— Я всё верну, как только гости съедут и расплатятся за постой!

— Вы хотите брать с них деньги за постой? — он схватился за голову, смотря на меня с плохо скрываемым ужасом.

— А что такого? Я собираюсь открыть у себя в усадьбе гостевой дом с водолечебницей и другими развлечениями.

Теперь Де Сорелю поплохело по-настоящему.

— Гостевой дом в сотне метров от межмирового разлома?! Вы смерти моей хотите?

— Да, ладно! Не преувеличивайте! Сомневаюсь, что вы можете вспомнить, когда разлом открывался последний раз, уверена — он совершенно безопасен!

Де Сорель в отчаянии прикрыл лицо рукой.

— Да вы даже не понимаете, какую опасность могут хранить иные миры и твари, что могут попасть оттуда к нам!

Да ладно! Насколько я знаю, последние два раза разлом открывался именно на Земле, а уж там никаких страшных тварей нет и в помине, как и магии.

— Для этого и существуют стражи разлома, не так ли? Вы и я — мы вместе будем следить, чтобы из этого оврага больше никто не появился.

— Вы — страж! Не смешите меня! Вам бы только этим вашим веером махать! Для охраны разлома требуется боевой маг высшей квалификации! А я даже не знаю уровень вашей магии!

Вот он, тот момент, ради которого меня тренировал кролик. Я поднапряглась и мысленно потянулась к тому самому пирожному, которое недавно отложила в сторону.

Пироженка шустро поползла по столу прямо в мою раскрытую ладонь, я подхватила его и с наслаждением откусила. Уууу, кисленькое! Жидкая начинка брызнула, тая во рту. Вкуснотища! Я облизнулась, слизывая с губ кисленький сок.

Де Сорель проследит путь сладкой выпечки от блюда посреди стола, до моих губ, глядя на них, он невольно сглотнул.

— Ваш друг очень вкусно готовит, попробуйте! — я кивнула на блюдо, только тогда мужчина отвёл свой взгляд.

Теперь он удостоверился, что я тоже обладаю магией, кролик уверял, что магией левитации могут управлять только очень сильные маги. И пусть мы немного смухлевали, надеюсь, господину прокурору этой демонстрации будет достаточно.

Но он всё не унимался:

— А эти ваши вуали! Никогда не знаешь, кто скрывается под ними!

— Ничего страшного, привыкните. Зато это даёт немного свободы местным дамам. Знаете, сколько времени уходит на то, чтобы привести себя в порядок перед выходом в город? А так, под вуалью, дамы смогут чувствовать себя намного увереннее.

— А ещё мне доложили, что каждый день на ваш участок завозиться несколько бочек с морской водой. Зачем она вам? — не унимался прокурор.

Какой же он дотошный! Прав Эндрю — Де Сорель думает только о работе и ни о чём больше!

— Если я вам скажу, что благодаря моему гостевому дому город получит дополнительный доход, это вас удовлетворит?

— Я должен увидеть всё своими глазами. И отчёт о всех действиях! Самый подробный!

— Договорились! Приглашаю вас в гостевой Дом на холме! Обещаю — вам понравится!

— Хорошо, я всё осмотрю и вынесу своё решение, но после этого мы вернёмся к разговору о патрулировании межмирового разлома.

Вот не может человек просто расслабиться и наслаждаться моментом, обязательно нужно напомнить о самом слабом звене в моём бизнес-плане.

Но я подумаю об этом после, а сейчас намерена попробовать вон то пирожное, с симпатичной кремовой розочкой в корзинке.

Глава 40

Закончив разговор, Де Сорель было уже поднялся, собираясь уходить, но я сделала вид, что совершенно не замечаю его демаршей и поманила пальчиком очередное пирожное. Кстати, магичить с этими вкусностями выходило намного проще, чем со шпилькой. Пироженки шустро ползли ко мне в руки.

Мужчина помялся на месте и снова сел. Не знаю, что он там себе думал о девушке, которая на его глазах приканчивает уже третье пирожное, мне совершенно всё равно. Я просто не могла удержаться — уж больно вкусной была эта выпечка. Да и пироженки были совсем крохотными: на два — три укуса.

К тому же меня подстёгивала мысль, что за всё это уже уплачено и оставлять столько вкуснятины просто жаль.

Доев третье пирожное, я поняла, что в меня больше не влезет, глазами бы всё съела, да некуда. И так последнее буквально тромбовала. С тоской глянула на блюдо с десертом, подняла глаза на своего спутника и спросила:

— А вы совсем не хотите? Это очень вкусно!

— Не люблю сладкого, — поморщился он.

— Ну, я бы не сказала, что они слишком уж сладкие, — вспомнила я первую пироженку с кислой начинкой.

— Спасибо, я сыт! — сказал, как отрезал. Видно было, что ему не терпится поскорее уйти.

— Можно, я заберу их с собой? В заведении вашего друга действительно очень вкусно готовят.

Де Сорель встал, резко отодвинув стул, так что ножки громко шаркнули по деревянным половицам. Подойдя к двери, он дважды дёрнул за висящий там шнур, с кисточкой на конце.

Через пару минут в дверях появился улыбающийся Эндрю.

— Чего ещё желают дорогие гости?

— Можешь завернуть эти пирожные с собой? — Де Сорель кивнул на стол.

— Как? Вы уже уходите? — Эндрю сразу как-то сник.

— Я бы с удовольствием посидела ещё чуть-чуть в вашем чудесном ресторане, но у господина прокурора возникли неотложные дела, а я просто влюбилась в этот чудесный десерт и не могу его просто так оставить! — я смущённо улыбнулась, и Эндри просиял от этого нехитрого комплимента.

— Сию минуту!

Он вышел, но буквально через минуту вернулся с небольшой картонной коробкой, в которую самолично уложил остатки пирожных и так и не тронутую клубнику, до которой просто очередь не дошла. Коробочку он перевязал широкой тесьмой и передал мне в руки.

— Всегда рад видеть вас в своём заведении, поверьте, у меня всегда найдётся время для дорогих друзей! — при этом он осуждающе глянул в сторону стоящего у ограждения балкона Де Сореля, который в нетерпении постукивал пальцами по перилам.

Когда мы выходили из ресторана, Эндрю отозвал друга в сторонку и что-то ему там выговаривал, до меня донеслось только: «не вежливо так вести себя с дамами» и «хорошенькая девица, присмотрелся бы!».

Вот сводник! Но сердиться на Эндрю у меня не получалось, от него исходило столько позитива. Было видно, что он действительно сильно переживает за своего друга-прокурора.

Назад по набережной мы шли так, что мне то и дело приходилось переходить на бег, словно Де Сорелю не терпелось поскорее от меня избавится. Дойдя до пересечения набережной с городской аллеей, он остановился, доставив меня точно в исходную точку, где мы встретились.

— Был рад встрече, — буркнул он, изобразив поклон головой,