и он, тяжело дыша, отбросил ее. Задержав взгляд на лифчике, он тихо спросил:

— Ты уверена?

Я кивнула. Бен расплылся в улыбке, прижался губами к шее, а пальцы расстегнули крючок на кусочке ткани, скрывавшем мою наготу.

— Ты само совершенство…

Наши тела сгорали от желания, наше давно подавленное влечение вырвалось наружу. Его губы покинули мою шею, проскользили по изгибу груди и обхватили сосок. Я тихонько застонала. Он втягивал сосок, слегка покусывая, пока это не начало сводить меня с ума. Все мое тело настойчиво требовало его, и только его.

— Бен… — протяжно выдохнула я.

Его губы оторвались от моей кожи.

— Тсс… отец услышит…

Он возобновил свою нежную пытку, зажимая мне рот, чтобы заглушить стоны. Чем дальше, тем больше я теряла способность мыслить. Я позволила Бену полностью завладеть разумом и телом.

Измучив мою грудь горячим ртом, он со знанием дела медленно двинулся вниз по животу. Кожа покрывалась мурашками под его губами. Он потянул резинку моих шорт и спустил их до колен. Я задохнулась. Щеки запылали, когда шорты соскользнули с ног.

Бен снова придвинулся ко мне и посмотрел на меня глазами, полными желания. Я пыталась успокоить пульс, который зашкалил, когда он коснулся самой чувствительной точки, скрытой лишь нижним бельем — все, что он оставил на мне.

Внезапно шум прервал наше уединение. Бен зарычал от досады. Это был его телефон.

— Не обращай внимания…

Он жадно целовал впадинку на моей шее, играл с резинкой трусиков и медленно ласкал мое естество, заставляя меня стонать еще громче и нетерпеливее.

Он втянул губами мою кожу и пробрался пальцами под мое нижнее белье. Я вздрогнула, и он прижал меня к себе. Мышцы живота напряглись, когда я почувствовала, как его пальцы нежно проникли в меня и медленно заскользили там, сводя с ума. Закрыв глаза, я вонзила ногти в его руку. Это прикосновение… Я столько лет мечтала о нем.

— Черт…

Бен ускорил темп, и я изогнула спину, судорожно дыша. Его губы прижались к моим, чтобы заглушить стоны. Мышцы на его руке напрягались в ритме быстрых движений. Расширенными зрачками он смотрел, как я выгибаюсь, стараясь не стонать громко.

Он остановился, торопливо расстегнул джинсы и придавил меня всем телом.

Снова позвонили. Бен обреченно вздохнул и поцеловал меня.

— Как же они задолбали…

Когда он встал, я со вздохом открыла глаза и набросила на себя простыню, пытаясь восстановить дыхание. Он отошел с телефоном в руке.

— Надеюсь, у тебя серьезный повод отвлекать меня.

За несколько секунд он изменился в лице. Замер и стиснул зубы.

— Чего? Вы уверены? — оторопело выдохнул он. — Приеду… Ок, сейчас буду.

Бен дал отбой и выронил телефон. Нахмурившись, я встала и завернулась в простыню.

— Что случилось? — спросила я, положив руку ему на затылок.

Он пустым взглядом уставился на кровать. Что могло так потрясти его?

— Они… Кажется… мой дядя наложил на себя руки…

Я ахнула.

— Я должен ехать, Белла.

Он быстро подошел к сумке, оделся, застегнул джинсы и нервно провел рукой по волосам.

— Как же так… Почему он это сделал…

Я подошла, чтобы попытаться успокоить его. Когда мои руки легли ему на плечи, простыня упала на пол. Я осторожно подтолкнула его к кровати и заставила сесть, чтобы он пришел в себя. Он же в это время шептал непонятные вопросы.

— Бен, успокойся…

— Надо сказать Кайлу… Он будет… И Эш, и мама… я даже не знаю, в курсе ли она…

Я села на него верхом.

— Бен, — перебила я его, взяв за подбородок и заставив посмотреть на меня. — Тише… Успокойся, пожалуйста.

Его напряженные мышцы немного расслабились, и он уставился на меня, все еще потрясенный.

— Соболезную, — прошептала я.

Соболезную потере, которую он снова пережил.

Другой его дядя, Роберт, тоже погиб при трагических обстоятельствах. Легенда оказалась правдой: эта семья проклята.

Глава тридцать девятая Похороны Бен

— Где тело?

Киара стерла слезу, скатившуюся по щеке, и шмыгнула носом.

— Сейчас проводят вскрытие. Коул и Брайс проверяют, точно ли это самоубийство, а не убийство.

Я рухнул на диван. Голова была готова взорваться. Я нервно тряс ногой, пытаясь унять гнев.

— МАТЬ ТВОЮ! — крикнул я, в бешенстве запуская в стену что под руку попалось.

Промахнулся.

— Это кошмар, — всхлипнула Киара.

Она поднялась, явно не в силах усидеть на месте. Я тоже встал и принялся шагать по комнате. Эш еще не знает. Во всяком случае, Киаре не хватило смелости сказать ему.

Взяв телефон и ключи от машины, я сообщил:

— Поеду к Эшу, расскажу все.

Киара кивнула, ее лицо исказилось. У меня сдавило горло, и я заключил ее в объятия. Она разрыдалась.

— Почему он это сделал? — причитала она.

Я мягко гладил ее по спине, глядя на семейное фото, стоявшее на журнальном столике.

— Не знаю…

— Он… он оставил нам письма. Я не смогла прочесть.

— Не переживай, успокойся…

— А Кайл, он…

— Киара, — перебил я, взяв ее лицо в ладони, — не переживай, я все решу. Займись Элли, а я сделаю остальное.

Слезы текли по ее щекам. Ее убитое горем лицо огорчало меня больше, чем сама новость. Рик мертв. Рик Скотт, черт возьми, мертв.

Я коснулся губами ее макушки, обещая, что все будет хорошо. Киара была не меньше нашего привязана к Рику, но она была самой чувствительной из нас. Эш-то уж точно не будет лить слезы. Честно говоря, я боялся его реакции.

— Мне нужно идти. Посиди, успокойся, а потом звони Элли, хорошо?

Она кивнула и вытерла слезы. Я вышел из офиса и побежал к машине. Через несколько секунд я уже гнал по трассе.

По дороге глаза периодически застилала пелена, но я заталкивал внутрь свою печаль. Я не хотел плакать из-за него. Рик, которого я знал все свое детство, очень изменился.

— Трус херов, — просипел я, давя на педаль газа.

Он свалил. Ни секунды не раздумывая, бросил Кайла и всю семью, которая рассчитывала на него. Словно жизнь ничего не стоила. И ничто не имело значения.

Где-то внутри разрасталась ярость. Против моей воли по щеке скатилась слеза, и я стиснул зубы. Подъехав к дому Эша, я припарковался на подъездной дорожке и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Завибрировал телефон.

От Беллы:

> Если тебе нужно поговорить, позвони. Жду тебя, чтобы заснуть.

Мышцы расслабились. Пытаясь дышать ровно, я ответил Белле. Пальцы дрожали от обуревавших меня противоречивых эмоций.

> Я буду поздно, спи без меня. Я люблю тебя.

Поднимаясь по ступенькам,