Она уже потянулась к пуговицам на куртке Димы, как тот мягко перехватил ее РУку.

— Это необязательно. Раны уже закрылись, — ответил он, после чего убрал ладонь с якобы пострадавшего бока и продемонстрировал ничем не поврежденную ткань.

— Лжец. Надо было поверить первому впечатлению, что Артем тебе понадобился для него, — Оксана чуть нахмурилась, бросив взгляд на Фостера, однако по- настоящему разозлиться не смогла. Она была слишком рада видеть Дмитрия живым, чтобы сейчас закатывать ему сцену.

Чуть помолчав, девушка тихо добавила:

— Мне жаль, что все так получилось… Кирилл Матвеевич был замечательным человеком. Наверное, из начальства он единственный воспринимал меня не как беспомощную девчонку, а как солдата. Хвалил меня на занятиях. А Константин…

Заметив, что Дмитрий опустил глаза, она прервалась. На какой-то миг в комнате воцарилась тяжелая гнетущая тишина, а затем девушка не выдержала и первой обняла его.

— Тебя никто не винит, — тихо прошептала она, погладив Лескова по волосам.

— Мне от этого не легче, — отозвался он, обнимая девушку в ответ.

Воспоминания о случившемся обрушились на Дмитрия с новой силой. Он как будто наяву услышал крики своих товарищей, увидел их истерзанные тела. Кирилл, Тимур и Константин были его друзьями. Пускай не такими близкими, как Иван или Рома, но он по-своему дорожил ими. И сейчас мысль о том, что этих людей не стало, показалась невыносимой.

Оксана понимала его состояние, поэтому предпочитала молчать. На смену словам пришли слезы, и девушка ощутила, как одна из них скатилась по ее щеке. Она уткнулась лицом в его шею, невольно наслаждаясь теплом любимого человека.

«Господи, спасибо, что вернул его живым», — подумала Оксана, но в этот момент Лесков отстранился. Он почувствовал, как ее губы коснулись его шеи, возможно, случайно, но от этого прикосновения Диме стало не по себе. Отступив на несколько шагов, мужчина предпочел сделать вид, что не заметил слез на лице девушки, чтобы своими утешениями ненароком снова не подать ей надежду.

К счастью, неловкая пауза не затянулась. Спустя минуту в комнату стремительно ворвался Лось, таща за собой худенького рыжеволосого врача.

— Фортануло, что перехватил его сразу после операции! — выпалил с порога он, кивнув в сторону Артема. — Держись, Димон, лепило поможет!

Однако «лепило» оказался более внимательным и первым делом заметил, что никакой раны на боку у Лескова нет. Для умирающего, коим его описал Лось, Дима выглядел подозрительно хорошо.

— Что за цирк? — не выдержал очкарик, строго глядя на Лескова снизу вверх. — Ты ведь не ранен!

— Как не ранен? — эхом подхватил ошарашенный Георгий.

Спустя еще минуту споров и объяснений, Артем наконец нехотя приблизился к Эрику, собираясь осмотреть его рану.

— Не знаю, — задумчиво произнес он. — Я никогда не имел дело с «иными». Из-за чешуи я в любом случае не смогу его оперировать. Если только срезать ее…

— Не нужно срезать! — поспешно произнес Дмитрий.

— Ну тогда ему нужно как можно меньше двигаться, чтобы не тревожить рану. И ждать… У него сильная потеря крови. Откуда эта мода — вырывать из себя осколки самостоятельно? Если в фильмах это выглядит круто, то в реальной жизни это откровенный дебилизм. Даже в древности воины обламывали угодившие в них стрелы, а не выдирали их из себя…

Затем в комнате снова воцарилось молчание. С помощью какого-то прибора, по форме напоминающего внушительных размеров лупу, Артем проверил Эрика на наличие внутреннего кровотечения, после чего внимательно осмотрел края раны.

— Его жизни ведь ничего не угрожает? — на всякий случай уточнил Лесков. Затянувшаяся тишина сейчас нервировала его даже больше, чем споры.

— Если только местные жители, — отозвался врач. — Которые, наверняка, невзлюбят и меня, узнав, что я вам помогаю.

Артем криво усмехнулся и продолжил:

— Впрочем, я уже не в первый раз оказываюсь в таком положении из-за тебя… Дайте ему отдохнуть. Если хочешь, в будущем можешь попробовать себя в качестве донора. Если, конечно, группа крови совпадет. С Вайнштейном у тебя не совпадает, я уже проверил. А человеческую я решил пока что не трогать. Почему-то мне кажется, что кровь полукровки лучше не мешать с кровью обычного человека.

— Тебе правильно кажется, — ответил Дмитрий. — Альберт говорил, что подобное смешение ослабит регенерацию «иного», и чешуя может сойти.

Затем он посмотрел на Фостера и нехотя добавил:

— Если нужно, я стану его донором…. Теперь скажи, как там остальные?

— Вайнштейн спит, — устало ответил Артем, поправляя очки. — Его состояние не сильно лучше, чем у этого, но оно стабильно. Тоже потерял много крови, так что пускай восстанавливается. Бехтерева я прооперировал, вытащил пули из его ноги и плеча. Может повесить их себе на шею.

Заметив тревогу в глазах Дмитрия, врач усмехнулся:

— Не беспокойся. Я хоть и не выношу его, но вредить ему не собираюсь. Тем более, что у него просто замечательная дочь. Даже не верится, что он ее воспитывал… Ермакова оперировал Борис Степанович, но, насколько мне известно, все прошло хорошо. Волошиным занимался Иосиф Абрамович, там тоже вроде все в порядке. Большая кровопотеря, но это поправимо.

Артем собирался было уже уходить, когда Дима окликнул его, чтобы сказать спасибо. Врач молча улыбнулся, почувствовав, что, несмотря на прежнюю неприязнь, эта благодарность была ему приятна. В детстве он мечтал о том, чтобы быть в компании Олега и его друзей, но те лишь презрительно отворачивались или зубоскалили. А сейчас жизнь почему-то захотела сделать так, чтобы он, Артем, сегодня оперировал того, кто не раз колотил его в интернате. И сегодня его поблагодарил тот, из-за кого Артем получил ножевое ранение.

Когда врач скрылся за дверью, в комнате вновь повисло молчание. Фостер по- прежнему не приходил в себя, а Дмитрий задавался вопросом, как уберечь его от «народных мстителей».

— Тебе нужно отдохнуть, — произнесла Оксана, приблизившись к нему и ласково коснувшись его плеча. — Прими душ и ложись в постель. Мы позаботимся от твоих друзьях.

— А кто позаботится о моих бывших врагах? — Лесков кивнул в сторону Фостера.

— Я не могу его оставить, зная, сколько у него на данный момент «поклонников».

— Хочешь, я побуду с ним? Если сюда кто-то заявится, они не посмеют ничего сделать при мне. К тому же, скорее всего это будет кто-то из моих друзей, и я смогу их уговорить не совершать глупостей.

— Я не буду подставлять тебя под удар, да и гарантий, что тебя кто-то послушает, у меня нет.

— Ты не подставляешь. Я ничем не рискую. Но на счет гарантий ты прав. Процент того, что меня могут оттолкнуть в сторону, к сожалению, существуют.

Тогда Лесков перевел взгляд на Лосенко — этого человека так просто не оттолкнешь. Георгий «поправил» немало лиц, защищая честь Лескова в различных спорах. Многие его побаивались, но что если сюда заявятся группой, и тогда Георгий может серьезно пострадать. Нет, спать или уйти хотя бы на время, чтобы принять душ