже угостил печеньем. «У богатых свои проблемы, – подумала она. – Шагу не могут ступить, чтобы кто-нибудь что-нибудь не подглядел. Вся жизнь как через стекло».

Потом ее стала мучить совесть. Алена знала, что может помочь, но боялась. В обед, когда Денис убежал выпить кофе с бывшей любовью – театральной костюмершей, а Петя заглянул с горячими пончиками, Алена выложила ему все как на духу.