— Можно вопрос? — Фостер все же решил спросить напрямую.

— Смотря какой.

— Почему вы вернулись за мной? Ермаков ведь погиб, так что я не поверю, что вы шли за ним. Русский беспилотник наверняка зафиксировал произошедшее. Так что, возвращаемся к исходному: почему вы здесь?

Лесков бросил взгляд на настороженное лицо Эрика и мысленно усмехнулся. Когда-то он и сам был таким же — ему всюду мерещился подвох.

— Я не привык бросать своих, — наконец ответил Лесков.

Обычно такая фраза производила эффект на кого угодно, но Фостер как всегда оказался «счастливым» исключением. Его взгляд сделался еще более подозрительным, после чего он тихо спросил:

— Своих? С каких это пор Черный Барон вписал меня в ряды «своих»?

— Я же не уточнил кого из «своих», — ровным тоном ответил Дмитрий. — Друзей, врагов, слуг, марионеток — вариантов ведь много…

Услышав это пояснение, Эрик невольно рассмеялся, но тут же зашипел от боли.

— А я то было решил, что Барон уже не тот, — выдавил он, наблюдая за тем, как Дмитрий срезает остатки окровавленной ткани и обматывает область раны лихтиновой тканью.

Лесков тихо усмехнулся, и в этот момент Эрик поймал себя на мысли, что почему- то именно сейчас он впервые не испытывает к Дмитрию прежней ненависти. Этот странный русский пришел за ним один, словно забыл, кто несколько недель назад публично разрезал ему лицо. Но еще более странным было осознание того, что кто-то пришел к нему, Эрику, на помощь. Он привык полагаться только на самого себя и плевать хотел на окружающих. Таким его воспитала сама жизнь. Все его близкие либо отказались от него, либо использовали в своих целях. И тогда Эрик понял, что привязанность — это самая непростительная слабость, которая может случиться с человеком. Быть одиночкой проще, умнее и выгоднее.

«Все равно из-за этого ублюдка порушилась моя жизнь в Сиднее», — Эрик нарочно напомнил себе об этом. «Если бы не он, я бы и дальше жил в своем трехэтажном доме на берегу океана среди „процветающих“… А эти богатые суки и дальше продолжали бы меня использовать».

— Как на вас подействовал «эпинефрин»? — внезапно поинтересовался Дмитрий.

От этого вопроса у Эрика внутри снова все похолодело.

— Никак, — осторожно ответил он. — Я не успел им воспользоваться. Он вывалился, когда меня взрывной волной сбросило с мотоцикла, а искать его уже не было времени. Кругом были эти хвостатые уроды… Если вы думаете, что я украл препарат, чтобы подставить вас…

— Ты подставил, но это уже не важно, — ответил Дмитрий. — В твоем случае я бы поступил точно так же.

— Какого черта вы меня оправдываете? Вы что-то задумали, да? — наконец Эрик не выдержал. Он впервые столкнулся с такой ситуацией и не понимал, как на нее реагировать.

— Угомонитесь, — Лесков чуть нахмурился. — Я лишь ставлю себя на ваше место. Ваше поведение мне понятно… Теперь помолчите и посмотрите мне в глаза. Мне не нужно, чтобы вы меня боялись.

— Что вы имеете ввиду? — начал было Эрик, но в этот момент взгляд Лескова подействовал. А осмелевший наемник больше не стал сдерживаться:

— Не знаю, с чего ты решил, что я тебя боюсь? Мне удобно на тебя работать, потому что ты даешь мне безопасность. И вообще, ты далеко не первый «шепчущий», с кем я имею дело. Разобраться с тобой, как раз плюнуть!

— Как быстро подействовало, — усмехнулся Дмитрий, услышав «храбрые» речи спасенного. — Поднимайтесь же. Я не собираюсь носить вас на руках.

Эрик подчинился.

Добравшись до вестибюля, Лесков прислонил Эрика к стене и вколол себе третью ампулу. В этот момент его глаза окрасились медным, а сердце снова забилось в ускоренном ритме. Возможно, это было слишком скоро, но сейчас Лесков уже не смел рисковать. Он снова стал использовать свои способности внушения страха, благо, на Фостере они в данный момент не сказывались.

— А куда подевались все «костяные»? — устало спросил американец, когда они перешли мост. То, что им до сих пор не встретилась ни одна из этих тварей, казалось ему чем-то из рода фантастики.

Лесков не ответил. Он старался не отвлекаться на ненужные объяснения, и Эрик больше не тревожил его. Каждый шаг давался парню все тяжелее.

В какой-то момент оператор снова доложил о приближении вражеского беспилотника, и пришлось искать укрытие под очередной машиной. За это время Эрик провалился в беспамятство, и Дмитрию пришлось приложить усилия, что привести его в чувства.

— Надеюсь, ты не передумал собирать телепорт? — тихо спросил Фостер, когда они спустились в канализацию.

— Дело не в том, передумал я или нет — у нас нет другого выбора. Пока война идет на нашей территории, «процветающим» ничего не грозит.

— Пока я жив, они никогда не будут чувствовать себя в безопасности, — губы Эрика тронула слабая улыбка. — Но что касается телепорта… Ты прав… Нам… Нужна эта арка… Найдем Лунатика… И тогда они запоют…

Дмитрий в который раз проигнорировал фамильярное «тыканье» со стороны «осмелевшего» Фостера, так как его внимание переключилось на кличку Джейка:

— Вы уверены, что знаете, где сейчас находится этот парень? Прошло немало времени с тех пор, когда вы виделись в последний раз.

— Мы виделись… Два дня назад, — еле слышно ответил Эрик. — Он… Приходил… Ко мне.

— Приходил?

— Да, во сне.

— Приходил или приснился? — уточнил Дмитрий. Ему показалось, что Эрик начинает бредить.

Услышав этот вопрос, Эрик слабо усмехнулся:

— Я не спал… Если… «Блуждающий во сне».. Приходит… его видно так же отчетливо… Как ты… Сейчас видишь… Меня…

Последний отрезок пути дался Эрику особенно тяжело. Обезболивающее хоть и принесло временное облегчение, но сил оно не прибавляло. Фостер стремительно слабел, и вскоре им пришлось остановиться, чтобы немного передохнуть.

Бледный, как полотно, наемник прижался щекой к холодной стене тоннеля и закрыл глаза. На лбу у него выступила испарина, голова кружилась, а к горлу то и дело подкатывала тошнота. Слабость растекалась по телу, подобно яду, который превращал кости в клочья ваты, а сознание — в сплошное черное пятно.

Дмитрий опустился подле Эрика и принялся терпеливо ждать, когда парень немного оклемается. Теперь уже они были в относительной безопасности. Здесь машины «процветающих» не могли их достать, а «костяные» никогда бы не посмели приблизиться. Действие «эпинефрина класса А» произвело феноменальный эффект, и, хотя Лесков пока еще мог лишь догадываться об этом, он понимал, что без этого препарата его и Эрика уже давным давно растерзали.

Взглянув на часы, Дмитрий на всякий случай вколол себе еще одну ампулу. До базы оставался внушительный кусок, поэтому мужчина не стал полагаться на удачу. Инъекция вызвала уже привычное учащенное сердцебиение, и в этот момент Дима поймал себя на мысли, что его раненая рука больше не болит. Удивленный своим открытием, он поспешно размотал лихтиновую ткань, однако чешуя на его коже никуда не исчезла.