бы была частью здания, имела крышу и боковые стены, не было только передней части.

Я сразу подошла к деревянному резному ограждению, отсюда открывался чудесный вид на море, при этом саму террасу удачно прикрывали плакучие ветви деревьев так, что с набережной её навряд ли можно было рассмотреть.

— Какая красота! — вырвалось у меня.

— На этой террасе отдыхают только самые близкие мне люди, — ответил Эндрю. Вид при этом у него был совершенно серьёзный. Я приняла к сведению, что попала в круг этих избранных и кивнув, едва слышно, чтобы этого не услышал Де Сорель прошептала:

— Спасибо…

Он едва уловимо кивнул в ответ. Затем его лицо неуловимо преобразилось из серьёзного снова становясь беззаботно весёлым, он повернулся к Де Сорелю, хлопнул в ладоши и громко объявил:

— Стол накрыт, всё как ты любишь! Я должен оставить вас — дела! Наслаждайтесь!

Почти дойдя до двери, он обернулся и шутливо добавил:

— Леди, прошу вас, не обижайте моего малыша Доминика!

— Эндрю! Я тебя сейчас прибью! — пригрозил Де Сорель.

Тот задорно поклонился, уворачиваясь от запущенной в его сторону подушки и, смеясь, скрылся за дверью.

Де Сорель подошёл к двери, поднял подушку, которую сам только что кинул в своего друга, и вернул её назад в кресло.

— Садитесь, надо поесть, пока всё не остыло. Здесь вкусно готовят — вам понравится.

На столе стояло несколько блюд, накрытых большими блестящими колпаками, Де Сорель методично поднял каждый из них и отнёс внушительную стопку на свободный столик.

Я выбрала кресло стоящее так, что с него было видно море. Усевшись, принялась разглядывать расставленные на столе угощения, надо сказать, что их с лихвой хватило бы человек на пять, не меньше. Крем-суп, салат из свежих овощей, жаркое и конечно рыба. Креветки, такие крупные — я даже не знала, что такие бывают. В центре стола стояло блюдо с крошечными пирожными и клубника со сливками, а ещё помимо пузатого кувшина с ягодным морсом — бутылка светлого вина.

Я едва дождалась, когда мой спутник сядет за стол, чтобы соблюсти приличия и не начинать обед без него, так хотелось всё попробовать.

Какое-то время мы молча просто ели. В «Цветущей акации» действительно очень вкусно готовят, или это Эндрю для друга так расстарался? Сомневаюсь, что земский прокурор обычно заказывал весь этот набор, особенно пирожные с клубникой. Думаю, это хозяин ресторанчика сам проявил инициативу, зная, что его друг будет обедать с дамой. Не смотря на то, что я припечатала ему клеймо «бабник», Эндрю мне понравился, с ним было легко и весело. И сейчас, попробовав большую часть блюд, я уже подумывала, не продать ли ему рецепт моего майонеза?

Когда я уже добралась до пирожных и клубники, Де Сорель, поставив локти на стол и сцепив пальцы в замок, тяжело вздохнул и объявил:

— Нам нужно серьёзно поговорить!

Кажется, он повторяется.

— Так мы вроде именно для этого и встретились! — я с сожалением отложила в сторону облюбованное пирожное, разговаривать с набитым ртом, как бы не комильфо. Интересно, можно попросить Эндрю забрать эти пирожные с собой?

— Откуда вы свалились на мою головы? — Де Сорель тяжело, даже с каким-то надрывом вздохнул, впиваясь в меня гипнотическим взглядом своих бездонных глаз.

Чуть не ляпнула, что свалилась я не на него, а в овраг, тот самый, что разделяет наши участки, но вовремя прикусила язык.

— Откуда вы взялись? Почему не откликнулись сразу, когда не стало прежней хозяйки Дома? Продолжал он.

Полагаю, вопрос чисто риторический, но я всё же ответила:

— Думаю, вы как ближайший сосед и страж межмирового разлома, знакомы с трагической историей нашей семьи…. Моя мать… она рано ушла из дома, вероятно у неё были на это свои причины, во всяком случае, она мне об этом никогда не рассказывала. Впрочем, и о своёй прежней жизни — тоже. До недавнего времени я даже не подозревала, что меня ожидает некое наследство, известия об этом дошли до меня с некоторым опозданием. И вот я здесь! Скажите, что бы стало с домом, если бы я не объявилась вовремя?

— Дом бы продали с торгов, а вырученную сумму положили на счёт, до появления нового наследника.

Справедливо. Вот только Дом, перестал бы быть Домом в том самом понимании, коим он был сейчас. Его сердце просто перестало бы функционировать, дух рода исчез, развеявшись, а с ним схлопнулись бы все временные карманы, в которых день за днём проживают лучшие моменты своей жизни все прежние хозяйки Дома.

Дом, он стал бы самым обычным старым домом — таких в городе сотни.

Я, прищурившись, в упор, сердито глянула на господина земского прокурора, словно он сам лично был виновен в том, что Дом так долго оставался без настоящего хозяина, но почти сразу устыдилась, напомнив себе: — Успокойся, он ведь не знает нашего семейного секрета, он действительно хотел как лучше.

— Но я появилась вовремя, — напомнила ему.

— И стали моей самой главной головной болью! Почему вам не сидится на месте, как воспитанной благопристойной барышне?!

Я хмыкнула про себя — уж кем-кем, а благопристойной я никогда не была! С воспитанием, признаюсь, тоже были некоторые проблемы. А Де Сорель продолжал говорить о наболевшем и чувствовалась в его словах какая-то усталость.

— До вашего появления Розенвиль был тихим мирным городком, и что теперь?! Вы поселили у себя в доме две дюжины столичных аристократов!

— Чем сделала вам и городу большую услугу! — перебила я его. Ведь именно это говорил Арчибальд, а ему вовсе не с руки меня обманывать?!

Де Сорель поморщился, словно от зубной боли:

— Если бы я в тот момент не застрял на островах из-за шторма, то обязательно нашёл бы возможность отправить их отсюда и побыстрей! А теперь они вовсе уезжать не собираются. Чем вы их так приманили? Не поездками же на винодельню?

Надо же, он уже в курсе. Хотя, о чём это я — номинально именно он является главой города, земский губернатор очень стар и почти не занимается своими прямыми обязанностями. Конечно, ему обо всём доложили, тот же Арчибальд, например.

— Это была всего одна поездка за город, мне нужно было чем-то занять гостей! — я словно оправдывалась и мне это не понравилось.

— А патенты! Вы в городе всего пару недель, а уже успели оформить с десяток патентов — больше чем все вместе взятые за последние десять лет! Задурили молодому Де Рогнезу голову и он пошёл у вас на поводу! Я уж не говорю о разорении интендантских складов с